«Лист чистой белой бумаги». В России посадили крымского татарина на 17 лет из-за встречи мусульман, на которой его даже не было
Азамат Эюпов в день приговора, 19 июля 2022 года. Фото: «Крымская солидарность»
Военный суд в Ростове-на-Дону приговорил 59-летнего крымского татарина Азамата Эюпова к 17 годам заключения за принадлежность к исламской партии Хизб ут-Тахрир. В России она признана террористической, но не запрещена в Украине и большинстве европейских стран. Следствие считает, что в 2017 году Эюпов проводил занятия для ячейки партии в Белогорске.
Однако это утверждают только засекреченные свидетели ФСБ. Все, кто участвовал во встрече мусульман, говорят, что Эюпова там вовсе не было, а эксперты не обнаружили его голос на записи прослушки. Более того, защита нашла того, кто действительно модерировал встречу мусульман в 2017 году — он спасся вместе со всей семьей в Киеве, после того, как его детей пытали током и избивали оперативники ФСБ. Адвокаты считают, что, на самом деле, спецслужбы преследуют Эюпова из-за его участия в протесте крымских татар против репрессий на Красной площади.
«Ґрати» рассказывают, как ветеран крамскотатарского национального движения попал в поле зрения ФСБ из-за пикета в Москве, а закончилось все огромным сроком заключения.
Крымский протест на Красной площади
10 июля 2019 года на Красную площадь в Москве неожиданно для многих вышли десятки ветеранов крымскотатарского нацдвижения и активистов с протестом против массовых арестов и репрессий в Крыму. Некоторые из них говорили журналистам, что повторяются дни их молодости — впервые они протестовали на этом же месте в июле 1987 года.
Митинг крымских татар на Красной площади в 1987 году. Фото: Ибраим Военный
Прохожие удивлялись, многие снимали происходящее на телефон: немыслимое дело — 40 человек пикетируют в самом сердце современного российского политического режима. После показательных арестов за «Болотное дело» жители Москвы отвыкли от такой дерзости. В руках крымчане держали заранее напечатанные плакаты. У каждого был небольшой пакет — в них вода, печенье и коврик для молитвы — на случай задержания. Когда из сорока человек задержали семерых, к отделу полиции Китай-города в Москве стали съезжаться сотрудники ФСО и начальство городской полиции.
«Кто вас направил? Почему именно Красная площадь? Как вы вообще из Крыма сюда приехали?» — интересовались у каждого задержанного сотрудники.
Азамат Эюпов был среди участников, которые заявили свой политический манифест против репрессий у мавзолея Ленина. Его супруга, Гульнара Эюпова, говорит, что даже сейчас, в заключении, он вспоминает об этом событии как о самом важном за последние годы.
«Он не боялся. Я, наверное, больше боялась. Он пришел вечером и сказал: «Я уезжаю. В Москву. Всего сказать не могу. А там как Бог решит, так будет». А когда приехал, столько эмоций, столько рассказов. Пока они стояли, прямо на Красной площади кино снимали французы. Так вот они повернули свой кинопрожектор к ним и стали снимать их пикеты. Где-то у них теперь эти исторические кадры», — с нескрываемой гордостью вспоминает про поездку мужа Гульнара Эюпова.
Пикет крымских татар на Красной площади 10 июля 2019 года. Скриншот видео «Грани»
В семье Эюпова считают, что его активность сформировало воспитание и пример семьи, а репатриация из Узбекистана и борьба за право на жизнь в Крыму стали первым его самостоятельным опытом.
«Мама у него активистка была и когда началась борьба за возвращение в Крым в 80-х годах, все эти собрания у них дома проходили. Брат его тоже такой был. Он активно участвовал, раздавал листовки в Андижане. Тогда ещё к ним приходил Юрий Османов и они общались. В этой атмосфере он закончил школу. Потом в армию уехал. Когда вернулся, как раз крымскотатарские активисты в Москву стали ездить. Он присоединился. Раз родители «горят», то и дети «горят». Он приехал в Крым в 88-ом. Сам приехал, участок взял. Устроился работать в строительной организации маляром-штукатуром. Мама тоже приехала за ним. Этот дом они стали вместе строить», — рассказывает жена Эюпова.
Правозащитница Александра Крыленкова, много лет работавшая в Крыму после аннексии, считает, что акция крымскотатарских ветеранов на главной площади Москвы вызвала огромное внимание к репрессиям в Крыму и заставила говорить о них на международном уровне.
«Мне обрывали телефон журналисты со всего мира, фотографии и видео с площади разлетались со скоростью звука. Вдруг история 63 крымчан , арестованных по обвинению в терроризме, из «сложной истории» превратилась в очень простую, всем понятную человеческую трагедию», — написала она в фейсбуке сразу после событий на Красной площади.
На следующий день после «московских пикетов» крымских татар был уволен министр внутренних дел по Крыму Олег Торубаров. Официальная версия — выход на пенсию. Владимир Путин назначил его на пост главы МВД Крыма годом ранее. Теперь эту должность возглавляет бывший замминистра Павел Каранда.
Азамата Эюпова тогда не задержали. Он спокойно свернул плакат и поехал в отдел полиции, где ждал на улице, пока освободят семерых задержанных соотечественников. Вернулся в Крым и, казалось, что на этом история «московских пикетов» закончилась. Но через полтора года к нему пришли с обыском.
«Не заходите в эту комнату!»
Двухэтажный дом Азамата Эюпова, который он самостоятельно строил в Белогорске много лет, утопает в виноградниках. 17 февраля 2021 года в него ворвались сотрудники ФСБ. Следователь Сергей Босиев заявил, что главу семьи обвиняют в организации террористической ячейки на территории Крыма. Обыск начался еще до рассвета и шел очень быстро. Оперативники постоянно следили за ситуацией на улице — кажется, им не хотелось, чтобы про обыск узнали соседи и жители города.
Азамат Эюпов попросил оперативников не пугать дочерей. Но особенно его тревожила состояние старшей 29-летней Назифе. Она инвалид детства и нуждается в постоянном постороннем уходе. Ее язык и жесты с рождения понимают только родители, появление посторонних людей в доме могло спровоцировать неожиданную психологическую реакцию.
«Во время обыска она спала. Они посмотрели, что здесь какие-то школьные учебники наши и вышли. Назифе почувствовала, что кто-то вошёл, испугалась. Одеялом закрылась по самые глаза и не вставала. Если бы она встала, может быть все было как-то по-другому. Обычно, если ее родных кто-то обижает, в ней просыпается какая-то агрессия. Она хочет защитить отца и мать, нас», — с волнением вспоминает Беян Эюпова — третья дочь Азамата Эюпова.
После обыска в доме силовики перешли в гараж. Там, в машине Эюпова, нашли белую накидку, которую он надевал на приговор другим крымским татарам из Белогорска, обвиняемым в причастности к террористической организации. Среди них был его сверстник 59-летний Энвер Омеров. За месяц до обыска в доме Эюпова, 12 января 2021 года, военный суд в Ростове-на-Дону приговорил его к 18 годам лишения свободы.
Забирать накидку и приобщать ее к вещественным доказательствам следователь не стал, но оперативники зачем-то вывесили ее в приоткрытое окно машины со стороны водителя, будто напоминание, почему они на самом деле пришли в дом. Машину Эюпова арестовали.
После обыска Азамата Эюпова задержали и увезли в Симферополь. Киевский райсуд арестовал его и вот уже полтора года он находится в СИЗО. Сейчас — в Ростове-на-Дону.
Машина Азамата Эюпова после обыска. Фото: «Крымская солидарность»
Старшая дочь с инвалидностью после обыска лишилась опеки со стороны отца. Теперь она живет с матерью и младшими сестрами.
«У нас девичник теперь в доме. Назифе думает, что отец в больнице, ну и не ориентируется во временном пространстве. Мы часто при ней говорим о том, что папе нужен врач, лекарства, она понимает, что он болеет и думает, что он в больнице. Но в последнее время видно, что она очень по нему скучает. Все время спрашивает — когда он приедет домой», — говорит дочь Эюпова Беян.
Несколько месяцев назад здоровье Эюпова в СИЗО действительно сильно ухудшилось — у него появилось онемение конечностей и правой стороны лица, ему стало трудно ходить и практически невозможно писать правой рукой, появилась одышка, нарушилась координация движения. Еще до ареста Азамат Эюпов находился на учете у врача с атеросклеротической болезнью сердца.
После независимого обследования в гражданской больнице, по заявлению адвоката и за собственные средства семьи Эюповых, выяснилось, что в заключении он перенес четыре ишемических инсульта, врачи рекомендовали ему немедленную госпитализацию. Медики следственного изолятора диагностировали ему обыкновенный остеохондроз. Семья покупает лекарства и лечит его самостоятельно.
Адвокат Эмиль Курбединов. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати
«Видимо, администрация следственного изолятора решила обойтись вот таким легким диагнозом для себя. Чтобы не подтвердился какой-нибудь сложный диагноз», — комментирует действия медиков СИЗО его адвокат Эмиль Курбединов.
Защитник уверен, что у Эюпова есть заболевания, с которыми нельзя быть под стражей и если он будет оставаться под арестом и дальше — это чревато рисками для жизни. Сейчас он пытается добиться от администрации СИЗО помещения Эюпова на стационарное лечение.
Чей голос?
59-летнего Азамата Эюпова следователи ФСБ считают организатором ячейки исламской партии Хизб ут-Тахрир в Белогорске. Главное доказательство, не считая показаний анонимных свидетелей, — аудиозапись, скрытно сделанная спецслужбами в доме еще одного обвиняемого по аналогичному делу — Энвера Омерова, где крымские мусульмане собирались для обсуждения, в основном, религиозных тем. Следствие считает, что это были собрания ячейки Хизб ут-Тахрир. Следственная экспертиза заключила: голос организатора встречи принадлежит обвиняемому Азаматову. Сторона защиты, однако, считает, что лектором на беседах выступал совершенно другой человек — Рустам Мирпоччоев, а независимые эксперты, которые проанализировали выводы следственных экспертов, вовсе не понимают, как они обнаружили сходство образца на оперативном аудио ФСБ с голосом Эюпова.
«Он всегда был набожным, но твердо соблюдать все каноны Ислама начал около 20 лет назад. С возвращением крымских татар в Крым, люди стали изучать свою религию и ходить на пятничный намаз. В 2018 году он совершил паломничество в Мекку — Хадж. Вместе с Ризой Омеровым ездили», — вспоминает дочь Эюпова.
Энвер Омеров в суде. Фото: «Крымская солидарность»
10 июля 2018 года ФСБ задержала Ризу Омерова, его отца и жителя села Зуя в Белогорском районе — многодетного отца Айдера Джаппарова, а в Крыму появилось первое «белогорское дело» Хизб ут-Тахрир. Украинские правозащитники условились разделять для себя многочисленные группы крымских татар, преследуемых за связи с исламской партией, по географическому принципу.
На аудиозаписи беседы мусульман за 2017 год, которую ФСБ использует как основное доказательство вины, слышны голоса двух неизвестных, но спецслужбы долго не могли идентифицировать голоса двух других собеседников. Троих крымских татар, участвовавших в этой записанной встрече, приговорили к срокам от 13 до 18 лет, но на этом история не закончилась. По этому же делу привлекли и Эюпова.
Потом из материалов дела стало ясно, что однажды у него скрытно отобрали образцы голоса для будущего уголовного дела.
«Это дело надо было раскрыть до конца и вот они начали его крутить. Это было в 2020 году, в октябре. За три месяца до ареста где-то. Позвонили из полиции Белогорска, мол, надо опросить. Он говорит: «Вы знаете, я без повестки не приду. Чего это вы меня зовёте ни с того, ни с сего?». Это было как раз после болезни, он только встал с постели. И что вы думаете? Через полчаса приехали сотрудники, нашли адрес. Говорят, что там какого-то узбека ищут. Вы с ним знакомы или нет? Он пошел. Мы уже потом только подумали, что надо было с каким-то адвокатом пойти, потому что мало ли какой подвох там. Оказалось, что в тот момент записали его голос тайно — для спецслужб», — по памяти восстанавливает хронику событий жена Эюпова.
Гульнара Эюпова. Фото: «Крымская солидарность»
Дома он условился с друзьями и родственниками, что если через некоторое время не выйдет из полиции, то те сразу обратятся к правозащитникам и будут «бить тревогу».
«Он потом рассказал, что ему показали целый список людей, которых собираются опрашивать. Кто пересекался с неким узбеком по национальности — Рустамом Мирпоччаевым. Он сказал, что он его не знает. Мы и подумать не могли, что готовится против него что-то», — рассказывает Гульнара.
Теперь отобранные образцы голоса и аудиозапись собрания с Энвером и Ризой Омеровыми следователь ФСБ представляет в качестве основных доказательств вины Эюпова.
«Мой подзащитный Эюпов обвинялся в событиях, которые имели место в 2017 году. В основе обвинения — показания скрытых свидетелей, оперативного сотрудника ФСБ, фонографическая и лингво-религиоведческая экспертизы. В распоряжение эксперта ФСБ были представлены образцы голоса Эюпова, полученные в нарушение закона, «кустарным способом», — объясняет адвокат Эмиль Курбединов.
Защита настаивала в суде, что эксперты следствия ошибаются, а голос в материалах уголовного дела вообще принадлежит другому лицу.
«Эюпов не проводил каких-либо собраний в жилище уже осужденных Омеровых, голос Эюпова отсутствует на аудиозаписях, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий, проведенных в доме Омеровых. На указанных встречах, собраниях и обсуждениях присутствовал гражданин Мирпоччаев. Именно его голос был записан в ходе прослушки и в последующем был представлен следствием и обвинением как голос Эюпова», — уверен защитник. Он считает, что арест Эюпова — это ошибка ФСБ, которую необходимо исправить. Для того, чтобы доказать это суду, адвокат обратился к независимым экспертам.
Оценку следственной экспертизе, выполненной специалистами по просьбе ФСБ, по видеоконференции из Барнаульского военного суда дала фоноскопист Анна Тетерина. Она исследовала 9 аудиозаписей из материалов уголовного дела, а также два образца голосов — Эюпова и Мирпоччаева. Она считает, что обвинение ошиблось — голоса Азамата Эюпова вообще нет на записях беседы мусульман в доме Омерова. В своей работе она сопоставляла спорные фонограммы с образцами голосов мужчин и пришла к выводу, что их речь сопоставима в неполной степени — это ограничивает количество методик исследования.
Тетерина обратила внимание, что при повышении тона у Мирпоччаева мягкий тембр голоса, а у Эюпова — резкий. Соответственно, у первого, при тех же условиях, наблюдается понижение интенсивности, а у Эюпова — повышение. Кроме того, в речи «диктора Х» большое количество грамматизмов, то есть нарушаются грамматические нормы. У Эюпова таких не установлено.
«То есть голос звучит по-разному», — заключила эксперт.
Следственными специалистами же изучались так называемые неяркие и малоинформативные признаки: высота голоса — у двух мужчин средний голос — и его сила. При этом Тетерина пользовалась теми же методиками и оборудованием, с которыми работали государственные эксперты.
Ирина Хухра — экспертка некоммерческой организации «Бюро судебных экспертиз», специализируется на фоноскопических экспертизах. Она подтвердила в суде большую разницу в голосах говорящих.
«Можно было даже не слушать эти аудио. Например, в букве «е» сама программа определила большую разницу в показателях», — объясняла экспертка.
Как рассказала Хухра, вывод о том, что «диктор Х» — это не Эюпов, показало средневзвешенное значение. Оно перевалило порог в 15%. Согласно методике, это говорит о том, что голоса действительно разные. Как правило, показатель даже чуть меньше 15% уже указывает на разных людей. Также экспертка указала, что специалист следствия выполнил исследование не в полном объеме — он пропустил микроанализ звуков, сделав только интегральный. Структуру речи он вообще не исследовал.
Адвокат Эмиль Курбединов указал суду на еще один странный факт в уголовном деле.
«Оперативный сотрудник ФСБ, допрошенный в суде в качестве свидетеля, не мог быть очевидцем событий 2017 года, так как сообщил в ходе допроса, что прибыл в Крым лишь в 2020 году», — заявил он в ходе прений.
Защита самостоятельно отыскала Рустама Мирпоччаева, который сообщил, что на аудиозаписях именно его голос и это действительно он присутствовал на встречах в Белогорске в 2017 году, в доме Омеровых. Видео, где он объясняет это, опубликовано на ютуб.
Семья Мирпоччаевых приехала в Крым в 2013 году, спасаясь от преследования в России за связи с Хизб ут-Тахрир в Узбекистане. В 2017 году сотрудники ФСБ задержали его с братом и отцом Рустамом. Их привезли в Симферополь, где братьев Мирпоччаевых избивали, пытали удушением и электричеством, угрожая изнасилованием.
«Удар был сильный в грудь, говорит: «Ты хэтешник»? Я говорю: «Да, я хэтешник». И сразу два-три удара в голову, в затылок, сильно ударили… Начали бить по почкам с двух сторон, два человека били минут пять без остановки, долго продолжалось… «Ты врешь, не хочешь говорить, — кричали мне. — Пока ты не будешь петь, как нам хочется, мы будем продолжать». И опять бьют, бьют, бьют. Мешок, который у меня на голове был до носа, сверху еще скотчем обмотали, я только ртом дышал. Начали надевать пакет на голову и стягивали. Такое мучение, что даже врагу не пожелать такого… Так они надевали 7–8 раз… Тряпкой стянули рот. Начали включать какой-то аппарат, меня трясло, как будто внутри горит огонь. Еле прокричал: остановитесь, скажу все, что вы хотите. Останавливают… Такой предел был, что вот-вот я умру, еще раз подключат к току и я умру в этот момент», — рассказывал Ибрахимджон Мирпоччаев после того, как сумел выехать на материковую часть Украины.
После пыток его с отцом отпустили, а через некоторое время и брата. После этого вся семья перебралась в Киев.
Именно голос отца — Рустама Мирпоччаева — на записи ФСБ из дела Эюпова.
«Это является моим голосом и не является голосом Азамата Эюпова. Этого человека я в Крыму, в Белогорске не встречал и не знал… Хотя мы жили в одном районе, может быть рядом, но я с этим человеком не знаком и не видел его. Даже мне показывали его фотографию и на этих встречах, где мы сидели, старики, но этого человека я не видел и не знаю его. Мы сидели, разговаривали, обсуждали религиозные моменты. Потом, что происходит в мире были разговоры: иногда касалось того, что происходит в Украине или в Крыму. Об этом, о другом беседовали, были такие беседы хорошие… А это и есть фальсификация, явная фальсификация, используя мой голос посадить другого человека, еще обвинять его в терроризме, которого вообще не было в этих разговорах. И это до какого уровня надо упасть, чтобы использовать эти моменты в обвинении людей в терроризме», — рассказывает Мирпоччаев на видео. Он говорит с среднеазиатским акцентом и с обилием несвойственных русскому языку конструкций, в отличие от Эюпова, который говорит на русском вполне чисто.
Еще одни непосредственные участники беседы и очевидцы — отец и сын Омеровы — выступили в суде свидетелями защиты и подтвердили, что Эюпова на встрече 2017 года не было. На них присутствовал Мирпоччаев. Омеров описал его так: возраст около 50, среднего роста, светловолосый, ярко-выраженный среднеазиатский узбекский акцент.
Омеровы убеждали суд, что их разговоры об Исламе и дискуссии на религиозно-политические темы нельзя приравнивать к умышленной террористической деятельности.
«Политика — это управление делами людей. В книге, которую мы читали и обсуждали с Мирпоччаевым ничего не было о взрывах и терактах. Иначе я бы просто не стал разговаривать на эти темы», — рассказал суду Энвер Омеров.
С Эюповым он познакомился в 2009 году — в мечети. Позже Азамат Эюпов делал евроремонт в доме его сына. Пожилые активисты сдружились.
«Эюпов никогда не был у меня в доме. Следователь Сергей Босиев спросил у меня, где находится этот узбек. То есть он знал, что на аудиозаписи разговора был узбек, Мирпоччаев», — отметил в суде Омеров.
После допроса Омерова в суде адвокат попросил прочитать несколько документов из дела — в них идет речь о том, что следователь не может найти других участников беседы. С 13 апреля 2020 года и вплоть до 1 февраля 2021 года ФСБ Крыма не могла установить личность человека на аудиозаписи.
Скрытые свидетели под псевдонимами «Мустафаев» и «Эмирусеинов» утверждали в суде, что Эюпов — выступал руководителем на религиозных уроках Хизб ут-Тахрир в Белогорске, фактически, повторяя версию следствия. «Эмирусеинов» коротко охарактеризовал Эюпова: «Активный, целеустремленный, видно, что лидер». Кроме мечети и уроков свидетель с ним не встречался. «Мустафаев» утверждал в суде, что с Эюповым познакомился в мечети — через общих знакомых. Там Эюпов предложил свидетелю обучать его нормам ислама. Свидетель согласился. Обучение, по его словам, происходило после намаза — на территории мечети, позже, Эюпов предложил ему посещать уроки в доме одного из религиозных учителей в Белогорске, недалеко от прокуратуры на улице Шевченко, и привез туда свидетеля.
Эюпов утверждал в суде, что оба свидетеля дали ложные показания. Его адвокат уверен, что они сознательно обманывали суд.
«Выбор ФСБ не зря пал на Азамата Эюпова, потому что он знал Омеровых, он был активистом, выступал на Красной площади, посещал суды. Однозначно он был у них на карандаше и был под прицелом со своими активными действиями. Он знал Энвера и Ризу Омеровых, они общались, вместе мечеть посещали. Спецслужбы не смогли найти Мирпоччаева, не могли его арестовать и решили таким образом сработать. Убили двух зайцев — нашли, кем заменить неизвестное лицо в уголовном деле, и надолго выбить из работы активиста. Многие документы в его деле просто «перекочевали» из дела Белогорской группы», — говорит адвокат Курбединов.
Приговор
Российский прокурор Сергей Айдинов в прениях убеждал суд, что все доводы защиты о разных голосах — это способ уклониться от ответственности, сомнений в экспертизах следствия у прокуратуры нет, а Эюпов должен отправиться в колонию строгого режима на 17 лет.
Сам Эюпов в прениях выступить не смог из-за критического состояния здоровья, а его последнее слово отличается краткостью от десятков текстов других политических заключенных Крыма. Курбединов говорит, что его подзащитный с трудом может держать ручку.
«Последнее слово — это последний шанс осужденного высказаться и доказать свою невиновность или же наоборот признать свою вину. Я не буду признавать свою вину, так как мое уголовное дело слеплено абсолютно из ничего — из аудиозаписей, на которых меня нет, скрытых свидетелей, которые не могут меня правильно охарактеризовать. Скрытые свидетели являются подставными лжесвидетелями, на то они и скрытые. Моя невиновность ясна как лист чистой белой бумаги… Я всю жизнь работал на благо семьи. Хотел, чтобы мы жили в благополучии и процветании, чтобы мы ни в чем не нуждались, как в свое время нуждался я, потому что рос без отца. А теперь моих детей хотят оставить без отца и единственного кормильца, лживо обвиняя и оговаривая меня в том, что я — террорист», — заявил в суде Эюпов.
В итоге суд полностью удовлетворил требование прокурора и приговорил 59-летнего Азамата Эюпова к 17 годам заключения. Первые три он должен будет провести в тюрьме — с самыми жесткими условиями заключения, а остальное время — в колонии строгого режима. После освобождения полтора года будут действовать ограничения: Эюпову нельзя будет выезжать за пределы поселка, посещать и участвовать в массовых мероприятиях, менять место жительства и работы без предупреждения, и нужно будет отмечаться в надзорных органах два раза в месяц.
Книги, изъятые у Эюпова во время обыска, суд постановил уничтожить, зато был снят арест на автомобиль.
На оглашение приговора в Ростов-на-Дону приехали десятки жителей Крыма — соседи, родственники, друзья Эюпова и активисты движения «Крымская солидарность».
Семья Эюпова и активисты приехали на приговор в Южный окружной военный суд Ростова-на-Дону, 19 июля 2022 года. Фото: «Крымская солидарность»
«Мы все приехали, чтобы поддержать этого человека и показать, что мы с ним вместе. Он в тюремном заключении перенес четыре ишемических инсульта. Мы не согласны ни с приговором, ни с тем, что творит это государство», — прокомментировал «Ґратам» его сосед Марлен Акимов.
Супруга и дочери, прощаясь с Эюповым в зале суда, обещали ждать его освобождения. Судебный пристав спешно выпроводил из зала слушателей, чтобы они не общались с подсудимым и не снимали его на видео.
«Сегодня у нас приговор и судья огласил 17 лет. Конечно, чуда мы не ждали, но какая-то надежда была, что его отпустят, потому что были представлены все доказательства, что он ни в чем не виновен. Но все, что происходит с нами, мы знаем, происходит по воле Аллаха. И Аллах не оставит без наказания тех, кто безвинно осуждает людей», — с этими словами Гульнара покинула здание суда.
После приговора руководитель украинской прокуратуры Крыма и Севастополя Игорь Поночевный написал в фейсбуке, что ведомство руководит расследованием фактов незаконного преследования крымских татар по религиозному признаку .
«Более 8 лет крымские татары подвергаются систематическим репрессиям — такая политика РФ и ее оккупационной администрации направлена на дискредитацию и преследование коренного населения полуострова по религиозным признакам. Для подавления свободы слова, свободы выражения мнений и свободы религии оккупанты используют все возможные способы устрашения населения, в том числе, незаконно созданную систему уголовного правосудия на оккупированной территории полуострова Крым», — написал прокурор.
Хизб ут-Тахрир или Партия освобождения — международная исламская политическая партия, целью которой является восстановление исламского образа жизни путем создания всемирного исламского теократического государства — Халифат. Организация была создана в начале 1950-х годов на Ближнем Востоке, сейчас осуществляет деятельность на территории, по меньшей мере, 58 стран мира. Организация имеет иерархическую структуру управления и индивидуальное членство, хотя во многих ее мероприятиях участвуют лица, которые формально не являются членами партии. Участники регулярные жертвуют на нужды организации и издание литературы.
С точки зрения Хизб ут-Тахрир, в настоящее время ни одна из стран Западного мира, в том числе Украина и Россия, не соответствуют критериям для страны, где может возникнуть Халифат. Поэтому политические задачи партия в этих странах не ставит, ограничиваясь пропагандой своих религиозных взглядов. Однако в России с 2003 года она внесена в список террористических организаций, несмотря на то, что ни одного факта организации теракта партией нет. Членов организации регулярно обвиняют в проведении собраний, чтении и распространении запрещенных книг, обсуждении международной политической ситуации и общественного устройства, агитации среди мусульман. ФСБ квалифицирует эти действия как организацию, участие или пропаганду террористической деятельности. Партия подчеркивает неприятие ею в своей деятельности террористических методов. За 75 лет ее существования не было организовано ни одного теракта или вооруженного насилия.
