Крымских адвокатов, которые занимаются политическими делами, называют правозащитными. Они много лет работают в условиях постоянного давления спецслужб и силовиков. Прокуратура и сотрудники Центра по противодействию экстремизму приносили им предостережения, называя «организаторами несогласованных акций экстремистского характера» против властей Российской Федерации, спецназ и полиция штурмовали встречи юристов с родственниками их подзащитных. Однажды окна их рабочего офиса кто-то разбил металлической трубой.  

Когда стало понятно, что запугивание не действует, спецслужбы перешли к административным арестам и штрафам, начали давить на адвокатские палаты, чтобы лишить крымских защитников адвокатской лицензии или не выдавать ее вовсе. В итоге — 15 июля адвокатского статуса лишили сразу трех адвокатов.

«Ґрати» поговорили с ними, изучили материалы адвокатских палат и рассказывают как это произошло. 

Неудобные адвокаты

Сразу после завершения «переходного периода», объявленного в 2014 году российскими властями, которые перестраивали систему правоохранительных и судебных органов, в Крыму начались регулярные задержания и аресты. Больше всего досталось тем, кого спецслужбы считали полностью нелояльными — крымским татарам. 

Но не только. Под первую волну репрессий попали активисты Евромайдана, представители Меджлиса крымскотатарского народа, запрещенного в России в 2016 году, активисты Украинского культурного центра, представители исламской политической партии Хизб ут-Тахрир. Позже к ним добавились уголовные дела против Свидетелей Иеговы, крымскотатарского добровольческого батальона имени Номана Челебиджихана и сотни административных дел. Все эти дела адвокаты и правозащитники называют политическими.

Адвокат Эмиль Курбединов вместе с коллегой Эдемом Семедляевым первыми взялись защищать людей в политических делах, но вскоре поняли, что в ближайшем будущем их будет столько, что вдвоем им не справится . Они задумались над расширением команды.

Через несколько месяцев к работе юридического офиса присоединились и женщины — юристки Лиля Гемеджи и Эльвина Семедляева. Они занимались административными делами, консультировали жителей Крыма лично и по телефону — в случае нарушения их прав. Юристы Рустем Кямилев и Назим Шейхмамбетов тоже согласились работать с политически мотивированными преследованиями и усилили команду. 

В апреле 2016 года вместе с правозащитниками Абдурешитом Джеппаровым и Сервером Мустафаевым адвокаты собрали первую встречу родственников политзаключенных Крыма, журналистов и активистов.  

Полиция на заседании «Крымской солидарности». Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

«Мы хотели совместно выработать какие-то принципы защиты людей в Крыму, потому что уже тогда было совершенно четкое представление, что это не редкие случаи, что это только начало очень длинного списка политзаключенных в будущем», — вспоминает Курбединов.

Так появилась правозащитная инициатива «Крымская солидарность», которая стала ответом на действия российских силовиков и их хроническим раздражителем.

Курбединов подробно писал в своих социальных сетях о задержаниях, арестах и похищениях. Он комментировал события в Крыму журналистам, поэтому в украинских и российских СМИ появились первые публикации об уголовных делах его подзащитных и встречах «Крымской солидарности». Юристы стали выезжать из Крыма для выступлений на международных конференциях и готовить подробные доклады о репрессиях в Крыму, которые использовали все — от международных правозащитников до наблюдательной миссии ООН.  

«Публичность в нашей адвокатской деятельности была принципиальным моментом. Именно публичность позволила нам разломать определенные стереотипы, показать, что когда Россия указывает на кого-то и говорит, что это террорист, нужно перепроверять тысячу раз. Именно публичность позволила нам сегодня иметь на руках резолюции международных организаций, которые признают наших соотечественников политзаключенными. Спецслужбы формировали общественное мнение, в том числе и международное, о том, что крымские татары — это какое-то сборище террористов, и пытались навесить этот ярлык. Но публичность позволила все это дезавуировать, показать, что это целенаправленное преследование за взгляды, за религию, за политическую позицию», — рассказывает Курбединов.

Адвокат объясняет, что это не единственная причина, по которой его команда решила идти таким путем. Юристам важно было защитить и свою репутацию.

«Публичность давала нам определенную прозрачность деятельности. Это был задел для защиты самих себя. Чтобы завтра, если за нашу деятельность нам приплетут тоже какой-то терроризм или просто банально подкинут наркотики, как это часто делают в России, люди знали, что эти адвокаты занимаются именно вот такими делами. Если бы мы это делали скрытно, никто бы не знал о том, что творится с уголовными делами, какие они по своей природе» — поясняет Курбединов.

Привлечение внимания к крымским уголовным делам, по мнению адвокатов, может изменить устоявшуюся юридическую практику в работе силовиков и судей. Например, по мнению Лили Гемеджи, только публичная работа адвокатов в судах по делам Хизб ут-Тахрир — исламской партии, признанной в России террористической и свободно действующей в Украине и большинстве европейских стран — позволила вывести дискуссию о том, что решение о запрете организации неправомерно на международный уровень. Если бы не было публичности адвокатов, в общественном мнении было бы только один взгляд на Хизб ут-Тахрир и крымских мусульман, которых обвиняют в участии в ней — взгляд ФСБ и суды 

«Есть дискуссия в профессиональной среде, что публичность — это, скорее, самопиар для защитников, но это не так», — убеждена Лиля Гемеджи. 

Работа правозащитных адвокатов в Крыму и за его пределами не могла остаться незамеченной. Реакция российских правоохранителей и первые проблемы у юристов начались уже летом 2016 года.   

«Отработка»

«Первая попытка сотрудников Центра «Э» проникнуть в офис была в 2016 году», — вспоминает Лиля Гемеджи.

Защитница вовремя увидела подозрительных людей в штатском, которые ходили возле офиса и просто закрыла двери изнутри: «Ломать дверь они не пытались, просто пинали и громко стучали. Взломать не рискнули из-за неправильного адреса в постановлении суда».

В январе 2017 года сотрудники Центра «Э» снова приехали в офис адвокатов и провели обыск. В тот же день они обыскали квартиру Эмиля Курбединова, которого задержали и арестовали на 10 суток по административному делу о публичной демонстрации нацистской символики или символики экстремистских организаций за его пост «ВКонтакте». Это была первая судимость и первый арест в жизни адвоката.

Полицейские в подъезде дома Эмиля Курбединова, 2017 год. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Лиля Гемеджи присутствовала при обыске в доме Курбединова, ей пришлось самостоятельно противостоять сотрудникам ЦПЭ. Она включила видеотрансляцию в соцсетях и спорила с ними до последнего.

«Почти два часа в прямом эфире я не давала правоохранителям ворваться в дом и провести дома у Эмиля обследование — до тех пор, пока не приехал адвокат и не включился в этот процесс. Это было мое первое публичное появление», — рассказывает Гемеджи. Полицейские спросили у нее паспорт и задавали много вопросов. 

В этом же месяце сотрудники крымского управления ФСБ задержали адвоката Николая Полозова, который защищал замглавы Меджлиса крымскотатарского народа Ильми Умерова, обвиняемого в публичных призывах к сепаратизму. Полозова вывели из гостиницы спецназовцы, отвезли в управление ФСБ и пытались допросить. Таким образом следователь по делу Умерова попытался перевести его адвоката в статус свидетеля, чтобы выбить из дела.

В ответ на административный арест адвоката отреагировали международные организации. 26 мая 2017 года в Дублине Эмилю Курбединову вручили международную премию Front Line Defenders для правозащитников, которые находятся в зоне риска, за его многолетнюю работу адвоката-правозащитника.

Эмиль Курбединов получил правозащитную премию Front Line Defenders в Дублине. Фото: Conor McCabe

Выдержав интервал в несколько месяцев, сотрудники Центра «Э» продолжили «отрабатывать» крымских адвокатов и активистов «Крымской солидарности».

Зимой 2018 года вместе с полицейским спецназом они ворвались на встречу «Крымской солидарности» в Судаке. Автозаки подогнали к зданию кафе, в котором собрались адвокаты, правозащитники, журналисты, активисты и семьи политических заключенных — несколько сотен человек. Всех на несколько часов заблокировали в помещении и отпустили только после того как переписали их паспортные данные. 

В марте 2018 года сотрудники ФСБ возбудили уголовное дело против медиа-координатора «Крымской солидарности» — Наримана Мемедеминова, а в мае 2018 года спецслужбы обыскали и задержали по делу Хизб ут-Тахрир правозащитника и руководителя инициативы Сервера Мустафаева. Суд приговорил его к 14 годам лишения свободы. 

В октябре 2018 года, во время очередной встречи «Крымской солидарности», сотрудники Центра «Э» и республиканской прокуратуры при всех вручили письменное «предостережение» адвокатам Лиле Гемеджи и Эдему Семедляеву. В документе их назвали возможными организаторами несогласованных «акций экстремистского характера, направленных против властей Российской Федерации». Еще через несколько дней прокуроры пришли в офис правозащитников и вручили предостережение адвокату Курбединову. Когда Лиля Гемеджи отправила письменный запрос правоохранителям, на каком основании адвокатов называют организаторами «акций экстремистского характера», ей ответили, что сведения составляют тайну, охраняемую законом.

В декабре 2018 года сотрудники Центра «Э» снова задержали адвоката Курбединова. На следующий день его арестовали на пять суток — за ту же самую публикацию, за которую его уже арестовывали, но только теперь — в фейсбуке. Перед этим он вошел в дело украинских моряков, захваченных российскими пограничниками в Черном море 25 ноября. 

В административном деле Кубединова речь шла о репостах с чужих страниц. Оперативник Центра «Э» Руслан Шамбазов снова составил на адвоката протокол по той же статье части 1 статьи 20.3 КоАП . 

Через два дня после повторного ареста Курбединова, на офис правозащитников напал неизвестный мужчина, который металлической трубой разбил несколько окон и пытался проникнуть вовнутрь.

«Это болезненное отношение силовиков, ФСБ к нам именно из-за публичной работы. На адвокатов давят с помощью административных дел, по которым адвокатов на несколько суток сажают, постоянной слежки, прослушки. Мы вскрываем дела, которые они стряпают, сидя в кабинетах, — про раскрытие террористических ячеек, госперевороты. Эта публичность больно бьет по ним — они хотят тихо стряпать свои делишки, отчитываться о борьбе с терроризмом, махать бумажками о том, что они тут борцы с терроризмом. Но наша общая работа не позволила им это сделать. Они предстали совсем в другом свете», — уверен Курбединов.

Несмотря на давление в 2017-2018 году крымские адвокаты запустили собственную школу общественных защитников. С такой инициативой на одном из заседаний «Крымской солидарности» выступила адвокатка Лиля Гемеджи. Накануне в Крыму прошли массовые пикеты крымских татар и последовавшие за ними задержания — более 100 человек попали в отделы полиции в течении одного дня. Адвокаты не растерялись и стали учить обычных людей, которые потом в судах работали по административным делам в качестве юристов.  

«Намерения властей провести суды по пикетам одним разом, быстро и незаметно, не увенчались успехом. К этому времени уже были готовы общественные защитники, которые выступали в судах. Это нарушило планы крымской полиции и спецслужб», — вспоминает Гемеджи.

Общественные защитники разгрузили адвокатов от административных дел, но в уголовных — все чаще не хватало людей с адвокатским статусом. 

Чеченская палата 

В 2017 году юристка Лиля Гемеджи подала документы на получение статуса адвоката в Крымскую коллегию адвокатов. Ее документы приняли, но вместе с этим пригласили на разговор к президентке палаты — Елене Канчи. 

— Ты религиозная, поближе к Богу, чем остальные, поэтому у тебя могут возникнуть проблемы с тем, чтобы заходить в СИЗО, общаться с уголовниками, в 11 часов вечера выезжать на следственные мероприятия, — сказала защитнице президентка адвокатской палаты. — А еще у тебя платок, как ты будешь работать в нем?

— Точно так же, как все работают без платков, мне он абсолютно не мешает, — ответила Гемеджи.

Лиля Гемеджи на одном из заседаний «Крымской солидарности», которое попытались сорвать полицейские. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Президентка палаты предупредила, что устный экзамен Лиля не сдаст.

«Я думаю, это было связано не только с платком, но и в целом с нашей командной позицией. И с тем интересом, который был вызван к моей персоне у правоохранителей во время обыска у Эмиля. А платок это, скажем так, чтобы не было слишком понятно, почему я не сдам экзамен», — считает Гемеджи.

После того, как стало понятно, что в Крымской палате экзамены сдать не получится, Гемеджи решила подать документы в адвокатскую палату Чеченской Республики. Удостоверение адвоката она получила в январе 2019 года. Ее примеру последовали супруг Рустем Кямилев и коллега Назим Шейхмамбетов, которые тоже сдали экзамены и получили статус в апреле 2019 года в Грозном.

Юристы говорят, что спешили получить лицензии из-за того, что массовые аресты крымских татар в марте 2019 года поставили перед правозащитным офисом сложную задачу — десяткам задержанных нужны были защитники, способные вести уголовные дела. 27 марта крымская ФСБ провела одновременно обыски по тридцати адресам в Симферопольском районе Крыма. Сразу 25 активистов, большая часть из которых сотрудничала с «Крымской солидарностью», оказались под арестом по самому большому делу Хизб ут-Тахрир. 

Весной 2020 года президент Адвокатской палаты Чеченской Республики и Председатель коллегии адвокатов «Низам» Шамхан Катаев заговорил о готовности открыть крымский филиал, руководителем которой планировал назначить Лилю Гемеджи. Юристы занялись подготовкой документов. 

Приложение к премии

В декабре 2019 года в посольстве Нидерландов в Украине Лиле Гемеджи вручили премию за защиту прав человека «Тюльпан». 

Лиля гемеджи получила правозащитную премию посольства Нидерландов в Украине «Тюльпан». Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

«С этого момента на меня началось открытое давление по разным каналам. Появилось первое представление из палаты Чеченской Республики о привлечении к дисциплинарной ответственности за одно из моих интервью проекту [Радио Свобода] «Крым.Реалии», — говорит адвокатка. 

18 февраля 2020 года президент чеченской Адвокатской палаты Шамхан Катаев возбудил дисциплинарное производство в отношении Гемеджи в ответ на представление вице-президента палаты Тимерлана Музаева. Он заявил, что нашел в интернете публикацию «Крымский адвокат Лиля Гемеджи: «Оставаться в стороне — это соучастие в преступлении». Особенно Музаеву не понравилась фраза Гемеджи о том, что «сейчас основная масса крымских татар, которые находятся под российским уголовным преследованием, проходят по террористическим статьям. Их обвиняют в участии в террористической организации». Такие заявления, по его мнению, нарушают рекомендации адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информации, утвержденные Советом Федеральной Палаты адвокатов в 2010 году, где шла речь о том, что «необходимо воздержаться от радикальных политических заявлений и выступлений в СМИ». Музаев посчитал, что Гемеджи нарушила профессиональную этику адвоката и обязана выполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, но тогда никаких дисциплинарных мер ей не назначили.

Одновременно с этим в Крыму на адвокатов пытались возбудить уголовные дела о фиктивной регистрации по месту пребывания или по месту жительства статья 322.2 УК РФ . Для получения адвокатского статуса им нужно было зарегистрироваться в Чечне, к этому и придрались крымские полицейские. 

Руслан Шамбазов, работавший тогда в статусе оперуполномоченного Центра «Э», пригласил Лилю Гемеджи, Рустема Кямилева и Назима Шейхмабетова для опроса, но юристы на встречу не пошли.

«На этом все закончилось. Судя по вопросам, все это было в рамках доследственной проверки», — вспоминает Гемеджи.

В августе 2020 года Лилю Гемеджи снова попытались привлечь к админответственности, но уже в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону. Судья Ризван Зубаиров вынес ей частное определение. Она защищала интересы правозащитника Сервера Мустафаева по делу «Второй бахчисарайской группы» Хизб ут-Тахрир и ходатайствовала по видеосвязи о вызове свидетеля, но коллегия трижды не отреагировала на нее. Адвокатка решила, что судья молчит, потому что согласен, и продолжила говорить. Зубаиров накричал на нее, а потом на час удалился в совещательную комнату. Из нее судья вернулся с частным определением. 

Судьи коллегии на этом процессе вообще не сдерживали себя. Зубаиров кричал на адвокатов, а Роман Сапрунов и вовсе нецензурно ругался. 

«У нас есть аудиозапись судебного заседания, где Сапрунов говорит вслух, что [устал — нецензурно] меня слушать…», — с возмущением рассказывает Гемеджи. 

Осенью 2021 года сотрудники Центра «Э» переключились на адвоката Эдема Семедляева. Его задержали прямо в отделе полиции, куда он приехал, чтобы помочь задержанным у суда крымскотатарским активистам. Получивший повышение, — теперь уже начальник отдела ЦПЭ — Руслан Шамбазов составил на него сразу два административных протокола, а суд арестовал адвоката на 12 суток и оштрафовал на четыре тысячи рублей. 

Эдем Семедляев (слева) на заседании «Крымской солидарности». Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

За Семедляева вступилась адвокатская палата Крыма, больше 75 юристов и не только в Крыму. Вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Генри Резник и несколько международных организаций по правам юристов тоже выступили в его защиту. 

Весной 2022 года Семедляева снова оштрафовали на 75 тысяч рублей — на этот раз за дискредитацию российской армии, за текст в фейсбуке, в котором его отметили и пост автоматически появился на его странице. 

В этот же день крымские полицейские задержали адвоката Назима Шейхмамбетова. Еще через сутки — задержали адвокатов Айдера Азаматова и Эмине Авамилеву. Причиной полицейские назвали видеоинтервью журналистам, записанное после выхода из отдела полиции еще в октябре 2021 года. Суд расценил то, что адвокаты и их слушатели собрались, чтобы записать комментарии прессе — как организацию незаконного массового собрания граждан. Троих адвокатов арестовали. Адвокатская палата Крыма и Федеральная палата адвокатов на этот раз промолчали. 

В Крыму и без лицензии

Когда стало понятно, что адвокатскую палату Чеченской Республики крымские правоохранители в покое тоже не оставят, адвокаты решили перевестись в Крым.

Министр МВД Крыма Павел Каранда узнал об этом и обратился в минюст Чечни с требованием провести проверку в отношении Гемеджи, Шейхмамбетова и Кямилева «в случае нарушения ими действующего законодательства РФ».

Грозный. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Если его требование будет проигнорировано, Каранда прямо угрожал, что у  Министерства юстиции РФ и Федеральной палаты адвокатов возникнут «обоснованные сомнения» в том, насколько члены квалификационной комиссии адвокатской палаты Чеченской Республики верны букве закона и профессионально выполняют свои обязанности. 

Адвокат Рустем Кямилев первым обратился в адвокатскую палату Крыма с просьбой перевести его из Чечни. 27 марта 2020 года он подал уведомление об изменении своего членства с чеченской адвокатской палаты на крымскую и попросил внести соответствующие сведения в региональный реестр.

Через полтора месяца глава крымской палаты Елена Канчи ответила Кямилеву. Она написала, что из-за режима самоизоляции в связи с коронавирусом не может собраться Совет палаты, который должен рассмотреть его просьбу. К тому же она должна передать информацию в «иные органы». Какие — президентка палаты не сказала. 

Просьбу Кямилева рассмотрели только 10 июля 2020 года. Спустя почти четыре месяца в адвокатской палате Крыма пришли к выводу, что «статус адвоката Кямилева в Чечне не является безупречным». Ему было отказано в приеме в члены адвокатской палаты Крыма.

Назим Шейхмамбетов (в центре). Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Назим Шейхмамбетов решил попробовать другую схему — не переводиться, а сначала прекратить статус в Чечне. Он подал заявление о добровольном прекращении адвокатского статуса в Грозном и вместе с Лилей Гемеджи в январе 2022 года подал документы о переводе на рассмотрение Елене Канчи. Давать ответ юристам тоже не спешили. Объяснили это тем, что в отношении них велась проверка, но в итоге Гемеджи тоже отказали — как и Рустему Кямилеву. 

«Тогда нас не лишили статуса, мы подали документы в Крымскую палату, но она отписала мне претензию на 10 листов о том, почему мой статус не является безупречным, почему я якобы намеревалась обойти закон», — рассказала Гемеджи.

Рассмотрение заявок крымской палатой длилось несколько месяцев, и именно это послужило формальным основанием для лишения их адвокатской лицензии без возможности сдавать экзамен в течении одного года. 

Теоретически, лишить адвоката лицензии может только квалификационная комиссия адвокатской палаты после разбирательства по факту поступившей в адвокатскую палату жалобы на адвоката. Основания должны быть доказуемы и подтверждены документально.

15 июля 2022 года адвокатская палата Чечни лишила статуса Назима Шейхмамбетова, Рустема Кямилева и Лилю Гемеджи. При этом непонятно, как это стало возможным в случае с Назимом Шейхмамбетовым, подавшим заявление о прекращении статуса еще до этого решения. Фактически, палата самостоятельно восстановила его статус для того, чтобы лишить снова — вместе с Гемеджи и Кямилевым.

Рустем Кямилев и Лиля Гемеджи. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

«Нас уведомили о прекращении статуса письмом в электронном виде. Решение было принято на основании представления Управления министерства юстиции по Чеченской Республике в адрес адвокатской палаты Чечни, адвокатами которой мы являлись. Получается, что минюст потребовал наши профессиональные статусы прекратить. Это беспрецедентно, когда троих адвокатов одномоментно лишают статуса. За восемь лет адвокатской работы, в том числе наших коллег в Крыму, такого не было», — говорит адвокат Назим Шейхмамбетов.

Теперь Лиля Гемеджи, Назим Шейхмамбетов и Рустем Кямилев не могут продолжать защиту крымчан в уголовных делах. 

Основная претензия к адвокатам со стороны чеченской палаты — в нарушении порядка перевода из одной адвокатской палаты в другую. Юристы с этим не согласны. Адвокатская палата Республики Крым после получения уведомления от адвокатов, затянула рассмотрение вопроса о переводе на четыре месяца, в то время как закон предусматривает лишь один.

«Таким образом, из-за затягивания процесса срок, предусмотренный законом, был превышен. Однако Управление министерства юстиции в Чечне, проигнорировало это», — объясняет адвокат Рустем Кямилев.

К тому же сама процедура лишения статуса прошла без участия адвокатов, в тайне. Адвокаты даже не получили материалы, которые стали основанием для проверки, у них не было возможности высказать свои возражения, их не уведомили о дисциплинарном производстве. 

«Это решение и процедура носили некий такой скрытый характер, — говорит Назим Шейхмамбетов. — Мы по факту узнаем, что нас лишили статуса».

О дате и времени заседания квалификационной комиссии, на котором было принято решение о лишении статуса, Гемеджи уведомили за сутки. Рустему Кямилеву и Назиму Шейхмамбетову вообще ничего не сообщили.

«Мы пока не получили соответствующим образом заверенных копий, выписок из протокола. Но с этого момента мы не можем продолжать заниматься своей профессиональной деятельностью — то есть мы не можем работать по уголовным делам, представлять в судах, в органах предварительного следствия. Безусловно, это скажется на наших доверителях и на их правах», — рассказывает Шейхмамбетов. 

Юрист считает решение беспрецедентным — палата лишила статуса сразу троих адвокатов одновременно. Но кроме этого он видит в нем и политический подтекст.

«Людей, которых мы защищаем, во всем мире признают как лиц, которых преследуют по политическим мотивам. Примечательно, что причиной лишения статуса стала не жалоба от клиентов, как это часто бывает в профессиональной адвокатской практике, а решение государственного органа, в данном случае — Министерства юстиции», — говорит адвокат. 

Это не первая попытка минюста лишить статуса правозащитных адвокатов в Крыму. В январе 2019 года крымское Управление пыталось лишить лицензии Эмиля Курбединова. Он получил письмо с уведомлением, что к 1 марта его исключат из Крымской коллегии адвокатов. Через месяц Крымская Центральная коллегия адвокатов решила сохранить членство Курбединова, несмотря на представление крымского Управления минюста. Тогда еще крымская палата могла ответить отказом на давление госорганов.

«Министерство юстиции также пыталось вмешаться в отношении моего коллеги Курбединова. Было представление, чтобы запретить ему занимать должность соучредителя коллегии адвокатов. Однако тогда ситуация была исчерпана и не получила продолжения. А сейчас мы имеем по факту уже свершившееся решение палаты», — заключает Шейхмамбетов.

Адвокатская палата Чечни указала, что информации о приеме адвокатов в Крымскую коллегию не поступало. Адвокаты, указано в постановлении, были предупреждены о заседании квалификационной комиссии, но не явились, поэтому рассмотрение прошло без них. Совет решил, что они совершили дисциплинарный проступок, и прекратил их статуса адвоката и запретил сдавать экзамен на его приобретение в течение целого года.

Идею с открытием крымского филиала президент чеченской адвокатской палаты «Низам» решил отложить и попросил юристов больше не заниматься этим вопросом.

Вызов независимой адвокатуре 

Лишение адвокатского статуса крымские юристы рассматривают как вызов всему институту независимой адвокатуры и не только в Крыму, но прекращать защиту политических заключенных все равно не собираются. 

«Если мы отдадим на съедение тех, кто сейчас находится в следственных изоляторах и колониях, то завтра преследование других людей будет происходить с удвоенной силой», — уверена Лиля Гемеджи.

Решение адвокатской палаты защитники планируют обжаловать — через суд и Федеральную палату адвокатов.

«Те, кто в 2017 и 2018 году инициировал административные аресты моего коллеги — Эмиля Курбединова, эти же инициаторы стоят за решением о прекращении моего адвокатского статуса и моих коллег, в этом я убежден. Это решение никак на нас не повлияет с точки зрения дальнейшей деятельности. Мы, конечно, будем более ограничены, чем раньше. Но продолжать заниматься защитой прав тех людей, которые сегодня подвергаются несправедливым преследованиям, мы не перестанем. Будем думать над инструментами, формами. Закон позволяет нам работать», — не теряет уверенности Назим Шейхмамбетов.