«В вашей истории нет треша, добавим немного». В Крыму пытали током и посадили студентов из Узбекистана, которые передумали ехать в Сирию
Иллюстрации: Анна Щербина, Ґрати
В начале апреля прошлого года крымское управление ФСБ распространило видео задержания в Симферополе двух граждан Узбекистана. В сообщении к видео утверждалось, что они хотели попасть в Сирию, чтобы вступить в одну из террористических группировок, воюющих в стране, однако российские спецслужбы этому помешали. Спустя девять месяцев Южный окружной военный суд в российском Ростове-на-Дону приговорил Феруза Хабибова к девяти годам, а Жасура Махмудова к пяти годам заключения в колонии строгого режима.
Суд посчитал доказанным, что молодые врачи — студенты Симферопольской медицинской академии хотели вступить в группировку «Джебхат ан-Нусра» в Сирии. Сами они и их однокурсники, которые выступили свидетелями по делу, рассказали «Ґратам» о пытках электричеством, прослушках ФСБ в общежитии университета и подброшенных, но недействительных билетах.
Обыск
Последнее посещение своей страницы ВКонтакте студентом Медицинской академии имени Сергея Георгиевского в Симферополе Джасуром Махмудовым датировано 26 марта 2020 года. В 1:37 ночи он в последний раз воспользовался телефоном, а уже через несколько часов, в 5:40 утра в комнате общежития начался обыск. Сотрудники крымского управления ФСБ пришли, чтобы задержать его и соседа по комнате — студента четвертого курса Медакадемии Феруза Хабибова «по подозрению в намерениях отправиться в Сирию для участия в вооруженном конфликте». В комнате вместе с ними во время обыска находился еще один человек — их однокурсник и сосед по комнате — Дильнур Анваров. Он случайно, отразившись в зеркале, попал на оперативное видео ФСБ.
Перед обыском сотрудники ФСБ сообщили жильцам студенческого общежития №2 на бульваре Ленина, что здесь обнаружены больные на COVID-19 — в Крыму и Севастополе с 17 марта из-за угрозы коронавируса действовал режим «повышенной готовности». Но потом на глазах у коменданта, вахтера и жителей других комнат на двоих студентов надели наручники и вывели на улицу. Дильнура Анварова тоже задержали, но ограничившись обвинением в несообщении о преступлении и подпиской о невыезде, отпустили. Через два месяца Киевский районный суд Симферополя оштрафовал его на 25 тысяч рублей .
Махмудов и Хабибов в общежитие больше не вернулись. Задержание произошло 26 марта, но пресс-служба ФСБ сообщила об этом только 2 апреля. На следующий день после задержания тот же Киевский районный суд Симферополя арестовал обоих до 26 мая, впоследствии арест несколько раз продлевали.
Оба молодых человека приехали из Узбекистана, из города Карши, в котором родились и выросли. Махмудов поступил на специальность «Лечебное дело» в июле 2018 года, вслед за своим двоюродным братом Жалолом. Семья Хабибова выбрала медицинский ВУЗ в Крыму из рациональных соображений — здесь медицинское образование можно получить гораздо дешевле, чем в Европе, а уровень подготовки в учебном заведении до 2014 года считался хорошим на постсоветском пространстве. Он тоже поступил на специальность «Лечебное дело».
Хабибов, судя по социальным сетям, регулярно принимал участие в олимпиадах и научных конференциях. В 2018 году вместе с однокурсниками занял первое место на межфакультетском конкурсе за атлас центральной нервной системы человека и к учебе, судя по всему, относился ответственно. В академии училось несколько граждан Узбекистана, они держались друг-друга. Махмуд Истамов — один из студентов, бросивший учебу и покинувший Крым после этой истории, говорит: «Мы все были активистами».
«Мой отец очень хотел, чтобы я получил российский диплом. У меня все хорошо было с учебой, мы никому вреда не приносили, учились хорошо, не ругались, не шумели, платили вовремя, активно участвовали в любых мероприятиях. И я любил Крым очень. Мне до сих пор обидно, что я уехал оттуда и больше не вернусь из-за несправедливости», — говорит Истамов.
Обвинение
«Махмудов и Хабибов совершили приготовление к преступлению, то есть приискание средств совершения преступления, соучастников преступления, сговор на совершение преступления и иное умышленное создание условий для совершение преступления — участие в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством РФ признана террористической, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам», — говорится в обвинении, подписанном следователем ФСБ Иваном Романцом.
Он же вел еще несколько крымских дел, например, — националиста Олега Приходько, обвиняемого в подготовке терактов. В 2019 году Романец проигнорировал решение ЕСПЧ о срочной госпитализации из СИЗО Симферополя Эдема Бекирова, обвиняемого в незаконной перевозке взрывчатки в Крым.
По версии следствия, Жасур Махмудов и Феруз Хабибов договорились уехать в Сирию, чтобы там вступить в террористическую организацию «Джебхат ан-Нусра». Следствие уточняет, что эта группировка противодействует интересам Российской Федерации. Мотивом, утверждает следствие, служила религиозная неприязнь: студенты планировали примкнуть к сирийским террористам для вооруженной борьбы с врагами ислама. Для этого они закупили камуфляжную форму, противовоспалительный препарат дексалгин, препарат для остановки кровотечения транексам, антисептик фукорцин и другие лекарства.
После сборов, утверждает следствие, они онлайн заказали такси на сайте simferopol.krasnodar.taxi. 17 марта купили билеты на автобус компании «Кинг-Делюкс» из Краснодара в Тбилиси. Рейс должен был состояться 27 марта. Из Тбилиси на следующий день они собирались лететь через Афины в Стамбул рейсами греческой авиакомпании Aegean Airlines. В турецком городе Хатай, говорил один из задержанных на оперативном видео ФСБ, их должны были встретить представители организации «Хайят Тахрир аш-Шам», входящий в объединение ан-Нусра, и переправить в Идлиб. Дильнур Анваров сказал «Ґратам», что не помнит подробностей обыска и как оперативники записывали видео. Он только вышел из душа, был полураздет и шокирован появлением вооруженных людей в масках.
«Опасаясь уголовного преследования», родным о своих планах они ничего не сообщили», — доказывало потом следствие в суде. Махмудова и Хабибова обвинили в «участии в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством Российской Федерации признана террористической» . А Хабибова еще и в содействии террористической деятельности . Вину они не признали.
Подарки: лекарства, камуфляж и билеты
Среди вещдоков, которые представило в суде следствие, — билеты, лекарства, камуфляжная форма, полотенце и телефон марки Samsung Galaxy J7, с которого были куплены электронные билеты, оплаченные с привязанного к сим-карте QIWI кошелька.
Следствие утверждает, что телефон и сим-карту МТС подсудимые купили у неизвестного лица на одном из рынков Симферополя без предъявления паспорта для конспирации. Проверять факт приобретения незарегистрированной сим-карты следствие не стало.
Электронные билеты на автобусный рейс «Краснодар-Тбилиси» оформлены на 26 марта 2020 года, хотя Грузия полностью закрыла границу с Россией еще 16 марта. Согласно письму ООО «Рус-билет» из материалов дела, места в автобусе обвиняемые забронировали на следующий день.
Следствие считает, что лететь из Тбилиси в Афины, а оттуда в Стамбул подсудимые должны были 28 марта. Но Греция с Турцией прекратили авиасообщение пятью днями ранее — 23 марта. Объяснять, как Махмудов и Хабибов могли проехать в Грузию и перелететь из Афин в Стамбул при закрытом сообщении, следствие не стало.
ФСБ после задержания сообщало, что отправиться по намеченному маршруту Махмудову и Хабибову помешали действия спецслужбы. Однако рейс A3992 из Афин в Стамбул, которым якобы намеревались лететь задержанные, был отменен еще до этого и сообщение об этом рассылалось пассажиром и было опубликовано на сайте авиакомпании и аэропорта Афин, — выяснили «Ґрати».
Махмудов утверждает, что все вещдоки, включая телефон, подкинули сами сотрудники ФСБ при обыске. Биологический материал, обнаруженный на вещах, нанесли после того, как врач отобрал у них образцы слюны и потожировых следов якобы на наличие СПИДа уже после задержания, — доказывали они в суде.
Сосед по комнате Дильнур Анваров это подтверждает. В материалах дела есть его первые показания, данные на следствии, где он сначала соглашается с обвинением. Там записано, что друзья обсуждали при нем возможность незаметно перевести деньги «Джебхат ан-Нусре». Перед задержанием он видел, как они принесли в комнату пакеты с формой и лекарствами. Утром 26 марта он собирался в душ и видел, как они складывали документы и вещи в рюкзаки.
Иллюстрации: Анна Щербина, Ґрати
«Ґратам» Анваров объяснил, что не говорил этого, но подписал протокол, запуганный следователем. В суде его допрашивали дважды, он в итоге отказался от своих слов и сейчас настаивает, что последние показания — правдивые. Он утверждал, что Махмудов и Хабибов никуда ехать не собирались, но даже если бы хотели, — денег на билеты и подготовку у них не было. Все вещи — рюкзак с камуфляжем, лекарства и билеты — оперативники ФСБ принесли с собой на обыск, — рассказал Анваров. Он до сих пор учится в Симферополе и опасается преследования. Тем не менее, в суде он в итоге дал показания, подтверждающие рассказ друзей.
Покупку билетов, оформленных на их имена, Феруз Хабибов объясняет тем, что их паспорта и телефоны неделю находились в руках оперативников ФСБ. Оказались они там из-за первой попытки студентов уехать в Сирию год назад. Ее они не отрицают.
Телеграм и спецслужбы двух стран
После задержания, еще до суда, «Ґратам» удалось связаться с Махмудовым и Хабибовым, и они подробно рассказали свою версию истории. Все однокурсники, с которыми удалось связаться, ее подтвердили.
Впервые мысль о поездке в Сирию пришла в голову Махмудову и Хабибову в 2019 году. Они утверждают, что хотели лишь оказывать медицинскую помощь гражданскому населению, страдающему от войны. Оба вели переписку в телеграмме с теми соотечественниками, которые уехали в Сирию из Крыма раньше, интересовались у них маршрутом и логистикой, но точных дат не называли.
«Двоюродный брат звал приехать, я отвечал, что есть желание, но нет финансовой возможности», — рассказал Джасур Махмудов.
Один из уехавших ранее — брат Махмудова и бывший одногруппник Хабибова — Жалол, а двое других — Алимардон Юсупов и Феруз Алиханов, рабочие, приехавшие на полуостров на заработки, и уже отсюда отправившиеся на Ближний Восток.
«Со всеми я познакомился здесь, в Крыму. Все они — граждане Узбекистана», — рассказал Феруз Хабибов.
3 сентября они все же попытались уехать в Сирию. Их было четверо: Хабибов, Жасур Махмудов, Юсупов и Алиханов. Примерно через пять часов друзья и однокурсники бросились их искать. Кто-то сообщил родителям в Узбекистан, те начали звонить всем, кто был рядом с сыновьями в Крыму и просить их остановить. Сосед Дильнур Анваров прилетел в Симферополь из Узбекистана днем ранее. Вместе с Махмудом Истамовым он проехался по поселку Молодежному и, никого не увидев, — отправился в аэропорт.
В какой-то момент, рассказывал Анваров, еще один студент — Ула Давронов сказал, что у него есть знакомый в правоохранительных органах и обратиться к нему для розыска. Анваров называет его «мент», но, Истамов утверждает, что это был куратор университета от ФСБ, которого они знали по имени Ахмед. С этого момента в ФСБ узнали о студентах, желающих поехать в Сирию.
Сами обвиняемые считают, что об их намерениях ФСБ сообщил как раз Анваров. Он же это отрицает и указывает на Давронова.
«Я же их предупреждал и говорил, что они должны уехать домой. Если бы я был стукачом, я никому ни слово не говорил бы», — убеждал Анваров «Ґрати».
Следствие утверждает, что уже в аэропорту Краснодара студенты поняли, что турецкая виза есть только у одного из них и 4 сентября все вернулись в Симферополь. Это звучит странно, поскольку для граждан Узбекистана с 2007 года действует с Турцией безвизовый режим, но тем не менее все студенты действительно вернулись.
К этому времени в ФСБ уже знали о них. Позже Анварова, как и других однокурсников, вызвали в управление спецслужбы на бульваре Франко и расспрашивали о соседях по комнате и троих соотечественниках, которые к тому моменту уже находились в Сирии. К этому времени там, в рядах группировки «Катиба Таухид валь-Джихад» , уже оказались Жалол Махмудов — брат Жасура, Алимардон Юсупов и Феруз Алиханов, с которыми студенты пытались выехать в сентябре.
Анваров действительно после этого предупредил Махмудова и Хабибова, что постоянно общается с сотрудниками ФСБ и они регулярно требуют у него отчет — это студенты подтвердили «Ґратам». Друзья советовали Махмудову и Хабибову бросить все и срочно уехать домой, в Узбекистан. Родители однако не хотели, чтобы сыновья прекратили учебу и в то, что ими заинтересовалась крымская ФСБ, не поверили.
9 января 2020 года Джасур Махмудов приехал на каникулы домой в Карши, где на него сразу вышли сотрудники Службы национальной безопасности Узбекистана (СНБУ). Хабибова тоже вызвали на допрос, но он решил дождаться окончания академического года в Крыму. Узбекистанские спецслужбы заверили Махмудова, что крымские студенты их не интересуют, но просили рассказать о трех уехавших в Сирию в сентябре, с которыми они общались. После этого Махмудов вернулся в Крым.
Он прилетел на полуостров 19 января. После возвращения, по просьбе сотрудников спецслужбы Узбекистана, он должен был передавать им информацию обо всех переписках, задавать нужные вопросы отправившимся в Сирию знакомым. Взамен в СНБУ пообещали, что российские коллеги не станут реагировать на предыдущую попытку студентов уехать на Ближний Восток. Махмудов впрочем опасался, что в ФСБ просьбу узбекской спецслужбы могут проигнорировать, и говорил об этом в СНБУ.
Махмудов и Хабибов, утверждает следствие, активно общались и созванивались с уехавшими в Сирию знакомыми. В одном из разговоров, говорится в обвинительном заключении, Жасур Махмудов сказал, что обманул узбекские спецслужбы и все же хочет присоединиться к товарищам.
Сам он рассказал «Ґратам», что в январе 2020 года окончательно решил, что в Сирию не поедет. Об этом он сразу сообщил родителям, которые с лета 2019 года знали о его намерениях. В семье эту новость восприняли с облегчением. 3 февраля 2020 года он написал двоюродному брату в телеграмме, что изменил планы и продолжит учебу в Медицинской академии.
Прослушка
Задерживать вернувшихся после неудачной попытки уехать на Ближний Восток студентов ФСБ не стала. Вместо этого в их комнате в общежитии была установлена прослушка. Записанные разговоры стали еще одним доказательством, представленным следствием в суде.
Все трое студентов в комнате говорили между собой на узбекском. Но в материалах дела дается только расшифровка разговоров на русском, проверить аутентичность которой невозможно. Ни в одной из прослушек не указана дата, но из контекста разговоров можно предположить, что, по крайней мере, в двух случаях речь идет об осени 2019 года, то есть сразу после возвращения студентов.
Во время одного из разговоров Анваров расспрашивает Хабибова и Махмудова о том, кому они говорили о получении загранпаспорта и будущей поездке в Турцию. Они отвечают, что об этом никто не знал. Анваров явно нервничает. Он просит вспомнить, кому они что-то говорили о поездке и утверждает, что теперь всех точно будут допрашивать.
«Когда твой ноутбук забрали, столько вещей нашли, которые ты не совершал. Я не знаю, кто сказал», — говорит он Хабибову.
Во время следующего разговора Хабибов и Махмудов обсуждают поездку в Грузию и возможные проблемы при пересечении границы. Махмудов уверен, что их поймают, вспоминая, что шофер-частник, который вез их в Краснодар в сентябре, много с кем общался по дороге и сообщал людям, где он находится. Когда была сделана эта запись — неизвестно.
Есть и третья запись. Предположительная дата — 20 марта 2020 года. Именно это число указано в названии файла. На ней Махмудов, указанный под литерой М1, общается с Хабибовым и Анваровым — М2 и М3, соответственно.
Отрывок этого разговора с сохраненной «авторской» орфографией следствия.
Анваров: Что ты делаешь Жасур, обед сварил? С домачатами своими разговаривал?
Махмудов: Да с домачатами в тот день, два дня тому назад разговаривал.
Анваров: Что сказали?
Махмудов: Они переживают, волнуются, спрашивали, что делаете, все ли спокойно у нас. Отец попал в панику, по моему, в Узбекистане…
Анваров: (нрзб), моих родственников тоже вызывали, оказывается допросили наши свои сотрудники СНБ, оказывается и брата и других родственников вызвали и допросили, короче достали они.
Махмудов: Что сказали?
Анваров: Не знаю не сказали, по тому и делу, сказали в Сирию уехал, что делал, туда сюда, когда приеду меня тоже задолбают, те трое уехав в Сирию насрали по поводу, что вы решили, то сказали уеду, не уехали, уехали бы, столько суеты бы не было.
Далее они обсуждают семейные проблемы, предстоящие допросы узбекскими спецслужбами и несколько раз упоминают, что «попали в вербовку». Студентов явно беспокоит их репутация на родине. Анваров говорит, что у него из-за этого может даже сорваться свадьба. В диалоге не идет речи о попытке уехать, скорее наоборот, несмотря на то, что, по данным следствия, он записан менее, чем за неделю до задержания.
«Они допрашивали так, что у меня голова заболела. Я им рассказал, все объяснил, как у нас было, они тоже рассказали, что в Узбекистане законы смягчились и понимали, что мы попали в вербовку, учун, пояснили, что в отношении к нам меры приниматься не будет, они это учитывают возраст молодых людей», — говорит товарищам Анваров.
Махмудов прямо в разговоре называет ошибкой то, что они поверили своим знакомым, которые пытались их завербовать, очевидно, для отправки в Сирию. Он говорит, что поверил брату Жалолу.
Защита пыталась оспорить запись, указывая, что это странно, когда граждане Узбекистана, которые даже в суде отказались говорить по-русски, общаются не на своем родном языке в личной беседе. Кроме того, в расшифровке множество ошибок, которые вряд ли допустил бы специалист, владеющий узбекским, если расшифровка была переведена.
Иллюстрации: Анна Щербина, Ґрати
Существует и четвертая запись, сделанная возле медицинской академии, в которой учились все трое студентов. Название файла тоже содержит дату — 21 марта 2020 года. Каким образом спецслужбы записали этот разговор остается неясным — оба участника отрицают, что участвовали в тайной записи. Она представляет собой диалог Анварова и Истамова. Они обсуждают проблемы семьи Феруза Алиханова. Его родных вызвали на допрос в Службу нацбезопасности Узбекистана. Они упоминают также Алимардона Юсупова, который уехал в Сирию, и винят его в своих проблемах. Оба собеседника явно недовольны происходящим и жалеют о связях с уехавшими воевать.
В январе 2020 года студенты обнаружили «жучок» ФСБ прикрепленным в комнате под шкафом. Истамов говорит, что они выкинули его, но все равно старались мало общаться между собой, а потом нашли весной еще один и не придумали ничего лучше, как сломать его и 3 марта выкинуть в пруд Гагаринского парка. ФСБ на это отреагировала.
«12 марта нас позвали в деканат с паспортами, мы провели там с 17:00 до 18:00 вечера. Отвели в отдельные комнаты, там сидел человек, представившийся подполковником ФСБ. В первую очередь он спросил о найденной прослушке, на что получил полный ответ с указанием места ее уничтожения. Со слов сотрудника, прослушку искали дайверы три дня и не нашли. Затем спрашивал о переписке, о религиозной литературе. После этого забрали наши телефоны, паспорта и сказали, чтобы в полиции мы о прослушке не говорили. Затем сотрудники ФСБ забрали нас из деканата и отвезли в здание МВД на проспекте Кирова, где допрашивали по поводу переписки в телеграм-канале и по поводу отъезда тех трех, о желании поехать в Стамбул», — вспоминал Хабибов.
Затем, по его словам, в кабинет зашел сотрудник ФСБ Ахмед, и спросил, все ли они рассказали. Стал угрожать, они испугались и стали говорить о желании ехать в Сирию. Допрос записывали на видеокамеру, полицейские напечатали протоколы, которые задержанные тут же подписали. Так же они подписали бумагу о неразглашении всего произошедшего, в том числе и родителям.
«В здании МВД мы находились с шести вечера и до двух часов ночи, затем нас отпустили. Через пять дней вернули наши паспорта и телефоны. Документы вернули сотрудники по имени Ахмед и Владимир, позвонив коменданту общежития и сказав ей, чтобы мы подошли к кафедральному собору Святого Александра Невского, возле танка (памятник освободителям Симферополя в сквере Победы — Ґ ). В этом же районе находится здание, в котором нас пытали. После этого наши телефоны прослушивали. Затем 26 марта в 5:40 утра пришли с обыском, открыли шкафы, подбросив билеты, телефоны, рюкзаки с камуфляжем и медикаментами», — рассказал Хабибов.
Пытки
В 8:00 утра 26 марта студентов привезли в здание где-то в центре Симферополя, возле памятников Василию Долгорукому-Крымскому и «Вежливым людям» на пересечении улиц Серова и Екатерининской. Их везли с мешками на голове и сначала они не понимали, где находятся. На выходе из машины мешки сняли и они смогли оглядеться. Они предполагают, что это здание используется, как некий транзитный пункт, где осуществляются первоначальные «подготовительные» допросы и пытки.
В 2014 году в этом районе располагался один из штабов вооруженной организации «Самообороны Крыма», помогавшей боевикам Игоря Гиркина и российским войскам захватывать ключевые объекты. Здесь же, судя по свидетельствам, содержали и пытали украинских активистов и журналистов, захваченных «самообороновцами». Зная это, дверь здания пытались поджечь Алексей Чирний и Александр Кольченко — фигуранты дела режиссера Олега Сенцова.
«Во время допроса нам на головы надели шапки, предварительно завязав скотчем. Несколько часов нас пытали с применением тока, угрожали ножами и пистолетами. Нам угрожали изнасилованием. Сказали, что если адвокатам будем говорить о пытках и давать другие показания, то заберут из изолятора и продолжат пытки. Во время пыток зачитывали протоколы, написанные не нами, и заставляли повторять, чтобы запомнили. Если мы с чем-то из написанного на бумаге не соглашались, то нас продолжали пытать. Затем по очереди каждого спустили в подвал, где человек, представившись врачом, взял образцы слюны и потожировые образцы, сказав, что это для выявления СПИДа», — рассказал о пытках в день задержания Феруз Хабибов. В этот же день у обоих студентов отобрали отпечатки пальцев.
Иллюстрации: Анна Щербина, Ґрати
«Били током. На пальцы мотали вату, смоченную водой, приматывали провода и подавали разряд. Был слышен металлический шум вращения, возможно телефонный полевой аппарат TAS. Душили пакетом. Били по гениталиям. Добивались признательных показаний, что мы собирались ехать в Сирию», — вспоминал Джасур Махмудов.
По его словам, рыжеволосый, высокий, плотный мужчина сопровождал пытки словами: «В вашей истории нет треша, добавим немного треша. Если в вашем рассказе не будет того, что мы ждем от вас, то мы обидимся. Если ты ошибешься, то будет страдать твой друг».
Им приказали подтвердить, что на сайте такси-перевозок они оставили заявку на рейс до Краснодара, и что таксист написал ответ на заявку.
«Якобы мы действительно хотим ехать, отправиться рейсом из Симферополя в 6 утра, который прибывает в Краснодар в 14:00, оттуда на автобусе мы должны были ехать в Тбилиси, а оттуда — 28 марта в 5:30 на самолете должны были улететь из Тбилиси в Стамбул. Все это сделано с открытием виртуального QІWІ кошелька на сим-карту без паспорта и регистрации, на поддельные данные, найденные в интернете. А билеты куплены по этой карте на наши имена», — рассказал Феруз Хабибов и предположил, что билеты действительно бронировали по их паспортам и с телефонов, которые в это время находились в ФСБ.
Пытки и избиения продолжались до 13:00. После они примерно до 18:00 подписывали протоколы допроса, периодически сопровождаемые издевательствами. Вечером их спустили в подвал здания, надев на глаза шапки и завязав их скотчем. К ним подошел человек, представившийся врачом и взял ватной палочкой образцы пота и слюны. Хабибов попросил у него таблетку успокоительного, врач ее выдал. В 19:00 их отвезли на бульвар Франко — в управление ФСБ.
Хабибов и Махмудов до сих пор уверены, что их пытали за то, что они разбили и выкинули прослушки, обнаруженные ими в комнате общежития. Это им припомнили во время пыток.
«Вы взяли то, что вам не принадлежит и этим нас чуть разочаровали», — говорил один из избивавших их людей.
Кроме Хабибова и Махмудова об избиениях рассказал и Истамов. Он утверждал, что его избивали оперативники в перчатках, заставляя подписать показания о том, что студенты собирались ехать в Сирию, готовились к этому, и что он видел рюкзаки с вещами и лекарствами, а Феруз Хабибов вербовал его и звал с собой. Истамов назвал одного из сотрудников ФСБ, который избивал его и принуждал дать показания — Павел Чеблуков. Согласно материалам дела — это сотрудник ФСБ, который составил первый опрос задержанных.
«Мы спустились в подвал. Вошли пятеро человек в масках и перчатках, Чеблуков тоже надел перчатки. И они стали избивать меня. Одновременно я слышал крики Хабибова и Махмудова», — рассказал «Ґратам» Истамов. После этого он подписал все протоколы, на которых настаивали сотрудники спецслужбы.
Суд и приговор
7 апреля 2020 года в следственный изолятор Симферополя к Махмудову и Хабибову пришли два человека. Заключенных вызывали по-одному. В 16:00 они встретились с Хабибовым. Он утверждает, что узнал следователей, которые пытали его после задержания. Они снова стали его бить: дважды ударили по лицу и потребовали, чтобы он подписал показания, будто вербовал остальных для поездки в Сирию. То же самое происходило с Махмудовым спустя час, когда его привели к следователям. Его били гораздо сильнее, чем Хабибова. Судя по всему, следователи хотели получить повод переквалифицировать обвинение со второй части статьи 205.5 УК РФ об участии в террористической организации на первую — организация террористического сообщества.
Хабибов подписывать бумаги отказался, сославшись на 51 статью российской Конституции, позволяющей не свидетельствовать против себя. В ответ следователи вновь стали его бить и угрожать, что в понедельник «заберут» его снова и будут пытать, а в изолятор вернут в среду.
«Теряешь возможность получить четыре года, а вместо этого получишь больше 12 лет», — заявил один из них.
Махмудов также отказался подписывать документы.
Дело студентов рассматривалось в Южном окружном военном суде Ростова-на-Дону. Следствие представило расшифровки прослушек, вещи и билеты, и первоначальные показания однокурсников.
Истамов рассказал следователю, что знал об их планах на поездку в Сирию в 2019 году, однако по поводу отъезда в марте 2020 сказать ничего не смог. Такие же показания дал еще один студент Дайнер Сайдуллаев и сосед — Анваров. При этом все трое подписали явку с повинной, где сознались, что знали о планах Хабибова и Махмудова и более того — они их звали с собой. В суде свои показания следствию опроверг только Анваров.
«Ґратам» Истамов рассказал, что показания свидетелей следователи ФСБ фактически заставили дать под принуждением. А Сайдуллаев с обвиняемыми виделся всего несколько раз во время подработок.
«Я спрашивал Сайдуллаева: я жил столько времени с Ферузом, он никогда меня никуда не звал, а вы виделись несколько раз, и ты такое говоришь следователям. Он ответил: я не хочу себе проблем», — рассказал Истамов.
«Хотел бы обратить внимание на то, что действительно в августе-сентябре подзащитные вели разговоры с лицами, которые убыли в Сирию, однако после этого мои подзащитные никаких действий, связанных с желанием уехать туда не совершали. Им было известно, что с осени 2019 года они находятся под контролем ФСБ и узбекских спецслужб. В частности, в январе прошлого года Махмудов был в Узбекистане, где допрашивался в качестве свидетеля по делу лиц, которые на самом деле уехали в Сирию. Никаких претензий к нему у нацбезопасности Узбекистана не было. Что касается приобретенных ими лекарств, билетов и униформ, то к этому подзащитные никакого отношения не имеют. Мои подзащитные считают, что свидетели обвинения их оговорили с целью обезопасить себя от преследования», — говорил в суде адвокат Николай Качанов.
22 декабря суд отправил Махмудова на 5 лет в колонию строгого режима. Первый год ему предстоит провести в тюрьме. Хабибова суд приговорил к 9 годам в колонии строгого режима и тоже с отбыванием первого года в тюрьме. Адвокат Качанов подал апелляцию, но ее рассмотрение затянулось. Протоколы процесса переводят сейчас на узбекский язык и только тогда дают читать осужденным.
Отец Джасура Махмудова — Зафар Абдулкасимов обратился в СНБ Узбекистана с просьбой добиться экстрадиции сына на родину.
На просьбу «Ґрат» рассказать, почему его сын вернулся в январе 2020 года в Симферополь, зная, что им интересуются российские спецслужбы, он отказался говорить.
«Я уже никому не верю! Верю только одному Богу. Он нам точно поможет! Вам огромное спасибо за старания помочь нам! Но мы не хотим! Спасибо!» — ответил Абдулкасимов.
