В Изюме начала работать французская мобильная лаборатория по сбору ДНК, для поиска пропавших родственников. В окрестностях Лимана было найдено порядка 200 тел, которые до сих пор не удалось идентифицировать, а сотни местных жителей разыскивают пропавших без вести родных и близких.

«Ґрати» побывали в Изюме, наблюдали за работой экспертов по сбору ДНК и пообщались с теми, кто ищет пропавших родственников.

Утром в пятницу 4 ноября в одном из дворов Изюма собралось несколько десятков человек. Тут уже несколько дней работает мобильная лаборатория по сбору анализов ДНК. Ее для украинских экспертов предоставило правительство Франции. Советник прокуратуры Харьковской области Дмитрий Чубенко пояснил, что современное оборудование и возможность сбора анализов практически в любой точки города максимально упрощает работу украинским правоохранителям.

Центр города Изюма, включая административные здания, уничтожен на 85%. Украинские следователи проводят сбор свидетельств в соседнем от лаборатории помещении, в офисе одного из интернет-магазинов, который предоставил свое здание для работы. 

Экспертка ДНК-лаборатории в Изюме. Фото: Сергей Окунев, Ґрати

«Сначала пришедших сюда опрашивают прокуроры, устанавливают анкетные данные, собирают данные про родственника, которого ищут — что о нем известно, при каких обстоятельствах он пропал. Далее человека отправляют на сбор ДНК материалов. Эта процедура максимально безболезненна и занимает около 30 минут на одного человека. В первый день работы было 16 человек, желающих сдать анализ. Сегодня их значительно больше. Собранные материалы будут переданы в общую всеукраинскую базу ДНК материалов, и в случае если родственник будет найден, человеку, сдавшему анализ, сразу же сообщат. Это не ограничивается Изюмом и даже Харьковской областью. Если оккупанты задержали человека в городе Изюм, его родственник ищет его в Изюме, а человека вывезли в Луганскую или Донецкую область, убили и захоронили там — в случае его обнаружения мы сможем сообщить родственникам» — поясняет Дмитрий Чубенко.

У лаборатории собрались и те, кто ищут пропавших родственников и те, кто уверен в смерти своего близкого и пытаются найти тело.

Работа ДНК-лаборатории в Изюме. Фото: Сергей Окунев, Ґрати

Павел Кримкут похоронил во дворе своего дома брата, который погиб от осколка снаряда во время обстрела города. В начале лета к Павлу приехала группа российских военных, забрала тело его родственника и увезла неизвестно куда. Сам Павел утверждает, что не давал согласия на перезахоронение, но активно сопротивляться тогда побоялся.  Теперь он пытается обнаружить тело своего брата и для этого пришел на процедуру сдачи ДНК. 

Массовое захоронение в Изюме

Людмила Ващана надеется, что ее сын Эдуард жив. Ему 31 год. Он несколько лет служил в зоне АТО и с началом полномасштабного вторжения попытался присоединиться к 92-ой бригаде ВСУ, где служит второй сын Людмилы — 19-летний Олег. Однако, Эдуард не успел прибыть на помощь к брату — мосты на выезде из Изюма были взорваны и старший сын Людмилы решил присоединиться к силам местной теробороны. В начале марта по одному из штабов теробороны был нанесен авиаудар. Эдуард в этот момент находился вне укрытия и его сослуживцы сообщили, что он погиб. 

Людмила Ващана. Фото: Сергей Окунев, Ґрати

Людмила опросила людей, проживавших рядом с местом взрыва. Они сообщили, что приходили к бывшему штабу теробороны через десять дней после авиаудара и не нашли никаких тел. Людмила пыталась выяснить что-нибудь о судьбе сына у российских военных, допуская, что он мог оказаться в плену, однако никаких подробностей ей не сообщили. После освобождения Изюма вернувшиеся в город сослуживцы Эдуарда, а также местные жители разобрали завалы разрушенного штаба, однако никаких останков тела вновь не обнаружили. Людмила уже второй раз сдала анализ ДНК и надеется, что это поможет найти ее сына. 

Работа ДНК-лаборатории в Изюме. Фото: Сергей Окунев, Ґрати

Евгений Дубовик — боец местной теробороны, переживший тот самый авиаудар. Он впервые встретился с матерью Эдуарда рядом с мобильной лабораторией. Он уверен, что ее сын погиб. По его словам сослуживцы не бросили бы Эдуарда если была бы хоть малейшая надежда на то, что он жив. 

«Ну не могу я сказать матери, в какой состоянии был ее сын после взрыва. В каком виде была его голова, понимаете? Ну нет сомнений, что он мертв. Я все понимаю, но я видел, что стало с его головой», — сказал Дубовик «Ґратам».