Столкнувшись с наступлением. Репортаж Татьяны Козак о том, как жители Киевской области оказались на пути российской армии, рвущейся к столице
Эвакуация беженцев из районов Киевской области, где идут бои, 13 марта 2022 года. Фото: Стас Юрченко, Ґрати
Российская армия расстреливает пригород Киева и терроризирует местных жителей, пытаясь продвинуться к столице с севера, правого и левого берега. Под угрозой жизни люди эвакуируются.
Репортаж «Ґрат» из Романовки и Калиновки, которые оказались на линии обороны столицы.
Потерпев неудачу с быстрым прорывом к Киеву, российские войска принялись терроризировать города к северо-западу от столицы: Бучу, Ирпень, Ворзель, Гостомель, Бородянку и другие. Буквально за неделю комфортный пригород, популярный среди киевлян и переселенцев своими новостройками по выгодной цене, превратился в зону бедствия. Наступая, российские военные принялись обстреливать жилые дома и загнали людей в подвалы. Любые попытки помочь бедственному положению местных жителей россияне жестоко пресекали. 5 марта в Буче расстреляли машину с волонтерами — трое человек погибло. 7 марта застрелили главу Гостомельской общины и двоих его помощников, когда они раздавали людям гуманитарную помощь. А на разрушенном мосте под Ирпенем от минометного обстрела погибла семья, которая хотела выбраться из города.
На фоне стремительно ухудшающейся ситуации, украинские власти начали договариваться о «зеленом коридоре», чтобы вывезти людей автобусами и машинами. Эвакуация в итоге растянулась на много дней, так как российские военные не пускали конвой.
Если 3 марта на разрушенном мосту в Романовке под Ирпенем было относительно тихо, а за день по самодельной переправе проходило несколько десятков человек, то 5 марта через речку Ирпень уже шел непрерывный поток людей. До моста добирались кто как: некоторые шли пешком, кого могли — подбирали по дороге автобусы. Через реку приходилось идти гуськом, балансируя на двух досках. В дни, когда уровень реки поднимался, людям приходилось переходить ее по пояс в воде. На другой стороне моста их подбирали автобусы, чтобы отвезти к следующей точке, уже в Киеве.
К перекрестку на улице Генерала Нахимова, где стоит «Эко Маркет», все подъезжают и подъезжают желтые городские автобусы, машины скорой помощи и маршрутки. Они битком набиты людьми. На выходе полиция проверяет документы — ищет диверсантов.
Рядом с местом высадки людей, на тротуаре, возвели палатку для обогрева и медпомощи. Прибывающим раздают сладкий чай с лимоном и сушки. Волонтеры тут же предлагают подвести в разные города — бесплатно. Отсюда также ходят автобусы до киевского железнодорожного вокзала, где можно пересесть на поезд и уехать на запад страны.
Только за один день — 9 марта — из Ирпеня и Ворзеля, по данным Нацполиции, удалось вывезти три тысячи человек. Всего по области за неделю удалось эвакуировать около 35 тысяч человек.
«Мы по лесу шли»
Эвакуация из районов Киевской области, где идут бои, 13 марта 2022 года. Фото: Стас Юрченко, Ґрати
Сойдя с автобуса 30-летняя Алена едва сдерживает слезы. Она и ее муж, 36-летний Андрей, сразу звонят родителям, сказать, что живы и выбрались.
«Мы с Ирпеня. Там возле дома прям стоят танки, БТРы, стреляют там!» — в первую очередь рассказывает Алена.
Она говорит, что хотели выехать еще два дня назад. Но наткнулись на россиян с автоматами.
«Мы думали, что все уже. Спросили, куда можно спрятаться — они говорят, сюда не идите, потому что как раз позавчера обстрел был. Мы быстро вернулись назад: все могло случится», — говорит Алена.
Когда услышали, что будет «зеленый коридор», снова собрались. Но самим было страшно идти.
«Мы заходили к своим соседям в подвал, так как знали, что там люди сидят, — рассказывает Андрей, — Но нам не открыли, хотя мы специальным сигналом стучали».
На улице случайно встретили двоих человек из соседнего дома. Те сказали, что накануне люди выходили через лес и позвали с собой. Так Андрей и Алена выбрались из Ирпеня к мосту.
«У нас сейчас такой квест: мы шли по лесу тропами к Горводоканалу. Боялись нарваться на кого-то», — рассказывает Андрей.
В Ирпене они поселились два года назад, когда Андрей был вынужден искать другую работу из-за карантина. Алена устроилась в местный салон красоты.
«Мы переехали, и так решили — классный город, так обидно теперь», — говорит Алена.
Она и ее муж в шоке от того, что видели и пережили за эти дни в своем городе.
«Мы шесть дней в ванной прожили — потому что самая дальняя от окон. Попадание в дом было. Без света, а потом еще и без воды, а потом еще и без газа», — рассказывает Андрей.
Алена говорит, что продуктов хватало, но поняли, что оставаться уже нельзя — российские войска будут уничтожать город. Уезжая, взяли в маленьких рюкзаках только самое необходимое и своих домашних питомцев: кота и попугайчика.
«Мы не смогли бы их оставить», — говорит Алена.
Так поступили многие. Из автобусов выходят собаки разных пород — от маленьких до больших, люди несут переноски с котами. Спасают своих и чужих животных.
«Мы только что-то обрели, а теперь…»
«Давайте я расскажу, что нужно», — уверенно вступает в разговор 15-летняя Маргарита, пока родители созваниваются с родными в Черкасской области и решают, куда ехать дальше.
Ее семья — родители и семилетний брат — выехали из Ирпеня, где поселились в новом жилищном комплексе после 11-лет скитаний по съемным квартирам в Киеве. Они выехали, когда уже в их доме почти никого не осталось: ждали до последнего, что город смогут отбить украинские военные.
«Маргарита не могла выйти из квартиры, — рассказывает за дочку ее мать Люда. — Говорила, мне все равно, что будет, я не поеду отсюда».
«Мы только что-то обрели, а теперь…» — вздыхает Маргарита.
За три дня до выезда кардиологический центр напротив их дома захватили россияне. Из окна Маргарита насчитала около 10 танков.
«Заехали к нам во двор, — вспоминает она. — Пока одни ездили разведывали, другие вышли из танков. И там стояла чья-то машина. Они разбили окна, начали доставать из бардачка все, что там было. Он надевает очки — этот русский военный — вынул из бардачка, и начинает танцевать перед своими, мол, я такой классный».
В поисках еды военные разграбили близлежащие супермаркеты. В том числе и АТБ, где работала мама Маргариты.
«Там были скутеры, на которых развозили доставку. И они на этих скутерах просто катаются, играются», — продолжает Маргарита.
Когда зашли военные, местные жители стали ходить по улице с белыми повязками, и их не трогали. Но семья не выходила из дома — только до подвала. В жилом комплексе отключили все коммуникации: не стало света, воды и газа. Телефонной связи почти все время не было. Чтобы узнавать новости, Маргарита дозванивалась своим одноклассникам, которые выехали раньше на западную Украину. Это они рассказали, что планируется эвакуация.
«Слава Богу, что мы решились сегодня, — говорит Людмила. — Сегодня 9-е число, если подбить в сумме, выходит тоже девятка. Солнышко, нет снега, все хорошо — и слава Богу».
«День Тараса Шевченко», — гордо добавляет Маргарита.
«Они просто расхерячили жилой дом — понимаете?!»
Последствия боев в Буче, 1 марта 2022 года. Фото: Стас Юрченко, Ґрати
Ольга может и выехала бы раньше, но не было никакой информации о «зеленом коридоре» и о том, что происходит за пределами Ирпеня.
«Мы четыре дня немытые, мы не выходим, никакой связи, а Кличко по радио говорит: магазинчики работают с 7 до 8 вечера, электроэнергия есть, тепло есть. В ярости все! Понятно, что Киев столица, но должны как-то по горячим точкам…», — злится Ольга на местные власти.
Люди не заходят в соцсети и интернет, так как берегут батареи телефонов. Зачастую единственной возможностью что-то узнать становится радио, но там не передают полезной информации.
Четыре дня назад, по словам Ольги, жилые дома в ее районе начали обстреливать российские танки.
«С девяти до часа ночи они просто вокруг расстреливали по многоэтажкам. Вот такие дыромахи! Я была одна, на самом нижнем этаже, возле лифтов. Я думала на меня дом завалится — гремело так!» — рассказывает женщина.
Двое соседей погибли.
«Они просто расхерячили жилой дом — понимаете?!» — повторяет она.
37-летняя Ольга — художница. Она стала переселенкой уже во второй раз. В 2014 году выехала из родного Крыма. Там, в Ялте, осталась ее 70-летняя мама. Все эти годы до своей смерти женщина передавала своей дочке вышитые своими руками картины. Их Ольга сложила в чемодан в первую очередь, когда решилась бежать из Ирпеня.
«Мне все говорят: куда ты с такими торбами. Я говорю: я не брошу!» — говорит она и обещает сделать выставку маминых вышивок, как только будет возможность.
Эвакуация через разбитый мост под Ирпенем продолжается до сих пор. Также властям удалось договориться о транспортном коридоре из Бучи и других населенных пунктов — до Белогородки.
Украинские войска все еще контролируют большую часть Ирпеня. По мере того как люди выезжают, бои становятся интенсивнее. Залпы Градов все слышнее в столице.
«Следующий удар — по нашему частному сектору»
Тем временем, армия РФ продолжает подступать с другой стороны Киева — через Броварский район на северо-востоке от столицы. 9 марта на черниговской трассе украинские вооруженные силы разбили колонну российских танков. Оставшиеся в живых солдаты разбежались по лесу, и армия проводила зачистку. Россияне в ответ обстреляли тяжелой артиллерией Скибино и Калиновку — села Калиновской поселковой общины.
Последствия обстрела российскими войсками Русанова в Киевской области — часть реактивного снаряда, 7 марта 2022 года. Фото: Стас Юрченко, Ґрати
Местные власти, учитывая ситуацию в других селах Броварского района, где идут бои, а также в Ирпене, Буче и оккупированных городах области, организовали эвакуацию.
Автобус — желтый «Богдан» с табличкой «Дети» отъезжает в 14:00 от Дома Культуры в центре Калиновки. Первый поехал рано утром — в нем было только семеро человек. На второй рейс места заполнили быстро — в основном женщины с маленькими детьми. Их повезли на железнодорожный вокзал в Бровары, а оттуда электричкой в Киев.
— Мы остаемся — мы девочку отправляем, — говорят мужчина и женщина, которые неподалеку наблюдают за тем, как заполняется автобус.
— Мы вам рекомендуем, — говорит им глава Калиновской общины Вадим Булкот. — Заставить — не заставим, но лучше пока все не утихнет эвакуироваться. Вы не знаете, что такое Град.
Осколки снаряда попали в его дом. Забор на заднем дворе похож теперь на решето, а в его рабочем кабинете вместо окна — картон и доски.
«Первый залп был по Скибину — частному сектору, — рассказывает голова. — А затем следующий удар по нашему частному сектору».
Вадиму повезло — его не было дома, когда произошел обстрел, и он уцелел. А вот на улице Садовой хозяева были внутри, когда снаряд пробил крышу. Женщину тяжело ранило осколками. Ее отвезли в центральную больницу в Броварах. Тем же вечером из района в отделение хирургии поступило сразу десять человек с тяжелыми осколочными и пулевыми ранениями.
Поэтому Вадим настаивает, чтобы люди выезжали, спасались.
Огромный тепличный комплекс в Калиновке, где выращивают овощи и цветы, от обстрелов не пострадал. Но с началом войны пришлось остановить работу, а рассада замерзла.
В общине живет 11 тысяч человек. Вадим говорит, что 80% уже эвакуировались. В самой Калиновке — около пяти тысяч, и многие тоже выехали. Кто своим ходом раньше, кто едет сейчас, когда линия фронта подошла слишком близко к поселку.
Линия обороны Киева уже проходила здесь в 1941 году, и до 1943 года Калиновка находилась под немецко-фашистской оккупацией.
Село на пути российского наступления. Мертвые куры, взорванный мост и последствия обстрелов Русанова
«Если бы не орех, хаты б не было»
— Дерево как будто специально обрезали — так красиво вышло! — пытается шутить Игорь.
— Ты потом мне магарыч поставишь большой, как кончим их, трахнем, — отвечает ему Толик, владелец высокого орехового дерева. — Если бы не та веточка, то прямо Игорю во фронтончик. Не было бы хаты.
— Та поставлю! — обещает Игорь.
Вчера снаряд разорвался прямо над двором Толика — осколками разворотило машину, перебило газовую трубу, посекло забор.
«Он — даже не цепляет, словно оплавленная», — проводит Толик рукой по гладким краям дыры в заборе.
Сосед Игорь приносит осколок, который долетел до его дома.
«Братский народ! Нафиг оно нам надо!», — говорит в сердцах Толик.
Толику 61, он живет в этом доме с 1991 года. Он родился в Калиновке, на соседней улице — там стоит дом его родителей. Уезжать не собирается, только дочку с внучками отвез в Зазимье в 12 километрах отсюда.
На крыльце показывается жена Толика — Света.
«Звонила моя одноклассница, которая звонила другой однокласснице, муж которой — ее родной брат. Она заведующая реанимацией в районном центре под Курском — в каком-то городке типа Броваров. Звонила на восьмое марта — у него был день рождения. А он говорит: у нас война идет. В ответ: какая война? Вы что, мало выпили там? Так налейте рюмку да еще выпейте! Это человек с высшим образованием, мед! А она сама с России — мама ее с России, она здесь родилась», — спешит поделиться Света.
«Звонила своей двоюродной сестре в Сибирь — так та вообще в ужасе, в шоке была. Она ничего не сказала, и прервалась связь», — продолжала женщина.
Тут загрохотали Грады, и Толик всполошился.
«Света! Давай бегом! Одевайся! Пошли!» — торопит он жену, чтобы успеть спуститься в бомбоубежище.
«Это святое место, Калиновка наша!»
Машины, брошенные на выезде из Ирпеня Фото: Стас Юрченко, Ґрати
Бомбоубежище в Калиновке есть в общежитии, рядом с Домом Культуры. Сирен тут нет — спускаются, когда начинает работать артиллерия. Уже научились различать, где наши стреляют, а где россияне. Возле общежития стоят несколько человек, общаются, смотрят, как происходит эвакуация. У них на руках, как и у всех местных жителей, — желтые повязки. Не потому что в территориальной обороне — им так сказали носить, чтобы обозначать «своих».
«Это наша земля! А куда ехать? Где нас ждут? За границей? Мы тут родились! Мы, сука, будем глаза выкалывать!» — говорит в сердцах одна из женщин.
Со слезами на глазах она сыплет проклятьями сначала на россиян: «кацапье», «лодыри» и «валяки». Потом на Путина: говорит, что не мужчина, а «андизавр». Достается и Лукашенко — «беларусский таракан».
Женщина представляется: Людмила Тимофеевна Бондарева, уроженка Калиновки. Ей 68 лет. Из них 30 лет поет в местном хоре народной песни — солистка. С коллективом побывала в разных странах: Эстонии, Латвии, России, объездила всю Беларусь.
Как и многие в Калиновке, Людмила Тимофеевна работала на тепличном комбинате. Теперь она пенсионерка и живет в комнате общежития, прямо над бомбоубежищем.
Она вспоминает, как 24 февраля проснулись с дочкой от взрывов — Россия совершила авиаудар на военную часть под Броварами, недалеко от Калиновки. А вчера, говорит она, было очень страшно: все гремело, штукатурка летела. Но женщина бодрится и говорит, что «правда будет за нами, потому что это наша земля».
«Зайдите, посмотрите, сколько у меня икон!» — зовет она к себе.
Кроме пения Людмила Тимофеевна увлекается вышивкой. Стены ее крохотной гостиной завешаны вышитыми ею образами святых. За свое мастерство она получила диплом в Киеве.
«Вот эта вся хата — разве сюда бомба попадет?! — восклицает женщина. — Да никогда в жизни! Это святое место! Эти все иконы я носила в церковь. Вышивала — и святила. Это святое место, Калиновка наша!».
Людмила Тимофеевна повторяет, что никак не может взять в толк, что же Путину понадобилось на украинской земле.
