Российский прокурор Сергей Айдинов завершил свое выступление в судебных прениях по делу 64-летнего Зекирьи Муратова из Алушты. Гособвинитель запросил у судебной коллегии для него 12 лет заключения, первые три года из которых Муратов должен провести в тюрьме, следующие — в колонии строгого режима, а после отбытия срока добавить ограничение свободы на полтора года.

Крымского татарина обвиняют в принадлежности к запрещенной в России исламской партии Хизб ут-Тахрир. Вместе с шестью мусульманами его задержали в июле 2020 года. Следствие шло полгода. В конце марта 2021 года началось рассмотрение дела Муратова в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону. 

 «Ґрати» коротко рассказывают о деле Зекирьи Муратова.

Задержания летом 2020 года в Крыму

7 июля 2020 года после массовых обысков в Крыму сотрудники ФСБ задержали семерых человек. Позже Киевский районный суд Симферополя избрал отправил их под стражу. Знатоков арабского языка Исмета Ибрагимова и Вадима Бектемирова из Симферополя, детского тренера Эмиля Зиядинова из Красногвардейского района Крыма, активистов Алима Суфьянова и Сейрана Хайрединова из Бахчисарайского района арестовали в зале суда и отправили в следственный изолятор Симферополя. Вместе с ними на скамье подсудимых оказался Зекирья Муратов. Еще одного задержанного — Александра Сизикова из Бахчисарайского района, имеющего инвалидность первой группы по зрению после автомобильной аварии, — отправили под домашний арест.

Задержания крымских татар летом 2020 года. Фото: «Крымская солидарность»

Всех обвинили в участии в исламской партии Хизб ут-Тахрир статья 205.5 Уголовного кодекса РФ . Организация была признана террористической и запрещена Верховным судом РФ в 2003 году. В Украине и большинстве европейских стран она действует свободно. Позже задержанным добавили обвинение в также в попытке захвата власти статья 278 УК РФ .

Доказательств причастности крымских мусульман к террористической деятельности за все время их преследования российскими властями предъявлено не было. Российское правозащитное движение «Мемориал» признало всех преследуемых крымских мусульман политзаключенными. В том числе за это «Мемориал» запретили российские власти, обвинив в оправдании террористов.

«Это все равно что сажать человека на 20 лет за переход в неположенном месте». За что российские власти хотят уничтожить старейшую в стране правозащитную организацию «Мемориал»

В группу следствие собрало только троих задержанных жителей Бахчисарайского района — Хайрединова, Суфьянова и Сизикова, а на остальных крымских татар возбудили четыре независимых друг от друга дела.

Кто такой Зекирья Муратов и как он переживает арест

Дело Зекирьи Муратова оказалось в производстве коллегии из трех федеральных судей: председательствующего Тимура Машукова и его коллег Игоря Костина и Романа Плиско. Все они не в первый раз судят крымских мусульман за связи с исламской партией.

Зекирья Муратов в Южном окружном военном суде, 20 января 2022 года. Фото: Ґрати

На первом же заседании Муратов заявил, что не считает себя виновным. Он не отрицал и не подтверждал участие в Хизб ут-Тахрир, но объяснял позицию тем, что партия не была запрещена в Крыму до 2014 года и не запрещена сейчас в Украине, гражданином которой он себя до сих пор считает.

«Мне 64 года, я террорист? Вы сами себя слышите?» — обращался к гособвинителю Муратов на одном из заседаний.

Его защита предъявила суду медицинские справки, доказывающие заболевания Муратова, которые не позволяют держать его в СИЗО, в том числе, сердечная недостаточность, порок сердца и другие.

В следственном изоляторе пожилой крымский татарин пережил гипертонический криз. Мужчину лечили препаратами, которые предоставляла медсанчасть СИЗО, однако на запросы адвоката о состоянии здоровья заключенного администрация изолятора не ответила.

«Каким образом человек, который не может подняться на пятый этаж, мог планировать захват власти в РФ? Это абсурд же», — возмущалась адвокатка Лиля Гемеджи.

Пока шло судебное разбирательство, 48 дней Муратов находился на карантине, заболев в изоляторе. Он написал родственникам, что его здоровье резко ухудшилось, а уже через несколько дней его в тяжелом состоянии доставили в туберкулезную больницу с диагнозом «двухсторонняя пневмония». Анализы показали у него COVID-19 и 50% поражения легких. 

«Первые дни лежал пластом, не ел, не пил, задыхался от нехватки воздуха, пока не принесли мне аппарат для дыхания. 15 дней не кушал, только немного пил воду. После 15 дней начал понемногу кушать и стал оживать, но боли в груди и хрипы в легких остались», — описывал позже свое состояние Муратов активистам объединения «Крымской солидарности».

Инвалидность Муратов приобрел еще в армии. Он служил в Красноярском крае во взводе розыска, учения зачастую проходили при температуре до -50. Во время одного из марш-бросков он получил обморожение и атрофию мышц нижней конечности. Муратов лечился в госпитале, а после был демобилизован.

Вернувшись из армии, поступил в Ташкентскую государственную консерваторию. Когда в 1989 году семья вернулась в Крым, он поселился в селе Ореховка Кировского района. Муратов работал трактористом, но через год устроился по специальности — преподавателем по классу кларнет в музыкальную школу в поселке Кировском. Позже семья Муратова переехала в Алушту. Здесь крымский татарин познакомился с мусульманами, которых впоследствии арестовали по обвинению в причастности к Хизб ут-Тахрир по делу «Алуштинской группы».

Мечеть раздора. Чем для религиозной общины «Алушта» обернулось противостояние с муфтиятом

Вербовка и отказ сотрудничать с ФСБ

Зекирья Муратов рассказал суду, как оперуполномоченный крымского управления ФСБ Александр Компанийцев, до 2014 года служащий в СБУ, пытался завербовать его для оперативной работы. Разговор об этом, по словам крымского татарина, произошел в середине апреля 2020 года, но тогда он категорически отказался от сделки со спецслужбами. Через несколько месяцев Муратова арестовали.

Муратов рассказал, что Компанейцев пожаловался — от предыдущего «информатора» нет толку. Его интересовали подробности жизни крымских мусульман, обстоятельства их встреч и содержание разговоров. Оперативник предложил Муратову сотрудничество: «Со мной будешь работать — тебе зеленый свет. Если нет, то пойдешь «тяжко».

«Я отказался, сказал, что пусть меня посадят лучше, но против своего народа и против религии я не пойду», — передал его слова подсудимый.

Компанийцев выступил свидетелем обвинения по делу Муратова в суде. Оперативник не смог ответить на многие вопросы, забыл адреса конспиративных встреч «Хизб ут-Тахрир» и другое. Также, по словам адвокатов, он пытался давать религиоведческие оценки действиям подсудимого, но защита потребовала это прекратить. Компанейцев неоднократно упоминал, что участники встреч запрещенной партии выключали телефоны для соблюдения секретности. Но при этом он признавал, что выключенный телефон вовсе не означает наличие конспирации.

Компанийцев рассказывал, что члены Хизб ут-Тахрир во время встреч использовали планшеты и электронные книги для чтения текстов. Что из этого было у Муратова он затруднился ответить.

Компанийцев не впервые фигурирует, как вербовщик ФСБ в Крыму. Он же пытался склонить к «сотрудничеству» других жителей Южного берега Крыма, арестованных после того, как они отказались сотрудничать со спецслужбой — Арсена Джеппарова из Краснокаменки и правозащитника Эмир-Усеина Куку из Ялты.

Эмир-Усеин Куку. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

У Куку был конфликт с Компанийцевым, который пытался его завербовать, но крымский татарин тоже отказался сотрудничать. Его, а также Арсена Джеппарова, Рефата Алимова, Муслима Алиева, Инвера Бекирова и Вадима Сирука задержали в феврале-апреле 2016 года в Ялте. В ноябре 2019 года Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону приговорил их к заключению на срок от Муслима Алиева к 19 годам заключения, Инвера Бекирова — к 18, Вадима Сирука и Эмира-Усеина Куку — к 12 годам каждого, Рефата Алимова — к 8 и Арсена Джеппарова — к 7 годам заключения.

Компанийцев принимал участие в судебных заседаниях по «ялтинскому делу» Хизб ут-Тахрир в качестве основного свидетеля обвинения.

Религиовед без знания терминологии и скрытые свидетели

Специалист в области философских наук и доцент Игорь Мешков, которого обвинение представило, как религиоведа, выступал в качестве специалиста в суде по просьбе обвинения.

Во время допроса Мешков не смог назвать, на чем базируются идеи «Хизб ут-Тахрир», не вспомнил терминологию и оказался не знаком со специальной литературой. Эксперт только лишь подтвердил, что «Хизб ут-Тахрир» является запрещенной в России террористической организацией. Защита Муратова высказывала сомнения в его компетенции. В итоге Мешков сам признал во время допроса, что не обладает достаточными данными в религиоведении.

Еще одним основанием обвинения стали показания скрытых свидетелей. Свидетель из Алушты, зашифрованный под именем «Нариман Исметов», неожиданно заявил в суде, что лично никогда не контактировал с подсудимым, подробностей его жизни не знает, в том числе, чем занимался Муратов.

Адвокатка Лиля Гемеджи ходатайствовала о рассекречивании свидетелей или предлагала допросить их в закрытом режиме, так как они не пояснили, почему боятся рассекречивания. Суд в этом защите отказал, и свидетели выступали с искаженными голосами из отдельной комнаты. 

Еще один скрытый свидетель под псевдонимом «Бекиров» пояснил суду, что сам состоял в Хизб ут-Тахрир, но вышел и обратился в ФСБ, когда понял, что организация запрещена. 

«Бекиров» рассказал в суде, что знаком со многими членами Хизб ут-Тахрир в Алуште, в том числе с Муратовым. Руслан Месутов, арестованный в 2019 году по делу «Алуштинской группы», по его словам, проводил изучение исламского вероучения у себя дома, пригласил к себе скрытого свидетеля, потом занятия перенесли в пятиэтажный дом в Алушту. По словам свидетеля, Муратов принимал активное участие на встречах и задавал вопросы. При этом свидетель утверждал, что подсудимый был обычным участником.

Занятия назывались «халакат». Их вел учитель — «мушриф», занимались ученики — «дарисы». Ученик зачитывал несколько абзацев, учитель при необходимости комментировал. Занятия были направлены «на привязку ислама к политике» и проводились каждую неделю.

На «халакатах», которые посетил «Бекиров», изучалась только одна книга — Такъиюдина Ан-Набхани — «Система Ислама». После нее можно было перейти к книге «Исламская нафсия», она тоже издана Хизб ут-Тахрир. В них говорилось, что не нужно заставлять или принуждать человека исполнять все правила — в конечном итоге, он сам должен захотеть это делать.

Допрашивая скрытого свидетеля, Гемеджи фактически установила его личность. Она посчитала, что на «халакате» присутствовало шесть человек. Из них пятеро арестованы, оставшийся — свидетель.

Муратов в суде вспоминал, что они со свидетелем выходили вместе и он видел у него устройство для прослушки. Муратов был уверен, что свидетеля запугал Компанийцев.

Во время допроса выяснилось, что это оперативник предложил свидетелю выступить засекреченным и в целом, дать показания. Муратов сообщил суду, что Компанийцев сам назвал ему имя скрытого свидетеля, когда говорил, что от него «нет толка». Им оказался Энвер Халилов.

«А кроме него больше никого рядом не было. Мы просто поклонялись Аллаху, и изучали, как правильно это делать. [После]  мы как раз с этим Энвером вышли на улицу, остались вдвоем на улице, стояли возле моей машины — и шла эта запись. Я, когда эту запись прослушал, сразу понял, когда он громко говорит, а я рядом стою и тихо слышно. Он сам себя выдал. [Когда] Компанейцев Энвера сам мне сдал. Говорит, что от него толку нет, давай со мной работать. Я уже знал, что это Энвер всех нас записал… Это спланированные действия ФСБ», — пояснял в суде Муратов.

Позиция гособвинения

Прокурор Сергей Айдинов, выступая в прениях, бегло оглашал текст речи. Он много цитировал исламские религиозные цитаты. За это время Муратов несколько раз засыпал от усталости и монотонной речи гособвинителя. Скучающие приставы и конвоиры пытались тоже не заснуть. Адвокат Светлана Олексенко присутствовала в зале Южного окружного военного суда,  защитница Лиля Гемеджи — по видеосвязи из Крымского гарнизонного суда в Симферополе.

Прокурор упоминал исторические и религиозные беседы о разделении богатств халифом, говорил о мерах веса и объема в исламе.

Зекирья Муратов в Южном окружном военном суде, 20 января 2022 года. Фото: Ґрати

Основное внимание прокурор уделял доказательствам следствия. По результатам фонографической экспертизы — на пленках прослушки встреч мусульман обнаружен голос Муратова. Аудиозаписи проанализировали эксперты Казанского федерального университета Ильшат Мухаметзарипов и Екатерина Палеха. Защита подвергла ее критике, но суд обещал ей дать свою оценку позже. 

Прокурор считает, что Зекирья Муратов является участником исламской политической партии Хизб ут-Тахрир, неоднократно участвовал в мероприятиях организации, вел беседы, призывал верующих объединиться для создания теократического государства с исламскими нормами в управлении и государственном аппарате. Его вина, по мнению обвинения, полностью доказана.

Факт того, что Муратов не сообщил о деятельности Хизб ут-Тахрир в Крыму, обвинение расценивает как «молчаливое согласие с ее идеологией». Позицию подсудимого прокурор оценил, как «попытку избежать ответственности», и просил суд отнестись к этому критически. В качестве смягчающих обстоятельств он просил суд учесть несовершеннолетнего ребенка Муратова и его состояние здоровья. При этом прокурор попросил назначить реальный срок в колонии строгого режима, игнорируя инвалидность и медицинские диагнозы.

«Признать Муратова виновным и назначить наказание путем частичного сложения: лишение свободы сроком 12 лет с последующим ограничением свободы на 1 год и 6 месяцев, первые 3 года из назначенного наказания определить в тюрьме, оставшиеся — в колонии строгого режима. Ограничения после отбытия срока лишения свободы: без согласия ФСИН не выходить из места постоянного проживания и пребывания после 22 часов, до 6 часов не посещать рестораны, бары, развлекательные учреждения и мероприятия в которых производится продажа спиртных напитков. Не покидать территории соответствующего муниципального образования, не изменять место жительства или пребывания и место работы. Являться для отметки 2 раза в месяц во ФСИН», — резюмировал прокурор Айдинов.

«Собирались люди с бородами и что-то громко обсуждали». Позиция защиты

Адвокаты Муратова напоминали суду о приоритете над национальным международного права, которое не признает Крым субъектом Российской Федерации. 

Защитница Лиля Гемеджи заявляла в суде, что российские власти должны исполнять резолюции ООН, включая требование беспрепятственного доступа неправительственных правозащитных организаций на полуостров и проведения независимого расследования о давлении на крымских татар и арестах, выплаты компенсаций пострадавшим и прекращение религиозное преследование.

«Сегодняшняя речь государственного обвинителя содержала в себе отсылки к доказательствам, которые не являются допустимыми по нормам Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации. В том числе, показания оперативного сотрудника, которые базировались на материалах оперативно-розыскных мероприятий и показания свидетеля, который сообщил, что дома у Муратова собирались люди с бородами и что-то громко обсуждали. Доказательства того, что они обсуждали захват власти, а не бытовые темы, отсутствуют», — прокомментировала «Ґратам» выступление прокурора адвокатка Лиля Гемеджи.

Адвокатка Лиля Гемеджи. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

«Прокурор запросил 12 лет в колонии строгого режима. По сути, для 64-летнего Зекирьи Муратова — это пожизненный срок. С учетом его инвалидности и состояния здоровья — это очень жестокий срок. Тем более, что его пытаются осудить не за реальные террористические действия и попытку захвата власти, а только лишь за разговоры со своими единоверцами, которое следствие трактовало при помощи «ручных» экспертов, как попадающее под эти действия. Очередной шаг к тому, чтобы к статистике политзаключенных прибавился новый человек, который будет отбывать срок — к этому мы движемся. У нас есть основания полагать, что суд примет сторону государственного обвинения, они базируются на опыте ведения данных дел и почти нулевой статистике оправдательных приговоров. Тем не менее, мы будем до конца отстаивать позицию невиновности нашего подзащитного», — добавила защитница Муратова.

Она, и еще два адвоката, будут выступать со своей позицией в прениях 9 февраля.