В последнее воскресенье 2013 года на Евромайдане в пятый раз собралось Народное вече. Шел второй месяц протестов, отсутствие прогресса в переговорах лидеров оппозиции и власти уже вызывало в лагере митингующих ропот недовольства политиками. А жестокое нападение на журналистку Татьяну Черновол накануне вновь заставило говорить о репрессиях и непримиримости режима Виктора Януковича. 

В Автомайдане — неформальном внепартийном крыле протеста, объединявшем в основном автовладельцев — решили перенести митинг поближе к президенту, под стены его загородной резиденции. К автопробегу из центра Киева в село Новые Петровцы в тот день присоединилось более тысячи машин. Виктору Януковичу привезли в «Межигорье» яйца, ананас и даже гроб. 

Акция носила мирный характер, но не могла остаться безнаказанной — уже после Нового года ее участников начали массово лишать водительских прав. Для этого пришлось подделать свыше тысячи документов, привлечь 400 милиционеров по всей стране и «нагнуть» десятки судей. 

В рамках спецпроекта к шестой годовщине Евромайдана «Ґрати» рассказывают, как «дело об автопробеге» привело к ликвидации ГАИ и реформе судов, и почему при этом большинство участников масштабной фальсификации избежали наказания.

Актер

Около полудня 26 декабря 2019 года из здания Соломенского райсуда Киева уверенным шагом выходит высокий бритоголовый мужчина со слегка приплюснутым, боксерским носом. Это 50-летний Олег Гусев — капитан милиции, экс-командир взвода сопровождения дорожно-патрульной службы ГАИ Киевской области. 

Бывший милиционер выглядит возбужденным, хотя, казалось бы, теперь, после пяти с лишним лет следствия и суда, имеет право вздохнуть с облегчением. Только что судья Сергей Агафонов признал его невиновным в подделке служебных документов — десяти рапортов о том, что подъезжавшие к Новым Петровцам автомобили протестующих не остановились по сигналу его жезла и свистка. В дальнейшем эти рапорты легли в основу протоколов о нарушениях правил дорожного движения, за которые минимум двух граждан суды временно лишили водительских прав.

43-летний Арсений Толстых из Вышгорода — единственный потерпевший от действий Гусева, кто продолжал следить за расследованием все шесть лет. К концу декабря 2013 года он, менеджер по продажам в компании-дистрибуторе электроники, уже успел поучаствовать в нескольких митингах оппозиции под Межигорьем, но с Автомайданом себя не ассоциировал. После акции 29 декабря милиционеры — Олег Гусев и его подчиненный Александр Мияль — составили на Толстых два рапорта о неостановке по сигналу ГАИ. Правда, водительских прав его в результате так и не лишили — рассмотрение дела затянулось, и Вышгородский районный суд закрыл его уже после бегства Виктора Януковича из страны.

Участник Автомайдана Арсений Толстых. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Но это не отменяет того факта, что Олег Гусев совершил служебный подлог, — уверен Толстых. 

«29 декабря он не только не останавливал мой «ситроен», но даже не мог его видеть. Мы с друзьями приехали в Новые Петровцы еще  раньше Автомайдана и остановились возле заднего въезда в Межигорье. А когда узнали, что едет такая большая колонна, то решили помочь и пошли туда пешком», — поясняет потерпевший. 

Почти весь тот день он действительно провел рядом с обвиняемым возле поворота к южному въезду в резиденцию Януковича — проезд был перегорожен КАМАЗом, который протестующие убрали после долгих пререканий с ГАИ. 

«Этот человек меня провоцировал в тот день, оскорблял, дергал за форму. А когда колонна двинулась, он исчез», — вспоминал сам Гусев общение с Толстых в финальных дебатах 24 декабря 2019 года.

В тот день он впервые заговорил на суде, до этого отказываясь от показаний на основании 63-й статьи Конституции. Бывший милиционер вообще отрицает, что писал рапорт о неостановке «ситроена» Толстых, утверждая, что документ написан не его почерком. «Это неправда. Экспертиза показала, что и текст рапорта, и подпись выполнены рукой Гусева», — говорит адвокат Толстых Павел Дикань.

Впрочем, экспертиза почерка оказалась лишней — потратив на рассмотрение дела более четырех лет, судья Агафонов пришел к выводу, что рапорт сотрудника ГАИ не является официальным документом, так как составлен в произвольной форме. А значит судить за его фальсификацию бывшего милиционера нельзя.

Уже после оглашения приговора Олег Гусев в разговоре с «Ґратами» возмущается такой формулировкой судьи: «Несправедливо, я столько лет потратил… Выходит, давно мог сказать, что рапорт мой, и меня все равно оправдали бы. Но, что я могу подделать, если он не мой, ну ведь правда, Вова?».

Прокурор Киевской областной прокуратуры Владимир Новохацкий. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Прокурор Киевской областной прокуратуры Владимир Новохацкий, ждущий под судом свою копию приговора — кивает, соглашаясь с оправданным обвиняемым. В финальных дебатах, он утверждал, что милиционер подделал рапорты, выполняя заведомо преступный приказ руководства, с целью запугивания участников протеста, и тем самым подорвал доверие граждан к правоохранительным органам и системе государственной власти в целом. Впрочем, никаких доказательств наличия такого преступного приказа обвинение не предоставило, как и других аргументов в пользу политического преследования участников автопробега. В итоге Новохацкий сам попросил освободить подсудимого от наказания. 

«Прокуратура провалила это дело, как и многие аналогичные», — считает адвокат потерпевшего Павел Дикань. Интересы Арсения Толстых он представляет и в аналогичном деле против экс-гаишника Александра Мияля в Вышгородском районном суде. 

Толстых и Дикань готовятся обжаловать оправдательный приговор Гусеву. Прокурор Новохацкий в свою очередь сообщил «Ґратам», что вопрос о подаче апелляции «будет решать начальство».

Участник Автомайдана Арсений Толстых. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Разговорившись после многих лет молчания, Олег Гусев заверяет «Ґрати», что и сам теперь «будет готовить хорошую обратку». 

«Я, блядь, 15 лет проработал на одной должности, — заводится бывший капитан милиции, — А из-за этого дела потерял здоровье, работу, карьеру. Теперь я отдам все, чтобы доказать, что меня опустили ни за что. Я хочу вернуть свой авторитет!».

Тут же извиняясь за мат и излишнюю эмоциональность, он кажется изо всех сил пытается произвести хорошее впечатление. Нет, лично он не был противником Евромайдана — в стране многое делалось неправильно, и народ имел право на протест. Да, в правоохранительных органах было много коррупции, но лично он никогда не брал ни копейки, хотя гаишникам не давали ни бензина, ни формы.

«Да я, бывало, машину на трассе останавливал, просто, чтобы доброго утра пожелать, конфетой угостить, приятное что-то сделать человеку, — Гусев явно увлекается, — А своим ребятам всегда говорил: дал тебе водитель сто рублей, отдай назад 50 и поцелуй руку — не будь «беркутовцем». 

В 2015 году, накануне масштабной переаттестации в МВД, он вышел на пенсию по выслуге лет. Последние годы играет в театре и сериалах роли второго плана — в основном силовиков, охранников и бандитов.

Олег Гусев жалуется на нестабильные заработки, мизерную пенсию в 2400 грн, судебный процесс и болезни, которые вытянули из него все средства. Впрочем, в декларации его жены, сотрудницы Национальной общественной телерадиокомпании, сказано, что в еще 2018 году он хранил $90 тыс. наличными.

Экс-милиционер Олег Гусев. Во время судебного заседания Гусев не хотел, чтобы его снимали. При этом не протестовал против фотосъёмки во время суда и не просил судью ограничить право фотографов снимать его. Просто отворачивался и сидел так все заседание. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Через час после интервью Гусев позвонил корреспонденту «Ґрат» с просьбой помочь ему восстановиться на работе в органах МВД. Получив отказ, он разочаровано согласился: 

«Ладно, сам справлюсь. Вы только передайте Роме, пусть не держит на меня зла».

Адвокат

Рома — 39-летний адвокат и член правления всеукраинского объединения «Автомайдан» Роман Маселко — утверждает, что на Гусева зла не держит. Как, впрочем, и на остальных 450 гаишников, участвовавших в масштабной фальсификации, раскрытой им шесть лет назад. 

Адвокат Роман Маселко. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Сам Маселко даже не водит машину. Он вспоминает, как в то последнее воскресенье 2013 года просто пришел к станции метро «Героев Днепра», где собирались протестующие, подсел в «славуту» к трем незнакомым девушкам и вместе с ними поехал пикетировать резиденцию Януковича. Некоторые водители в колонне тогда действительно нарушали ПДД, признает адвокат — заклеивали номерные знаки и сигналили без причины. Но на двух постах ГАИ по дороге — на улице Богатырской и на въезде Межигорье — милиционеры даже не пытались остановить их автомобиль. В тот день он обменялся с девушками номерами телефонов, а в Киев возвращался уже с другими знакомыми.

Накануне Рождества на мобильный Маселко позвонила владелица «славуты» Ольга и встревоженно рассказала, что по месту ее регистрации в Черкассах гаишники принесли какие-то документы и говорят о нарушениях под Межигорьем. Юрист предложил девушке написать объяснения и согласился выступить свидетелем того, что правила дорожного движения она не нарушала.

На тот момент за плечами Романа Маселко была успешная карьера в коммерческом банке с иностранным капиталом — за 10 лет он прошел путь от юристконсульта львовского отделения до начальника юридического отдела головного офиса. 

«Конечно, мы с друзьями были за Евромайдан, но занимались каким-то низовым активизмом: ходили на демонстрации, клеили агитки против «Партии регионов». А потом я подумал: ведь можно помогать протестам тем, что я умею лучше всего — правовой защитой», — вспоминает он.

Адвокат Роман Маселко. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Занимаясь делом своей попутчицы Ольги, адвокат начал натыкаться на похожие случаи — к участникам автопробега приходили гаишники за пояснениями о нарушениях ПДД, составляли протоколы, передавали дела в суд. Тогда Маселко вместе с товарищем-юристом создал в фейсбуке группу «Юридическая защита Автомайдана», где одновременно давал юридические консультации и накапливал информацию о преследованиях протестующих.

В ГАИ заявляли: большое количество протоколов связанно с действительно массовыми нарушениями ПДД 29 декабря. Но уже 7 февраля адвокат собрал пресс-конференцию, на которой представил доказательства фальсификаций дел против участников автопробега. 

Во-первых, множество свидетельств того, что милиционеры на самом деле не останавливали автомобили, и данные видеорегистраторов, подтверждающие, что на момент, зафиксированный в протоколе, автомобиль находился в совсем другом месте. Во-вторых, из анализа документов следовало, что одни и те же гаишники дежурили одновременно на разных участках, использовали разные подписи, а иногда и вовсе не подписывали документы. 

Маселко утверждает, что 100% из 603 составленных на участников поездки в Межигорье рапортов были сфальсифицированными. Тем не менее они легли в основу протоколов о нарушении ПДД, по которым суды по всей Украине продолжали отнимать водительские права. К тому времени Автомайдан страдал и от действий «титушек» — машины протестующих в Киеве уже не раз поджигали. 

Автомайдан во время протестов Евромайдана. Фото: Евгений Фельдман, Ґрати

После бегства Виктора Януковича, захватившие Межигорье активисты обнаружили еще один документ, свидетельствующий, по их мнению, об организованном преследовании Автомайдана — информационный отчет об автопробеге на сто с лишним страниц, в котором детально зафиксированы все подробности акции, а также длинный список участвовавших в нем автомобилей с информацией об их владельцах и месте регистрации.

Все это позволило Автомайдану инициировать расследование противоправных действий милиции. Через год организация отчиталась уже о свыше 250 уголовных производств связанных с преследованием правоохранителей. И хотя первый же приговор подтвердил вину начальника Киево-Святошинского райотдела ГАИ Игоря Турчина в фальсификации документов, Маселко остался недовольным.

«Прокуроры расследовали дела о служебных подлогах или превышениях власти каждого отдельного гаишника и не хотели видеть всей картины — организованного на самом верху политического преследования. Не всегда лишенные прав автомайдановцы могли получить статус потерпевшего. Некоторые дела закрывались из-за отсутствия состава преступления — как и в деле Гусева, рапорт сотрудника ГАИ в них не считался служебным документом. Их открывали заново уже после митингов и акций под Генпрокуратурой», — вспоминает он. 

«Реальным издевательством и насмешкой» над участниками революции он называет решение Богунского райсуда Житомира, который в ноябре 2019 года присудил выплатить оправданному инспектору ГАИ 300 тыс. гривен компенсации за моральный ущерб за преследование.

Впрочем, некоторые расследования приводили к прогрессу. В результате одного из них выяснилось, что 6 января 2014 в областные управления ГАИ поступил так называемый «Алгоритм действий», который хоть и не содержал прямых указаний на участников автопробега, но требовал составлять админпротоколы о нарушении ПДД по каждому поступившему из Киева рапорту. Документ не был подписан, однако поступил с электронной почты департамента ГАИ МВД, поэтому был принят местным начальством как официальный

«Алгоритм действий». Скриншот из материалов дела

Автомайдан обвинял в неудачах и МВД, которое уже под руководством Арсена Авакова продолжало саботировать расследования в отношение своих сотрудников. Милиционеры в своем большинстве не свидетельствовали против начальства, а без этого было не доказать организованный характер преследования. 

Исключений немного — например, дело начальника админпрактики управления ГАИ в Днепропетровской области Дмитрия Иванюка. Его подчиненный старший инспектор Вячеслав Бардаченко во время следствия и суда утверждал, что Иванюк настойчиво убеждал его составлять админпротоколы на владельцев автомобилей по присланным из Киева рапортам о нарушениях во время акции Автомайдана. Как следует из показаний Бардаченко, который начал давать уже после увольнения из ГАИ в 2015 году за подделку тех самых протоколов, его начальник то угрожал увольнением, то обещал прикрыть тех подчиненных, кто не соглашался идти на фальсификацию. 

В июне 2016 года Бабушкинский райсуд Днепра признал Иванюка виновным в незаконном вмешательстве в работу правоохранительного органа и приговорил его к двум годам ограничения свободы. В сентябре 2018 года Верховный суд подтвердил приговор, но по ходатайству прокуратуры освободил обвиняемого от наказания.

Большое Дело

И все же Маселко добился расследования политического преследования протестующих милицией. В декабре 2014 новосозданное управление спецрасследований Генпрокуратуры открыло уголовное производство «о возможной организации высшими должностными лицами МВД массовых злоупотреблений служебным положением, превышению власти сотрудниками правоохранительных органов и вынесению неправосудных решений судьями с целью незаконного преследования Автомайдана. 

Автомайдан во время протестов Евромайдана. Фото: Евгений Фельдман, Ґрати

Спустя два года ГПУ обвинила в служебном подлоге и препятствованию мирным собраниям 17 бывших инспекторов полка дорожно-постовой службы столичного управления ГАИ, бывшего замкомандира полка Виктора Тищенко и бывшего замначальника управления Игоря Опанасенко. Экс-начальнику киевского управления ГАИ Анатолию Куренному тоже сообщили о подозрении, но заочно — он был объявлен в розыск.

С мая 2017 года «дело 19 гаишников» в Святошинском райсуде Киева рассматривает судья Андрей Скорин. Только на чтение обвинительного акта на 400 с лишним страниц ушло более двух лет — собрать на заседания всех обвиняемых, защитников и 44 потерпевших было непросто.

В документе, который имеется в распоряжении «Ґрат», следователь Николай Прибига обозначил общую фабулу преступления: с целью запугивания и преследования участников протестов президент Виктор Янукович и руководство МВД разработали преступный план, для его реализации экс-министр Виталий Захарченко привлек своего заместителя Виктора Ратушняка, ответственного за работу автоинспекции, и других неустановленных лиц. По этому плану руководители центрального департамента и местных управлений ГАИ должны были организовать составление ложных рапортов о неостановке транспортных средств и протоколов о нарушении ПДД. В дальнейшем неустановленные чиновники Администрации президента давали незаконные указания судьям: лишать участников Автомайдана водительских прав. Впрочем, доказательств заговора высших должностных лиц в этом деле прокуратура не предоставила.

По мнению следствия, Анатолий Куренной привлек к этому заговору Виктора Тищенко, Игоря Опанасенко и других неустановленных лиц. 29 декабря, уже после акции Автомайдана, он собрал подчиненных в здании столичного ГАИ на улице Богдана Хмельницкого и выяснив, сколько рапортов составили на протестующих, потребовал еще. 2 января через Опанасенко он передал Тищенко список номеров автомобилей, зафиксированных камерами наблюдения. Тищенко, в свою очередь, через неустановленных командиров батальонов и рот привлек к преступлению по меньшей мере 20 инспекторов, которые составили минимум 50 заведомо неправдивых рапортов о неостановке транспортных средств.

Бывший начальник киевского управления ГАИ Анатолий Куренной. Скриншот: Volodymyr Ariev / YouTube

В январе-феврале Куренной и Опанасенко якобы ежедневно требовали отчета о составленных на основе рапортов протоколов, а милиционерам, не желающим участвовать в фальсификациях угрожали увольнением. В результате милиционеры составили минимум 49 протоколов о нарушениях ПДД

Подсудимые — руководители и рядовые инспекторы — не признают своей вины. Максимальное наказание, которое ждет их за препятствование протестам, — пять лет лишения свободы. Некоторые инспекторы просили суд освободить их от уголовной ответственности, ведь сроки давности по нетяжким преступлениям давно прошли. Но безрезультатно: судья Скорин считает, что сперва нужно выяснить все обстоятельства возможного преступления. На сколько затянется рассмотрения дела — неизвестно. Все обвиняемые находятся на свободе, а бывший замкомзвода ГАИ Андрей Зеваев даже продолжает службу в патрульной полиции.

Еще в 24 февраля 2014 года «Автомайдан», потребовал от новоназначенного главы МВД Арсена Авакова разогнать ГАИ, «истинной целью существования которой является не безопасность на дорогах, а вымогательство денег с водителей». Их пожелание исполнилось лишь в ноябре 2015 года. 

Активисты Автомайдана протестуют за отставку Авакова с поста министра Внутренних дел Украины, 21 декабря 2016 года. Фото: Сергей Нужненко, Радіо Свобода

К тому времени революционное движение автомобилистов успело пережить несколько расколов. Часть его прежних лидеров, в том числе и Роман Маселко создали одноименную общественную организацию, которая провозгласила борьбу за реформу правоохранительных органов одной из своих основных целей. В 2016 году многие автомайдановцы участвовали в масштабной переаттестации милиционеров, стремясь не допустить в новую полицию тех, кто преследовал участников протестов. Но вскоре со скандалом вышли из комиссий, и до сих пор обвиняют руководство МВД в саботаже реформ.

Судьи

«Если подумать, то вина каждого отдельного гаишника невелика. Они выполняли приказ под страхом увольнения, а сейчас так же боятся дать показания на командиров. Кто реально имел тогда власть, так это судьи. И они не остановили беззаконие», — рассуждает Роман Маселко.

Первое же дело адвоката о неостановке по сигналу сотрудника ГАИ предпринимательницы Ольги Луговой попало в Печерский райсуд Киева к судье Оксане Царевич. В рапорте инспектора ГАИ Козака — единственном доказательстве нарушения ПДД — говорилось, что «хюндай» Луговой не остановился по его сигналу в 17:45 в районе Столичного шоссе. Сама же владелица автомобиля утверждала, что вернулась из Межигорья раньше, другой дорогой и в 17:00 была уже дома, это подтверждали и ее попутчики. Тем не менее, Оксана Царевич, проигнорировав показания свидетелей, признала Луговую виновной и лишила водительских прав на полгода.

Оксана Царевич с адвокатом. Фото: vru.gov.ua

«Я был просто в шоке, не привык со своей банковской практикой, что такое возможно. А коллеги говорят — возможно, это же Печерский суд», — вспоминает адвокат Маселко.

В тот же день Царевич отобрала права и у пресс-секретарши посольства Канады Инны Царьковой — она якобы тоже не остановилась по сигналу инспектора Козака. Сама Царькова утверждала, что в тот день не садилась за руль и вообще не была в Киеве, к тому же подпись Козака в рапорте отличалась от предыдущего. А в рапорте по делу художницы Софии Атлантовой подписи Козака вообще не было, тем не менее и ее судья лишила прав на полгода. 

Прокуратура считает, что Царевич осознано пошла на нарушения в отношение участников автопробега — в 2015 году судье объявили о подозрении в вынесении заведомо неправомочных решений и злоупотреблении служебным положением. Дело уже четвертый год слушается в Шевченковском суде — обвиняемая считает его политически мотивированным и вину не признает. В марте 2016 года она на отлично сдала экзамен на бессрочный статус судьи, но в сентябре ее уволил президент Петро Порошенко. Царевич обжалует увольнение в Верховном суде. Она не нашла времени ответить на вопросы «Ґрат» о деле.

Бывший начальник управления спецрасследований Сергей Горбатюк. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

В мае 2019 года Сергей Горбатюк тогда еще начальник управления спецрасследований ГПУ в интервью «Судебно-юридической газете» признавал: расследования в отношение судей Майдана движутся медленно, получить прямые доказательства их вины сложно. Для этого приходится изобличать нарушения, допущенные милиционерами на этапе составления рапортов и протоколов, которые судья не мог не заметить. 

Царевич считали грамотной и юридически подкованной судьей, а значит не заметить нарушений она просто не могла, уверен Маселко. К тому же следствие установило факт вмешательства в систему автоматического распределения дел в Печерском суде: меняя специализации, кто-то с ником помощницы председателя суда Инны Отрош распределял протоколы о нарушениях ПДД автомайдановцами лишь на трех судей: Царевич, Родиона Киреева и Виктора Кицюка. Дело о возможном вынесении последним неправомочных вердиктов также слушается в Шевченковском суде.

По данным Автомайдана, обвинительные решения по протоколам на участников поездки в Межигорье выносили 126 судей. Все ли они игнорировали отсутствие доказательств и аргументы защиты по своей воле или выполняли команду сверху? По крайней мере в отдельных случаях давление на суд казалось очевидным.

Адвокат Роман Маселко. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Маселко вспоминает, как в январе 2014 года, уже лишив его клиента прав, судья Киево-Святошинского райсуда Владислав Лысенко наедине признался, что не может поступить иначе, потому что «ему в таком случае подкинут деньги и посадят». Посадить судью прокуратура действительно попыталась в 2016 году, обвинив в вынесении заведомо неправосудного решения. Адвокат, как свидетель по делу, повторил содержание разговора в суде, но Лысенко все отрицал и был оправдан.

«Киевская прокуратура провалила дело, не собрав других доказательств, кроме моих слов. Ему поставили в вину только одно решение, хотя этот судья рассмотрел минимум 10 протоколов», — сетует он.

Сопротивлялись давлению немногие, и это не оставалось безнаказанным. Когда в конце января 2014 года из Оболонского суда Киева неожиданно уволилась председательница Ирина Мамонтова, многие связали это именно преследованием Автомайдана. Под руководством Мамонтовой суд максимум штрафовал участников поездки в Межигорье, а после ее ухода начал, как и все, лишать водительских прав. Сама судья, в 2015 году назначенная в Высший совет юстиции, в интервью объясняла свое увольнение «внутренним несогласием с тем, как власть реагировала на протесты в стране». Какое-либо давление она отрицала.

Однако в ноябре 2015 года, вступая на Всеукраинском съезде судей, Роман Маселко зачитал выдержки из протокола допроса Ирины Мамонтовой в управлении спецрасследований ГПУ. В них она говорила, что с конца декабря 2013 года получала звонки из Администрации президента: там настойчиво просили побыстрее рассматривать протоколы о нарушениях ПДД, выбирая максимально возможное наказание. После первых решений о штрафах, собеседник Мамонтовой сказал, что это противоречит интересам государства.

«Я ответила, что не могу влиять на решения судей, в ответ мне сообщили, что я не умею должным образом организовывать работу суда… 20 января мне снова позвонили из АП и сообщили, что руководство… не довольно моей работой, а также на меня жалуются работник прокуратуры, на что я сказала, что готова написать заявление об увольнении», — говорила судья следователям. 

Адвокат утверждает, что обнародовал показания, чтобы призвать других судей к совести: убедить их не скрывать факты давления. Сама Мамонтова утверждает, что он привел лишь вырванные из контекста фразы, разгласил тайну досудебного расследования. С тех пор она отказывается сотрудничать с ГПУ.

Призыв Маселко подействовал не на многих — вскоре после съезда о давлении во времена Евромайдана заявила судья Шевченковского суда Ирина Макаренко. По ее словам, в январе 2014-го председатель суда Елена Мелешак настойчиво убеждала ее поскорее рассмотреть «дело Автомайдана» и лишить престарелую нарушительницу водительских прав. Уже во время заседания выяснилось, что владелица автомобиля, на которую был составлен протокол, не имеет прав и не водит машину, и Макаренко вернула дело назад в ГАИ. Впрочем, ее решительный поступок остался без последствий — в 2017 году дисциплинарная палата ВРП отказалась увольнять Елену Мелешак за нарушение присяги и даже не привлекла Макаренко как свидетельницу. Обе до сих пор работают в Шевченковском суде.

Коллегия Шевченковского суда Киева в составе председательствующей Елены Мелешак (в центре), судей Лидии Щебуняевои и Евгения Сидорова по делу Романа Лягина, 17 декабря 2019 года. Фото: Стас Юрченко, Ґрати

Реформа судебной системы — еще один приоритет деятельности Автомайдана в последние годы. Маселко и еще четверо членов организации вошли в Общественный совет добропорядочности — совещательный орган при Высшей квалификационной комиссии судей, чтобы очистить суды от тех, кто преследовал мирный протест. Однако спустя шесть лет после поездки, которая изменила все в его жизни — большинство виновных правоохранителей, чиновников и судей так и остались безнаказанными.