На текущем, подготовительном этапе Окружной суд Нидерландов изучает вопросы обвинения, защиты и представителей родственников погибших к результатам уголовного расследования.

В конце июня адвокаты Олега Пулатова — единственного из четырех обвиняемых, решившего защищать себя на процессе — подали целый ряд ходатайств о дополнительных следственных действиях, допросах и экспертизах. Большинство из этих запросов суд попросил уточнить  до 28 сентября или 2 ноября. К последней дате адвокатов Олега Пулатова суд просил наконец-то встретиться со своим клиентом и согласовать с ним позицию. Сабина тем Дуссхате 28 сентября сообщила, что защите наконец-то удалось справиться с этой задачей.

«Мы проговорили несколько часов и узнали много нового», — заявила она суду. Впрочем, сообщать подробности она отказалась, отметив лишь, что Олег Пулатов по-прежнему не считает себя виновным в катастрофе, а также каким-либо образом причастным к транспортировке ЗРК «Бук» на Донбасс. По словам адвокатки, Олег Пулатов хотел бы сделать заявление перед судом, но не готов сделать это лично, поскольку не хочет быть «арестованным без вины».

«Все это мы слышали еще в марте, — возмутился в ответ прокурор Вард Фердинандуссе. — Что же нового вы узнали от своего клиента, и почему он не выберет удаленный способ выступить перед судом: письменно или через видеообращение?»

Адвокаты Олега Пулатова просят Гаагский суд игнорировать результаты технического расследования причин катастрофы MH17

Адвокатка Олега Пулатова Сабина тем Дуссхате традиционо начинает свое выступление с жалоб на спешку в процессе и тяжелые условия работы. Она сообщает, что в каталоге материалов дела зашита до сих пор находит пробелы, работать с документами на дому адвокаты не могут и напоминает, что вместе с адвокатом Баудевейном ван Эйком заняты также в других делах.

Сабина тем Дуссхате упрекает прокуратуру за необоснованные по ее мнению обвинения в затягивании процесса.

«В подобных делах защите предоставляют возможность готовиться годами. У нас же – всего несколько месяцев в условиях беспрецедентных ограничений связанных с коронавирусом», – говорит адвокатка.

Обсудить все 40 тысяч страниц уголовного дела с клиентом удаленно было невозможно, поясняет она. Поэтому нидерландские защитники ждали, когда ограничения на поездки в Россию будут сняты. Только осенью им удалось посетить Олега Пулатова в Москве. Он вновь заявил о своей непричастности к поставкам «БУКа» и атаке на боинг.

Адвокатка тем Дуссхате предлагает суду посмотреть видеозапись интервью, которое с Олегом Пулатовым провели его адвокаты. Запись занимает пару часов, предупреждает она. Разговор шел на русском и английском языках, суду запись представляет с нидерландскими субтитрами.

Во вступительной речи Олег Пулатов, напоминает, что война на Донбассе, как и любая другая война была очень тяжелым событием, связанным с гибелью с беззащитных людей.

«Среди них случайно оказались граждане других государств, которые летели каждый по своим делам на борту этого самолета, и всем родственникам погибших хочется принести самые большие соболезнования», — говорит бывший замначальника военной разведки «ДНР», — Ничем им уже не поможем, но наша задача в том, чтобы найти виновных в этих событиях и именно поэтому я согласился участвовать в этом процессе, чтобы такое больше не повторилось. И если будут наказаны невиновные, то те кто совершил подобное, смогут совершать это и в будущем».

Пулатов пожаловался, что уголовное преследование со стороны нидерландских властей отразилось на нем «очень негативно».

«Я не могу теперь нигде работать и перемещаться. Мне все звонят и спрашивают: какое было мое участив в этом деле и почему меня обвиняют. Это начинает надоедать. Участники тех событий, защитники Донбасса, не должны подвергаться преследованию, только потому что кто-то допустил совершение преступления по уничтожению гражданского самолета», — считает он.

В запись включен фрагмент более раннего интервью с Пулатовым, которое в феврале, то есть еще до начала предварительных слушаний, записала его российская адвокатка Елена Кутьина.

На нем Пулатов еще раз выражает соболезнования родственникам погибших. Он рассказывает, что провел детство в Донецке и показывает старые фотографии.

Обвиняемый в убийстве пассажиров и экипажа рейса МН17 Олег Пулатов отвечает на вопросы защиты.
Скриншот с видео, предоставленного защитой Олега Пулатова на заседании 3 ноября 2020 года

По словам разведчика, ему ничего не было известно о наличии БУКа у «ополчения ДНР», впервые об этом он якобы узнал из телевизионных новостей 19 июля, уже после катастрофы.

«На тот момент со своими подразделениями я выполнял боевые задачи по разведке в районе Степановки-Мариновки (поселки на востоке Донецкой области в 11 км от предполагаемого места запуска ракеты БУК – Ґ ) и мы точно знали, что в районе населённых пунктов Петровское (в 50 км от предполагаемого места запуска – Ґ ) имелись установки «Точка» и в районе населенного пункта Зарощинское (в 25 км от предполагаемого места запуска – Ґ ) имелись на позициях системы БУК украинской армии», — рассказал Пулатов.

У боевиков «ДНР» в тот период, по словам Пулатова, на вооружении состояли только переносные зенитно-ракетные комплексы Стрела-3 и одна самоходная зенитная установка Стрела-10. Пулатов утверждает, что ни с кем не говорил о ЗРК «БУК» 16-17 июля 2014 года и в ближайшие дни.

Бывший разведчик рассказывает адвокатке, что в июле 2014 года все дороги между Луганской и Донецкой «народными республиками» были перекрыты блокпостами украинской армии и переместить через них установку типа «БУК» было бы просто невозможно.

О катастрофе MH17 Пулатов якобы узнал от своих подчиненных, которые слушали в тот день радиоэфир. Он подчеркивает, что обеспечивал сохранность останков самолета и пассажиров, стремясь передать следствию максимально возможное число доказательств.

«Я офицер и для меня это гнусное обвинение неприемлемо», – подытоживает Пулатов.

Далее Пулатов рассказывает, что в июле 2014 года использовал восемь телефонных номеров, некоторые из них — специально для дезинформации, чтобы вводить в заблуждение СБУ, прослушивавшую линии боевиков.

«Все важные разговоры мы могли вести только глаза в глаза либо посредством закрытой связи», — поясняет обвиняемый.

Телефонный номер, заканчивающий на цифры «511», который фигурирует в обвинении, Пулатов якобы использовал для «открытой» связи в 2014-2015 годах в «ДНР» и «ЛНР», и по этому номеру его «всегда могли найти». В то же время, он подчеркивает, что не вел важных разговоров о боевых операциях по этому телефону.

Олег Пулатов считает, что использование ЗРК «БУК» в Донецкой области в тот период вообще было нецелесообразно.

«Скажу, как человек, достаточно долго прослуживщий в армии, что БУК — система средней дальности, предназначенная для обороны стратегических объектов государственного назначения. Таких объектов районе Снежного по определению не было. Предоставить туда систему, даже если бы я просил ее на коленях, было бы просто смешно. Если бы я лично просил что-то, то почему было не попросить систему С-200 (ЗРК дальнего радиуса действия — Ґ ). Тогда я бы им смог прикрывать и Донецк, и Луганск», — рассуждает разведчик.

По просьбе Сабины тем Дуссхате он также расшифровывает армейский сленг, фигурирующеий на перехват телефонных разговоров. «Коробочка» — единица техники, «игрушка» — средство поражения или обеспечения, девайс, «карандаши» — люди, «двухсотый, трехсотый» — убитый и раненый соответственно.

Дальше нидерландская адвокатка предлагает обвинеяемому прокомментировать некоторые из перехваченных телефонных разговоров, которые фигруируют в деле.

Перехват разговора 11.07.2014 10:58

На записи двое собеседников говорят о «перебоях с огурцами» у «друзей», необходимости перебросить «маленькие огурчата» на укрепление и экономить «большие огурцы». «Я могу только пчелами пошуметь вместе с кротом», — предлагает один из участников разговора.

Пулатов поясняет, что «огурцы» — это боеприпасы. «Пчелы» — тоже боеприпасы, но другого типа.

Разговор 17.07.2014 12:42

На следующей записи, неизвестный мужчина сообщает Олегу (предполагаемо, Пулатову), что находится в Снежном возле супермаркета «Фуршет» с «игрушкой».

Пулатов соглашается, что за этим эвфемизмом мог скрываться некий «девайс для решения задач».

Разговор 17.07.2014 21:40

На следующей записи, другой собеседник просит Олега связаться с «бойцами с этой коробочки новой» и выяснить, «где они, блядь, вообще делись?».

Собеседник очевидно не может найти отряд возле «Фуршета». «Олег» сообщает, что там его ждет некто с позывным «Рязань».

Комментируя запись, Пулатов жалуется на проблемы со слухом, и поясняет, что в разговоре речь идет очевидно о трофейной технике. Сабина тем Дуссхате предлагает прокомментировать разговоры, которые, по мнению, Пулатова являются примером заведомой дезинформации противника.

Разговор 5.07.2014 12:52

На записи неизвестный сообщает Николавичу (предположительно, обвиняемому Сергею Дубинскому), что «к пяти часам колеса будут готовы». Тот в ответ спрашивает, есть ли у собеседника номер «Гюрзы» (позывной Олега Пулатова), и диктует номер, фигурирующий в уголовном деле — 0631212511.

«Конечно, я офигел, — признается Пулатов, — Был раскрыт мой номер телефона и я даже не знал, что это произошло. Но в последствии этот номер телефона мы использовали для дезинформации или ввода противника в заблуждение».

Разговор 16.07.2014 18:12

На этой записи Пулатов докладывает Дубинскому о боевых потерях: два танка, один БТР. Подразделение «Крота» (вероятно, обвиняемого Леонида Харченко), по его словам, потеряло 10 человек «с двоечкой», а «Тора» — 11. Все потери получены в результате артиллерийских и авиаударов, которые также вывели из строя ЗРК «Стрела» в районе Снежного. «Еб твою мать», — сокрушается голос, похожий на голос Дубинского.

Собеседники обсуждают особенности обороны Мариновки, Снежного и ход боевых действий.

Олег Пулатов поясняет адвокатам, что около 80% содержания разговора — заведомая дезинформация, чтобы показать украинской армии, что район Снежного не прикрыт ПВО.

«Если бы мы несли такие потери, то через месяц у ополчения никого бы в строю не осталось», — говорит разведчик, добавляя, что единственная правдивая информация в разговоре касается предстоящей ротации подразделений.

Он предполагает, что из-за прозвучавшей во время разговора информации о повреждении ЗРК «Стрела-10» «где-то наверху, наверное, и появилась информация о другой зенитной установке».

Разговор 17.07.2014 19:01

Некто с позывным «Кореец» звонит «Пулатову» и докладывает, что его «брат по крови сбил «сушку»», который перед этим якобы сбил гражданский самолет. Пулатов не узнает участников разговора, но предполагает, что речь идет о ЗРК «Стрела-10», из которого сбили истребитель «СУ-25».

Сабина тем Дуссхате просит Олега Пулатова рассказать, чем же он все-таки занимался в день катастрофы.

«Это был обычный день, напряженный день. У меня было много встреч, много задач, совещание, раздача приказаний, перемещение подразделений, выстраивание их порядков, помочь командиру с размещением прибывших в усиление танков на местности», — рассказывает обвиняемый, вспоминая, как утром занимался обеспечением военных провизией и не видел «БУК» на позициях боевиков.

В 16:20, то есть непосредственно в момент атаки на боинг, он, по собственным словам, занимался размещением на позициях вновь прибывших танков. Возвращаясь в командный пункт на машине, Пулатов якобы услышал звук похожий на запуск ракеты из ЗРК «Стрела-10». Когда он попытался уточнить, что это за звук, ему сказали, что за Торезом упал самолет. Узнав от радиоразведки, «что тела сыпятся прямо с неба», Пулатов поехал в район Тореза и дальше под Грабово.

Звук запуска «Стрелы-10» разведчик услышал вблизи, метрах в 300 от своей машины, когда находился в двух километрах северо-западнее Мариновки, лицом к Степановке. При этом Снежное было сзади, а Первомайское — справа сзади. Перепутать звуки запуска «Стрелы» и «БУКа» он, по собственным словам не мог, поскольку они отличаются «как стрельба из пейнтбола и из пулемета».

Обвиняемый в деле о крушении боинга МН17 Олег Пулатов с адвокаткой Еленой Кутьиной.
Скриншот с видео, предоставленного защитой Олега Пулатова на заседании 3 ноября 2020

После перерыва суд продолжает просмотр видеоинтервю записанного с Олегом Пулатовым 22 октября.

На записи Сабина тем Дуссхате задает вопросы, которые прокуратура адерсовала обвиняемому:

– Кто вы по профессии? – спрашивает адвокатка
– Военное образование, специальность — командно-тактическая войсковая разведка, — отвечает Пулатов.
– Кем вы работали до отъезда на восток Украины?
– Был ранее военнослужащим, с 2008 года на пенсии по состоянию здоровья, на Украину уехал просто как пенсионер.
– Какие средства коммуникации вы используете на данный момент?
– Как и все, мобильный телефон, интернет.
– Какими средствами коммуникации пользовались в июне, июле, августе 2014?
– Мобильными телефонами, у меня их было несколько, средствами закрытой связи, интернетом.

Пулатов отказывается перечислить все номера телефонов, которым пользовался летом 2014 года — поясняет, что их было много, он постоянно менял телефоны.

Обвиняемый рассказывает своей адвокатке, что приехал воевать на Донбасс добровольно, «против пришедших к власти в результате государственного переворота в Киеве».

«После событий в Одессе я сделал свой выбор. С июня по август 2014 года легче сказать, где я не был, разве что не был в «ЛНР» — в основном боевые действия, в которых я принимал участие, касались «ДНР»», — поясняет он.

С июня по август 2014 года Пулатов служил в главном разведывательном управлении «ДНР», начальником первого и второго отделов, использовал позывной «Гюрза», его непосредственным начальником были «Хмурый» — Сергей Дубинский — и Игорь Гиркин, также обвиняемый в этом деле. В подчинении Пулатова к концу августа находились более 1150 человек. Леонид Харченко — четвертый обвиняемый, руководивший неким Константиновским батальоном разведки, перешел в подчинение Пулатову в сентябре. А до этого якобы подчинялся непосредственно Гиркину (Стрелкову).

Свою собственную деятельность командир разведки описывает как «организацию сбора, обработки, анализа информации, постановки задач, их выполнения и взаимодействия с другими структурами». Руководства по такой работе существуют, но они секретны. В одиночку Пулатову пришлось справляться с работой, рассчитанной на «огромный коллектив обученных офицеров». Были и ошибки.

Командир «ополчения ДНР» подчеркивает, что в июле 2014 года не поддерживал связь ни с кем «из должностных лиц РФ», а его подразделения не входили в состав Вооруженных сил России.

«Это были ополченцы ДНР и комплектовались добровольцами, в том числе из Азербайджана, Казахстана, Эстонии, Германии… Среди добровольцев были и представители Украины, именно той части, которая была под властью, пришедшей в результате государственного переворота», – рассказывает Пулатов.

На вопрос о том, каким образом «ДНР» обеспечивала соблюдение международного гуманитарного права во время конфликта Пулатов отвечает уклончиво.

«Конечно, мы старались, офицеры имели об этом понятие, гражданские нет. Например, [в материалах дела есть] перехват от 18 июля, где мы говорим об их праве сложить оружие или выйти на территорию России без оружия».

Привести пример наказания боевиков «ДНР» их руководством за нарушение гуманитарного права обвиняемый не может, хотя и ссылается на еще один перехват разговора из дела, в котором обсуждают наказание бойца за мародерство.

На последний блок вопросов Пулатов отвечает однозначно: о наличии «БУКа» у «ополчения» ему ничего не известно. Более того, он повторяет, что использование ЗРК такого типа было бы нерационально, поскольку эта система «опасна для окружающих».

«БУК нужно охранять и отвлекать дополнительные силы и средства, для боевых порядков передней линии достаточно других систем, у нас были ПЗРК «Стрела» и комплекс «Стрела-10», этого было достаточно. «Бук» должен быть на удалении 10-20 км и защищать важные и гособъекты».

В конце интервью Пулатов рассказывает, что прослушал перехваты телефонных разговоров, включенные в уголовное дело. На некоторых он узнает свой голос и голос собеседников, на некоторых — нет.

«Я готов ответить на любые вопросы суда, скрывать, как видите, нечего, задача моего участия — не оправдаться, а помочь найти виновных, чтобы они понесли заслуженное наказание, а родственники погибших получили результат по данному процессу», – подытоживает он.

Прослушав допрос Пулатова судья предлагает его защитникам перейти к оглашению следственных ходатайств. Защитники предупреждают, что запросов много, процесс растянется на пару дней.

Тем временем прокурор Тейс Бергер просит слово, чтобы прокомментировать интервью. Он обращает внимание на расхождения в переводе слов Пулатова на английский и нидерландский. Перевод, по его мнению, был шире, чем слова обвиняемого.

«У меня создалось впечатление, что перевод основывался на каком-то письменном заявлении Пулатова», – говорит Бергер. Адвокатка тем Дуссхате, заверяет, что это не так.

Судья объявляет перерыв, после которого защита преступит к заявлению ходатайств.

После перерыва слово берет адвокат Баудевейн ван Эйк. Он обращает внимание на нидерландскую судебную традицию — ходатайства защиты обычно подаются до начала публичных слушаний.

«Но мы сейчас находимся только в начале нашего собственного расследования», — говорит он.

Адвокаты Олега Пулатова уже пытались подать дополнительные запросы к расследованию. В конце июня они просили дополнительно расследовать так называемые альтернативные сценарии: об атаке на боинг истребителя и украинского ЗРК. Тогда суд отклонил большинство запросов как неконкретные и потребовал уточнить их. На это у адвокатов было четыре месяца.

«Нас спрашивают, почему ему мы просим допросить лиц, не заслуживающих доверия, — вспоминает Баудевейн ван Эйк многочисленных «очевидцев истребителя». — То, что они описаны в интернете как не заслуживающие доверия, не отменяет необходимости расследования».

По его словам защита и в дальнейшем собирается подавать дополнительные ходатайства, если потребует дополнительного расследования — это ее право. Претензии в затягивании процесса он на перед отвергает.

В свою очередь адвокат возмущается чрезмерной анонимностью свидетелей, в частности очевидцев, нашедших на месте аварии обломки ракеты, которых он хотел бы допросить.

«Олег Пулатов утверждает, что MH17 не был сбит «Буком», находящимся у него в подчинении, поэтому к делу нужно добавить и свидетельства, которые снимают с него подозрения», – требует Баудевейн ван Эйк.

Он обращает внимание на экспертизы остатков боеголовки. Адвокат не доволен, что специалисты сравнивали найденные фрагменты, только с боеголовкой 9Н314М. Никакие другие боеголовки, по его словам, не разбирали, не изучали и не сравнивали с фрагментами. Защита хочет опросить экспертов: почему те не изучали фрагменты боеголовки большого размера, найденные на месте аварии, и как интерпретировать их выводы, чтобы понять, в полной ли мере было проведено расследование. У адвокатов есть претензии к методологии исследования, они хотят узнать повлияли ли ранние выводы на более позднюю экспертизу, и поэтому требуют допросить экспертов.

«В другом докладе исследователей просят установить, отличались бы фрагменты ракеты, взорвавшейся вне самолета, от фрагментов устройства, взорвавшегося внутри самолета. Однако во вводной им сразу дают ракету «Бука» и факт идентичности фрагментов из тел и обшивки», — не доволен Баудевейн ван Эйк.

По его словам, всего в деле 130 таких экспертиз поражающих элементов и взрывчатых веществ от одних и тех же тех же авторов, которые связаны друг с другом. Это дает защите основание защите не считать их независимыми.

«Мы не будем говорить сейчас про все, но всё равно хотели бы задать экспертам вопросы по некоторым из них», – говорит адвокат.

Закончив слушать первую часть ходатайств защиты, председательствующий судья Хейндрик Стейнгаюс объявляет перерыв до следующего утра.

В среду «Ґрати» продолжат онлайн-трансляцию.