Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) 21 января вынес пять решений по искам участников протестов 2013-2014 годов в Киеве, Харькове и Днепре. Всего суд рассмотрел 33 иска от 38 граждан Украины и одного гражданина Армении. Судьи в Страсбурге признали, что украинское государство нарушило фундаментальные права участников Евромайдана: право на мирные собрания, запрет на пытки и бесчеловечное отношение, незаконные аресты и задержания, право на неприкосновенность личной жизни и эффективное расследование преступлений. Теперь Украина должна будет выплатить компенсацию потерпевшим за моральный и материальный ущерб и судебные издержки.

«Ґрати» внимательно изучили решения Страсбургского суда, и рассказывают о самом важном.

Эскалация насилия на Майдане произошла из-за правоохранителей

Бойцы «Беркута» стоят возле баррикады под пешеходным мостом на улице Институтской, 18 февраля 2014 года. Фото: Радіо Свобода (RFE/RL)

Первый разгон «Беркутом» протестующих на Майдане Независимости 30 ноября 2013 года привел к эскалации насилия на изначально мирном митинге, и милиция продолжала действовать противозаконно в течении всего Евромайдана. К такому выводу пришел ЕСПЧ, рассмотрев дело «Шморгунов и другие против Украины», которое касается событий разгонов протестующих на киевском Майдане 30 ноября, 1 декабря и 11 декабря 2013 года, 23 января и 18 февраля 2014 года.

Разгон Майдана 30 ноября. За шесть лет единственный условный приговор по одному из ключевых эпизодов в истории страны

Павло Шморгунов, один из 15 заявителей в ЕСПЧ, был на Майдане ночью с 29 на 30 ноября 2013 года, когда «Беркут» начал выдавливать протестующих с площади, чтобы коммунальные службы могли потом установить там новогоднюю елку. Шморгунов, рассказал, как отбежал от Майдана на 100 метров, но его преследовали двое «беркутовцев» и кричали вслед: «Беги, хохол». Когда догнали — избили. За еще одним заявителем, Романом Ратушным, которому в ноябре 2013 года было 16 лет, тоже погнались «беркутовцы». Один ударил его резиновой дубинкой по спине, а другой — по ноге. 

Сотрудники «Беркута» ударили по спине и Бориса Егазаряна, когда он пытался помочь потерявшей сознание женщине. Егазарян попытался убежать, но его догнали «беркутовцы» и избили дубинками. Во время разгона Юрий Лепявко хотел помочь другому протестующему, которого сотрудники «Беркута» сбили с ног. В этот момент «беркутовец» стал избивать Лепявко ногами. Олег Грабец тоже упал, и силовики избили его ногами, когда мужчина лежал на тротуаре. Олега Балу сбили с ног и избили резиновыми дубинками по голове и телу до потери сознания. Федора Лапия также били дубинками, и чтобы выйти из окружения «Беркута» ему пришлось пройти через «коридор» силовиков, избивавших его, пока он шел. 

После событий той ночи многие потерпевшие обратились за медпомощью — врачи зафиксировали гематомы, переломы и сотрясение мозга. Но одна из заявительниц в ЕСПЧ — Александра Ковальская в больницу не пошла, опасаясь, что от врачей власти узнают о ее участии в протестах. Из-за страха она перестала ходить на Майдан. К врачу также не обращался Ратушный, опасаясь преследований.

ЕСПЧ считает, что разгон протестующих силами «Беркута» 30 ноября 2013 года, «применение властями чрезмерной, а иногда и зверской силы» — значительное событие в череде майданных протестов. Это был «поворотный момент», после которого количество протестующий значительно выросло, и Евромайдан расширился на другие регионы.

Чрезмерное насилие и незаконные аресты — стратегия властей, направленная на подавление протестов

Беркут на Майдане после разгона студентов, студентов. Фото: Евгений Фельдман, Ґрати

Протесты на Майдане возникли в ответ на решение Кабинета Министров приостановить подготовку к подписанию Соглашения об ассоциации между Украиной и Европейским Союзом. Изначально Евромайдан не имел иерархии и лидеров, но в конце концов, неформальные лидеры появились, и к протестам присоединились политики. Для координации протестного движения было создано «Народное объединение Майдан». В противовес протестующим власти вывели на Майдан в 11 тысяч сотрудников милиции — спецподразделения МВД, СБУ и внутренние войска.

Несмотря на то, что партии и отдельные политики подавали письменные уведомления в Киевскую городскую администрацию о проведении митингов, власти находили формальные поводы для препятствования протестам. Первый разгон Майдана объясняли необходимостью очистить центральную площадь от протестующих для установки новогодней елки. Потом Киевская администрация через Печерский суд добилась запрета на массовые мероприятия в центре Киева, и на его основании правоохранители предприняли зачистку палаточного лагеря протестующих 11 декабря. 

Зачистка Майдана 11 декабря. Ночной штурм и 42 раненых, за которых никого не наказали

Силовики считали, что на Майдане происходят «массовые беспорядки» и оправдывали применение насилия тем, что участники протестов их спровоцировали, нападали первыми, отказывались повиноваться, даже использовали «предметы в качестве оружия» — все это есть в подозрениях участникам Майдана, на основании которых суды принимали решения об аресте.

ЕСПЧ однако считает, что действия властей и силовиков были «несоразмерны любым законным целям» и, следовательно, не были «необходимы в демократическом обществе». Суд напомнил, что даже если во время протестов совершается насилие со стороны протестующих, этого недостаточно для вывода, что организаторы протеста имели насильственные намерения. Более того, человек не перестает пользоваться правом на свободу мирных собраний, если кто-то другой совершает насилие в ходе демонстрации.  

Оценивая события разгонов, ЕСПЧ в деле «Шморгунов и другие против Украины» согласился с Международным уголовным судом (МУС).

«Акты насилия не кажутся простой совокупностью случайных действий, а скорее свидетельствуют о модели поведения, предполагающей, что такие действия являлись частью кампании или операции против протестного движения на Майдане», — говорится в предварительной экспертизе МУС от 2015 года. 

Европейский суд также посчитал, что действия украинских властей в целом представляют собой часть стратегии, направленной на подавление протестов. 

«Суд не может не прийти к выводу, что растущая жестокость во время разгонов протестов и принятие репрессивных мер явно … имели цель — удержать протестующих и общественность от участия в протестах и открытых политических дебатах», — говорится в решении ЕСПЧ.

Титушки действовали с согласия властей 

Антимайдан в Мариинском парке. Фото: Рустем Адагамов

Государство ответственно за действия титушек, которые похищали, пытали и убивали активистов Майдана. Такое решение вынес ЕСПЧ в деле «Луценко и Вербицкий против Украины».

Рано утром 21 января 2014 года разорвавшаяся во время столкновений на Майдане светошумовая граната повредила глаз львовянину Юрию Вербицкому. Около четырех утра другой участник протеста Игорь Луценко доставил его в Александровскую больницу. Обоих оттуда похитили титушки, засунули в машину, вывезли в лес и пытали. Позже их отвезли в гараж, где продолжили бить и допрашивать — требовали рассказать информацию о протестах на Майдане. Вечером в тот же день Луценко вывезли за Киев и оставили на 10 градусном морозе посреди поля возле села в Бориспольском районе. Ему удалось потом получить помощь. Тело Вербицкого нашли через восемь часов под дорожным знаком «Гнедин», села в Бориспольском районе, с пакетом на голове. Медицинская экспертиза показала, что у него были сломаны 14 ребер и повреждены внутренние органы.

Первое правило «Бойцовского клуба». Как титушки сдавали друг друга в судах по делам Майдана

Европейский суд, опираясь на результаты национального следствия, а также отчеты международных организаций по событиям Майдана, пришел к выводу, что государство ответственно за это преступление. 

«Подозреваемые находились под контролем властей или действовали по указанию властей», — говорится в решении ЕСПЧ. 

Следствие генпрокуратуры Украины установило, например, что в период с 12 по 28 января 2014 года телефонные разговоры Луценко перехватывала милиция в рамках расследования другого дела, связанного с протестами на Майдане. Следователи также обнаружили доказательства, свидетельствующие о том, что во время похищения Луценко и Вербицкого и убийства последнего организаторы преступлений поддерживали постоянный контакт с руководством МВД, и что неустановленные сотрудники милиции поделились с организаторами похищения информацией о телефонных разговорах и местонахождении Луценко, за которым следила милиция.

«Большая часть злоупотреблений была совершена негосударственными агентами, которые действовали с молчаливого, если не с одобрения властей», — установил Европейский суд, рассмотрев и другие дела о разгонах протестов Евромайдана, в которых участвовали титушки. 

Цель использования таких криминальных «агентов» — противодействие и остановка протестного движения Майдана. 

Суд в своем решении подчеркнул, что в законодательстве Украины отсутствует правовая основа для привлечения титушек к правоохранительным операциям для разгона, задержания и борьбы с протестующими.

«Беркут» пытал людей

Беркут на Майдане. Фото: Евгений Фельдман, Ґрати

ЕСПЧ напомнил, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества и категорически запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы. При этом суд установил, что «беркутовцы» пытали Геннадия Черевко и Владислава Загоровка во время разгона на улице Банковой в Киеве 1 декабря 2013 года. 

Во время атаки «Беркута» возле Загоровка разорвалась светошумовая граната — она ослепила и оглушила мужчину. Загоровка присел и закрыл глаза руками. Потом двое «беркутовцев» подошли к нему, подняли, выкручивая руки за спину, и повели к зданию Администрации президента, по дороге избивая дубинками. Завели за оцепление, положили на холодный асфальт лицом вниз, и в таком положении он провел около 40 минут. Все это время над ним издевались. Один из «беркутовцев» наступил Загоровке на голову ботинком и кричал на него. Другие бойцы заставили его встать на колени и держать руки по швам, а сами начали бить битами по голове. Когда попали в правый глаз и мужчина поднял руку, почувствовав острую боль, его начали бить еще сильнее, к этому присоединились другие «беркутовцы». Несколько раз он терял сознание. Один из милиционеров заставлял его съесть документы, найденные при нем. После задержания Загоровка повезли в отделение милиции в Голосеевском районе, и держали там сутки, потом перевели в изолятор временного содержания и СИЗО. Его несколько раз отвозили в больницу, но вопреки рекомендациям врачей, сотрудники милиции отказывали в стационарном лечении. Только 5 декабря, когда у него ухудшилось состояние, его отвезли Александровскую больницу. Загоровка вышел из больницы только спустя неделю.

1 декабря, когда Загоровка, избитый, находился в отделении милиции Голосеевского района, участковый составил протокол о задержании, а на следующий день мужчине сообщили подозрение в участии в массовых беспорядках. 3 декабря судья Шевченковского райсуда Светлана Гайдук отправила его под арест в СИЗО. Через неделю Печерский райсуд Киева утвердил сделку между следователем милиции и Загоровкой, который признал, что участвовал в протестах под Администрацией президента, отказался подчиняться властям и призывал других протестующих оказывать сопротивление властям. Его оштрафовали на 850 гривен. В обращении к ЕСПЧ Загоровка пояснил, что он пошел на сделку под давлением обстоятельств — ему было необходимо лечение, жена была в больнице и кто-то должен был присматривать за детьми. 

«В свете вышеизложенного и с учетом имеющихся доказательств и заключений судебно-медицинской экспертизы по делам заявителей, жестокое обращение со стороны милиции в отношении Черевко и Загоровки причинило им сильную боль и страдание, и было особенно серьезным и жестоким. Кроме того, на основании этих доказательств невозможно упустить из виду признаки преднамеренного и жестокого обращения», — отметил суд в своем решении по делу «Шморгунов и другие против Украины». 

Аресты «майдановцев» были судебным произволом

Активисты «Автомайдана» во время протестов Евромайдана. Фото: Евгений Фельдман, Ґрати

Пятеро заявителей — Максим Воронцов, Антон Савченко, Владимир Струков, Александр Романков, Денис Синельников — пожаловались в ЕСПЧ на незаконное задержание и арест во время разгона протеста под Академией внутренних войск МВД в Харькове 19 февраля 2014 года.

Участники харьковского Евромайдана пикетировали здание Академии, откуда собирались направить в Киев автобусы с курсантами для противодействия протестам. Около 17:00 милиция применила силу, чтобы разогнать протестующих. Несколько десятков людей, в том числе и заявителей, задержали за «злостное неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника правоохранительного органа». Людей сначала доставили в Краснозаводской отдел милиции, где продержали около 8 часов и не допускали адвокатов, а потом в районный суд, где рассмотрели административные дела. Краснозаводской райсуд назначил всем по 15 суток ареста. 

ЕСПЧ рассмотрел жалобы в рамках дела «Воронцов и другие против Украины» и назвал решения судей о содержании участников протеста под стражей «произволом». Эти решения основывались исключительно на протоколах милиции, «сформулированных в расплывчатых выражениях», без каких-либо подробностей о событиях. Судьи просто переписали эти рапорты в свои решения, не проверив, не допросив свидетелей и не просмотрев доступные видеозаписи. При этом большинство заявителей отрицали, что совершали правонарушение.

ЕСПЧ нашел нарушения во всех других решениях судей об аресте участников Майдана. В том числе и в деле «автомайдановцев» «Кадура и Смалий против Украины». 

Владимира Кадуру задержали 5 декабря 2013 года, когда он ехал на своей машине по трассе в сторону Киева. Его остановили сотрудники ГАИ, и два человека в штатском, один из которых был в маске, подошли к его машине, открыли дверь со стороны водителя и вытащили его наружу. Один из них, оскорбляя, ударил Кадуру по лицу. Потом на него надели наручники, заломив руки за спину, заставили его наклониться и, избивая, посадили в фургон. Несколько часов, пока машина ехала, Кадура сидел, наклонив голову между коленей. Если он пытался поднять голову, его били. Примерно в 20:00 фургон подъехал к заднему двору Следственного управления прокуратуры Киева. Двор окружили около тридцати сотрудников милиции с автоматами. Кадура оставался в фургоне еще около сорока минут. Когда он спросил своих сопровождающих, может ли он позвонить адвокату или родственникам, один из них ударил его кулаком в поясницу и надавил на челюсть, причинив ему сильную боль. У него отобрали мобильный телефон и приказали ничего не говорить и не спрашивать. Кадура утверждал, что милиционеры держали его под прицелом пистолета и требовали, чтобы он подписал документы. Поскольку он не знал их содержания, Кадура отказывался. После избиений его доставили в больницу, врач его осмотрел и установил ушибы на теле. Потом его отвезли в ИВС.

Накануне следователь милиции подал в Шевченковский райсуд прошение о задержании Кадуры по подозрению в угоне бульдозера, массовых беспорядках и нападении на сотрудников правоохранительных органов. На него якобы заявил водитель угнанной машины. 5 декабря судья разрешил арест и санкционировал обыск. В этот же день милиция обыскала автомобиль Кадуры, изъяла личные вещи, а на следующий день обыскала дом, откуда снова забрала вещи и деньги. 6 декабря 2013 года Кадуру привезли в суд для избрания меры пресечения. Во время слушания в Шевченковском райсуде один из адвокатов Кадуры пожаловался судье на жестокое обращение с его клиентом при задержании, но судья Андрей Трубников проигнорировал жалобу.

Фальсификации с пробегом. Как из-за поездки Автомайдана в «Межигорье» прогнулась правоохранительная система, и почему она не может выпрямиться спустя шесть лет

В декабре 2013 года Виктор Смалий, киевский адвокат, представлял в суде Андрея Дзындзю, автомайдановца и активиста «Дорожного контроля». 6 декабря 2013 года милиция возбудила уголовное дело против самого Смалия за оскорбление и попытку напасть на судью Шевченковского районного суда во время слушания по делу о задержании его клиента. После оглашения решения об аресте Дзындзи произошли столкновения между оппозиционными депутатами и правоохранителями, в результате в зале суда поломали мебель и порвали мантию судье. 

Смалию при этом не сообщили, что против него открыли дело. Его задержали и избили, когда он зашел по адвокатским делам в Главное управление внутренних дел Киева по борьбе с организованной преступностью. На него надели наручники и бросили на пол милицейского фургона и заставили лежать лицом вниз, пока доставляли в ИВС. Там ему вызвали скорую, увезли в Киевскую больницу скорой медпомощи, но поздно вечером вернули в изолятор. К нему допустили адвоката, и тот на следующий день доказывал в суде, что Смалия арестовали незаконно и он подвергался жестокому обращению. Днепровский райсуд Смалия не отпустил, но приказал старшему следователю Днепровского райотдела милиции провести судебно-медицинскую экспертизу и поручил прокурору рассмотреть жалобу на жестокое обращение со стороны милиции. 11 декабря суд продлил Смалию срок содержания под стражей, и еще раз 6 февраля 2014 года. 

ЕСПЧ обнаружил в действиях судов нарушения статьи 5 параграфа 3 Конвенции Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом «c» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд . 

«Суды основывали свои решения о предварительном заключении под стражу на стереотипных формулировках, не обращая внимания на конкретные факты или не рассматривая альтернативные меры пресечения», — считает Европейский суд.

В его решении говорится, что национальные суды не стали проверять утверждения следственных органов о рисках в случае, если задержанные окажутся на свободе. 

Следствие по делам Майдана было неэффективным

Столкновения между протестующими и силовиками на улице Грушевского во время Евромайдана, январь 2014 года. Фото: Евгений Фельдман, Ґрати

Во всех жалобах по делам Майдана правительство Украины, которое представлял замглавы минюста Иван Лещина, возражало против их рассмотрения, утверждая, что заявители «не исчерпали всех внутренних средств национальной защиты, а расследование и суды продолжаются». ЕСПЧ однако увидел, что расследование проводилось неэффективно. 

Например, в деле «Шморгунов и другие против Украины» следственные органы не смогли собрать вовремя доказательства жестокого обращения, и, в конце концов, не установили обстоятельства преступлений сотрудников милиции и чиновников. МВД отказывалось сотрудничать со следствием, а в результате задержек и упущений следствия часть подозреваемых бежала из Украины. 

В ходе расследования разгона 30 ноября 2013 года, милиция и прокуратура между декабрем 2013-го и январем 2014 года не допросила ни одного «беркутовца», участвовавшего в зачистке Майдана. Лишь гораздо позже, в ноябре 2016 — январе 2017-го, следствие установило и допросило около 400 офицеров «Беркута», которых 30 ноября власти направили в центр Киева. Но среди них так и не смогли найти тех «беркутовцев», которые попали на видео во время разгона — милиционеры были в балаклавах, и на их форме и шлемах не было идентификационных номеров. С самого начала следствия допросили, а потом сообщили подозрения в превышении власти или служебных полномочий главе Киевской городской госадминистрации Александру Попову, замглаве СНБО Владимиру Сивковичу и нескольким высокопоставленным чиновникам МВД — начальнику киевской милиции Валерию Коряку и его заместителю Петру Федчуку. Но Александр Попов стал единственным чиновником среди обвиняемых в событиях 30 ноября на Майдане, чье дело дошло до суда. Остальные сбежали из страны, вместе с ними и десятки «беркутовцев». В конце концов, подозрения предъявили 14-и бывшим бойцам «Беркута», на момент вынесения решения ЕСПЧ их дела до сих пор слушали в суде.

Бои на Банковой 1 декабря. Почему за шесть лет следствия за столкновения ответил один рядовой милиционер

В деле «Луценко и Вербицкий против Украины» ЕСПЧ отметил, что следствие сначала шло довольно быстро. В первые дни после происшествия допросили избитого титушками Луценко и получили судебно-медицинские экспертизы. А к апрелю 2014 года идентифицировали 13 подозреваемых и три месяца спустя двоим сообщили подозрения. Однако в июне 2015 года только один из подозреваемых предстал перед судом, а остальные 12 человек скрылись — это замедлило расследование. Власти нашли одного из подозреваемых в России и безуспешно пытались добиться его экстрадиции, но для ЕСПЧ остается неясным, предприняло ли следствие какие-то дальнейшие шаги, чтобы найти всех остальных. Еще одного подозреваемого удалось арестовать в июле 2017 года — речь идет об Александре Волкове, одного из координаторов титушек — его дело до сих пор слушается в суде. 

Еще одно упущение, которое видит ЕСПЧ в следствии по делу Луценко и Вербицкого: не названы сотрудники правоохранительных органов, которые нанимали титушек для похищения «майдановцев». Хотя в тексте подозрений титушкам говорится о том, что такие были.

Помимо этого правоохранительные органы так и не расследовали дискриминационный мотив в пытках и убийстве Юрия Вербицкого, несмотря на то что об этом свидетельствовал Луценко.  

«В соответствии с устоявшейся прецедентной практикой Суда и с учетом имеющейся информации и событий в Украине в то время, это утверждение требовало тщательного расследования относительно того, было ли происхождение Юрия Вербицкого из Западной Украины фактором, способствовавший жестокому обращению с ним и смерти. Однако в ходе расследования таких соображений, судя по всему, не было», — говорится в заключении ЕСПЧ.

Закон об амнистии не признал противозаконность арестов участников Евромайдана

Протестующие в правительственном квартале, февраль 2014 года. Фото: Евгений Фельдман

В деле участников днепровского Майдана «Дубовцев и другие против Украины» 14 человек подали жалобу в ЕСПЧ на незаконное задержание и уголовное преследование в результате столкновений с милицией и титушками под облгосадминистрацией в Днепре 26 января 2014 года. Среди заявителей восемь человек участвовали в протесте: Сергей Хмелевский, Эдуард Шевченко, Владислав Шевченко, Юрий Безотосный, Константин Пегарков, Олег Цыганов, Вадим Шебанов, Виталий Хлусов. А шестеро утверждают, что просто проходили мимо и их случайно задержали: Валерий Дубовцев, Леонид Бабин, Константин Орбеладзе, Евгений Балабай, Валерий Лапин, Александр Береза. 

Всем задержанным милиция объявила подозрения в массовых беспорядках. Причем свидетелями были сами милиционеры, в том числе и те, кто задерживал протестующих. На следующий день после задержания судьи Бабушкинского районного суда Днепропетровска всех арестовали. Хотя апелляционный суд в дальнейшем отменил часть арестов, а некоторым назначил домашние аресты, однако постановил, что подозрения в массовых беспорядках были обоснованными. 

Когда мае и июне 2014 года дела закрыли, все заявители, кроме троих — Орбеладзе, Цыганова и Шебанова — потребовали через тот же Бабушкинский райсуд суд компенсировать им моральный ущерб за незаконный арест и уголовное преследование. Суд принял решение о выплате компенсации Дубовцеву в размере 40 тысяч гривен, а всем остальным — по 50 тысяч гривен. Днепропетровское областное казначейство, областное управление полиции и прокуратура обжаловали некоторые из этих решений в вышестоящих судах, но проиграли. Согласно данным, предоставленным в ЕСПЧ правительством Украины, компенсации выплатили в августе и сентябре 2016 года Хмелевскому, обоим Шевченко, Безотосному, Балабаю, Лапину, Хлусову и Бабину. Вопрос о выплате компенсации Дубовцеву и Березе госказначейство «рассматривает». Пегаркову компенсацию не выплатили по неизвестным Европейскому суду причинам. 

Позиция государства Украина в ЕСПЧ по отношению к заявителям была следующей: их больше нельзя считать жертвами нарушения права на свободу и личную неприкосновенность параграф 1 статьи 5 Конвенции , так как их уголовное преследование и задержание признаны незаконными по Закону об амнистии от 21 февраля 2014 года и решениями национальных судов; уголовные дела против них закрыли и потерпевшим назначили «разумные и достаточные» компенсации и восемь потерпевших их уже получили. Что касается оставшихся троих — Орбеладзе, Цыганова и Шебанова — правительство считает, что они должны были подать иски в суд с требованием компенсировать им моральный ущерб, как это сделали другие заявители. Власти также утверждали, что жалобы этих трех заявителей в ЕСПЧ были преждевременными, поскольку расследование дела о задержаниях и преследованиях протестующих 26 января 2014 года и связанные с ним судебные разбирательства еще продолжались.

В свою очередь одиннадцать заявителей утверждали, что власти Украины не признали нарушение их прав по статье 5 Конвенции, тщательного расследования не было, и выплаты компенсаций задерживали. А Орбеладзе, Цыганов и Шебанов пояснили, что не подавали иск в национальные суды, так как посчитали это неэффективным. Вынесенные ранее решения не подтверждали нарушение статьи 5 Конвенции, и также не были тщательно расследованы действия правоохранителей, а исполнения решений затягивалось.  

«Кровавые водокрещи». 6 приговоров на 240 потерпевших — итоги боев на Грушевского шесть лет спустя

В своем решение ЕСПЧ подтвердил, что в Законе об амнистии 21 февраля 2014 года не содержится положений, прямо признающих незаконность ареста участников Евромайдана. В решениях национальных судов также нет прямого вывода о том, что содержание под стражей было незаконным. В некоторых решениях арест суд все же признал незаконным, однако только на основании того, что уголовное дело закрыли по «реабилитирующим основаниям», то есть из-за отсутствия преступления.