Дело «Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир». День двадцать третий — отводы суду и допрос засекреченного свидетеля

26 февраля
16:49 Свидетель рассказывает про Мемета Белялова. И снова ничего не помнит
16:29 Свидетеля допрашивает адвокат Алексей Ладин. Почти на все вопросы свидетель отвечает «не помню»
15:39 Свидетеля допрашивает адвокат Назим Шехмамбетов. О показаниях против Марлена Асанова
15:03 Суд отказывает в отводе прокурора
14:06 Обвиняемые заявляют отвод прокурору
12:24 Во всех отводах судьям отказано
10:34 Адвокаты поддерживают отводы суду и прокурору. «Фактически сейчас обвинение начинает жонглировать доказательствами» — адвокат Алексей Ладин
10:21 Все подсудимые заявляют отводы судейской коллегии, некоторые — и прокурору
09:00 Коротко о деле и предыдущих заседаниях
Дело «Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир». День двадцать третий — отводы суду и допрос засекреченного свидетеля
Мемет Белялов пикетирует в «аквариуме». Фото: «Крымская солидарность»
В Южном окружном военном суде российского Ростова-на-Дону продолжается судебный процесс над крымскими татарами — фигурантами дела «Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир». Восемь крымских мусульман были задержаны в 2017-2018 годах по обвинению в принадлежности и создании в Бахчисарае ячейки исламской партии Хизб ут-Тахрир, запрещенной в России, но действующей свободно в Украине и большинстве европейских стран. «Ґрати» продолжают вести онлайн судебных заседаний процесса.
09:00
26 февраля
09:00
26 февраля
Коротко о деле и предыдущих заседаниях

12 октября 2017 года сотрудниками Федеральной службы безопасности РФ были задержаны и впоследствии арестованы Тимур Ибрагимов, Марлен (Сулейман) Асанов, Мемет Белялов, Сейран Салиев, Сервер Зекирьяев и Эрнес Аметов. Все они участники организации «Крымская солидарность» – объединения адвокатов, родственников политзаключенных и активистов, которое помогает крымчанам, подвергшимся преследованиям по политическим или религиозным мотивам.

Эдем Смаилов и координатор «Крымской солидарности» Сервер Мустафаев были задержаны и арестованы позже — 22 мая 2018 года.

По версии следствия, все задержанные состояли в одной ячейке исламской партии Хизб ут-Тахрир, запрещенной в 2003 году в России, но свободно действующей в Украине и большинстве европейских стран. Марлен Асанов, Тимур Ибрагимов и Мемет Белялов обвиняются в «организации деятельности террористической организации» (часть 1 статьи 205.5 Уголовного кодекса РФ). Наказание предусматривает от 15 лет колонии до пожизненного заключения.

Остальные пятеро обвиняются в участии в террористической организации (часть 2 той же статьи 205.5 УК РФ) с возможным наказанием – от 10 до 15 лет заключения. Всем восьмерым также вменяется приготовление к насильственному захвату власти (часть 1 статьи 30, статья 278 УК РФ).

Все подсудимые отвергают обвинения в терроризме и утверждают, что их преследуют по политическим и религиозным мотивам.

Дело «Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир». День двадцать второй — допрос засекреченного свидетеля «Исмаилова»

На прошлом заседании обвинение представило своего первого засекреченного свидетеля. Под псевдонимом «Исмаилов», измененных техническим голосом, по аудио-связи выступил свидетель, который утверждает, что присутствовал вместе с обвиняемыми в мечети на встречах сторонников и членов Хизб ут-Тахрир. Он прямо указал на Марлена Асанова, как человека, который звал его вступить в исламскую партию. Но при этом не смог вспомнить ни обстоятельств разговора, ни где и когда это происходило. Не вспомнил он и комнату в мечети, где был на встрече со всеми остальными.

Под засекреченным свидетелем, по мнению защиты и обвиняемых, скрывается Константин Алексеев — он приехал из Латвии в Крым и принял ислам. Его показания, тоже в качестве засекреченного свидетеля, следствие использовало и в деле «Первой Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир» в 2016 году.

10:21
26 февраля
10:21
26 февраля
Все подсудимые заявляют отводы судейской коллегии, некоторые — и прокурору

Заседание сегодня назначили в маленьком зале, куда приставы допустили лишь шесть человек родственников и журналистов.

Судья зачитывает справку из медчасти СИЗО, согласно которой все подсудимые в состоянии принимать участие в заседании. Засекреченный свидетель «Исмаилов» не может сегодня принимать участие в заседании, и прокурор просит продолжить изучать аудиозапись прослушки встреч подсудимых в бахчисарайской мечети — она хранится в материалах дела.

Подсудимые по очереди заявляют отводы суду и прокурору. Эти ходатайства готовились еще вчера, но суд не стал их рассматривать.

Мемет Белялов заявляет отвод суду и прокурору, указывая на предвзятость отношения.

Марлен Асанов заявляет отвод лично председательствующему судье Ридвану Зубаирову и коллегии. Перечисляет: Зубаиров повышает голос на подсудимых и защитников, не рассматривает проблему с питанием во время выездов из СИЗО в суд, не предпринял необходимых действий, когда у Тимура Ибрагимова начались проблемы со здоровьем во время прошлого заседания.

Сейран Салиев заявляет отвод суду и прокурору, мотивируя тем, что удаление Сервера Мустафаева на прошлом заседании было незаконным.

Эдем Смаилов в качестве причины отвода суда называет отсутствие реакции на ходатайства подсудимых, что говорит о предвзятости.

«Любой закон преследует определённые цели, я не вижу чтобы эти цели исполнялись. Вы должны регулировать процесс», — обращается Смаилов к суду.

Сервер Мустафаев тоже заявляет отвод всей судейской коллегии за «предвзятое отношение и обвинительный уклон». И вновь возвращается к проблеме с питанием подсудимых во время участия в процессе.

«Сначала пайки были просрочены, потом заседание сократили, далее тот же паёк был выдан в пластиковом пакете без маркировки срока годности. У пайков, из-за нарушения упаковки, нарушилась герметичность, стаканы стали дырявыми. Получилось налить кипяток только в свои бутылочки, чтобы смочить горло.

Даже администрация СИЗО удивляется такому графику заседаний. Но даже когда суд сократил заседание до обеда, в СИЗО мы вернулись только в 15:00, когда обед уже закончился. Когда в СИЗО разносят завтрак, сразу после этого нас выводят на суд, таким образом выполняется формальность», — рассказывает Мустафаев.

Из-за такого графика суда он не может получить посылку от родственников, третью неделю не может попасть в баню и даже на прогулку, не может белье сдать в прачечную, неделями не ест горячую пищу.

«У меня даже во время поста рамадан не такие условия», — замечает Мустафаев.

8 отводов к суду были оставлены без рассмотрения, 4 возражения адвокатов также были отклонены — перечисляет Мустафаев.

«Все это происходит с молчаливого согласия судейской коллегии, в которой находится председательствующий Зубаиров», — говорит подсудимый и заявляет суде отвод.

Эрнес Аметов напоминает, что ему суд не предоставил возможности прокомментировать допрос оперуполномоченного ФСБ Николая Артыкбаева. «Он меня оболгал, напридумывал, а у меня нет возможности защититься», — говорит Аметов и тоже заявляет отвод коллегии.

Тимур Ибрагимов заявляет свой отвод коллегии.

После всех высказанных отводов Смаилов и Мустафаев дополняют: на прошлом заседании они готовились к продолжению изучения прослушки, но прокурор, и суд это санкционировал, неожиданно изменил порядок проведения заседания и начал допрос засекреченного свидетеля, к чему никто не был готов.

10:34
26 февраля
10:34
26 февраля
Адвокаты поддерживают отводы суду и прокурору. «Фактически сейчас обвинение начинает жонглировать доказательствами» — адвокат Алексей Ладин

Отводы подсудимых поддерживают адвокаты.

Адвокатка Лиля Гемеджи перечисляет все допущенные, по ее мнению, судом нарушения, включая плотный график заседаний, что привело к отсутствию сна и нормального питания подсудимых; отказ в медицинской помощи на прошлом заседании, когда Тимуру Ибрагимову стало плохо; и нарушение на право работы с переводчиком, который не может услышать полностью речь свидетеля, а значит и переводить.

«Мы регулярно наблюдаем явное неуважение к участникам процесса и слушателям со стороны суда. Полностью поддерживаю отвод», — заканчивает речь Гемеджи.

Адвокат Назим Шехмамбетов говорит о нарушениях прав человека в этом процессе и принципах гуманизма, которые не соблюдаются.

«Одной из важнейших целей уголовного закона является защита прав и законных интересов граждан. Вчера мы стали свидетелями того, как люди не могли банально покушать, банально вызвать скорую, чтобы им дали какие-то лекарства, — говорит адвокат. — Это люди, это живые люди».

Адвокат Алексей Ладин называет условия питания подсудимых, как пытки.

«Суд ссылался на то, что он не контролирует рацион питания, но речь шла не о рационе, а о самой возможности питания», — обращает внимание Ладин.

Говорит, что начало допроса засекреченного свидетеля следует признать недействительным.

«Сторона обвинения предлагала порядок исследования доказательств, он был согласован и утверждён судом, но фактически сейчас обвинение начинает жонглировать доказательствами. Есть апелляционное определение Верховного суда РФ, в которой суд давал разъяснение: установленный порядок исследования доказательств должен позволить строить стратегию защиты и готовиться. Когда порядок изменяется, суд обязан предоставить возможность стороне защиты подготовиться. Сервер Мустафаев ночью готовился к продолжению допроса скрытого свидетеля «Исмаилова», а оказалось зря».

Прокурор начинает возражать сидя, Ладин указывает на это суду. «Уважаемый суд, извиняюсь, сработала привычка — на прошлом заседании мы все сидели», — извинился прокурор и сказал, что считает отвод необоснованным и не подлежащим удовлетворению.

Суд удаляется в совещательную комнату.

12:24
26 февраля
12:24
26 февраля
Во всех отводах судьям отказано

После перерыва заседание продолжается в большом зале. Здесь больше воздуха, настроение у подсудимых явно поднялось.

В зал заходит коллегия судей, оглашает решение по отводам всем судьям — во всех ходатайствах отказано.

«Вывод Мустафаева о не вызове скорой помощи для Ибрагимова — субъективный. Заинтересованности суда не установлено», — читает Зубаиров.

Про отвод прокурору суд забыл. Защита напоминает и коллегия вновь уходит в совещательную комнату.

Возвращается коллегия, но без Зубаирова. Читают определение — в отводе председательствующего отказано.

«Обстоятельств, свидетельствующих о заинтересованности Зубаирова Сервером Мустафаевым не приведено, указанные им обстоятельства отражают субъективное мнение», — объясняет свое решение коллегия.

В зал возвращается Зубаиров, который отсутствовал из-за того, что обсуждался его личный отвод. И объявляет перерыв в заседании на обед.

14:06
26 февраля
14:06
26 февраля
Обвиняемые заявляют отвод прокурору

В зале настраивают оборудование — видимо, продолжится допрос засекреченного свидетеля.

Заходит коллегия судей, но адвокаты еще не все вернулись. Суд решает продолжать без них.

Обвиняемые подтверждают свой отвод прокурору из-за предвзятости, с ними согласны адвокаты.

«Основания такие же и плюс отношение прокурора — улыбки и сарказм показывают, насколько прокурор не соответствует должности», — заявляет Сейран Салиев.

Мемет Белялов дополняет свой отвод и ходатайствует о корректировке графика заседаний.

Перед этим ходатайство о том, чтобы заседания хотя бы не проходили каждый день, подавал Сервер Мустафаев.

Ходатайство Сервера Мустафаева об изменении графика судебных заседаний. Фото предоставлено адвокатом

Например, в марте суд планирует провести 22 заседания.

Сервер Мустафаев вновь возвращается к отводу прокурору.

«Подсудимые замечали, что со стороны прокурора есть определённая ухмылка, были многочисленные факты нарушений действующего законодательства и Конституции РФ, норм международного права — они игнорируются. Со стороны прокурора это делается с определённым уклоном и предвзятостью», — говорит Мустафаев.

Прокурор Евгений Колпиков возражает и говорит, что действовал в рамках полномочий.

«Излагаемые подсудимыми факты голословны, без ссылок на конкретные нарушения и на статьи нарушенных законов. Мнение о заключении высказано в рамках полномочий и рассматривалось судом, оно может быть обжаловано защитой. Для того мы и собираемся здесь в суде, в этом заключается система сдержек и противовесов», — говорит Колпиков.

Мемет Белялов на это отвечает, что адвокаты указывали конкретные статьи, нарушенные прокурором, когда он неожиданно изменил порядок исследований доказательств и начал допрос засекреченного свидетеля.

Суд удаляется в совещательную комнату.

15:03
26 февраля
15:03
26 февраля
Суд отказывает в отводе прокурора

В перерыве в коридоре родственницы подсудимых показывают им листы бумаги со словами поддержки в дверной проём. Увидев это, руководитель службы судебных приставов потребовал убрать или, пригрозил он, удалит всех  из здания.

Пока по коридору проводят заключенных, всех слушателей просят выйти. Каждый  раз, когда они заходят обратно, их вещи проверяют.

Родственники смеются: так часто к ним «уважаемая» и «уважаемый», как здесь, нигде не обращались.

Все заходят в зал. У подсудимых такие же сухпайки, как и раньше, в пластиковых пакетах. Вчера они есть оттуда ничего не стали.

Заходит судейская коллегия и зачитывает решение по отводу: «Конкретных фактов заинтересованности прокурора защитой не приведено. Несогласие защиты не может быть основанием для отвода. Заявление об отводе государственного обвинителя Евгения Колпикова оставить без удовлетворения».

Вновь перерыв — теперь для того, чтобы настроить аппаратуру для допроса. Засекреченный свидетель участвует в заседании удаленно, в зале слышно его голос, технически измененный.

15:39
26 февраля
15:39
26 февраля
Свидетеля допрашивает адвокат Назим Шехмамбетов. О показаниях против Марлена Асанова

Допрос свидетеля продолжается, но теперь он говорит заметно иначе и не картавит. Адвокат Назим Шехмамбетов просит суд удостовериться — тот ли это человек, который вчера участвовал в качестве засекреченного свидетеля под псевдонимом «Исмаилов». Судья настаивает, что личность проверена.

Впрочем, как и раньше, свидетель на большинство ответов отвечает «не помню». Он утверждает, что Марлен Асанов лично говорил ему, что имеется некий амир, чьи распоряжения выполняет крымчанин. Но сказать, когда был разговор, где, в чьем присутствии, он не смог. Точно так же, как и сказать, какие поручения амир давал Асанову.

Диалог адвоката и свидетеля проходят примерно так.

— Какой планшет или смартфон был у Асанова?
— Не помню.
— Смартфон или планшет?
— Не помню.
— Каким устройством пользовался Смаилов?
— Не помню.
— Какого цвета?
— Не помню.

Более-менее утвердительно он говорит, что Эдем Смаилов перед собраниями, как он утверждает, членов Хизб ут-Тахрир инструктировал всех выключить телефоны, «чтобы трудно было вычислить местоположение данных собраний». Где и как происходил инструктаж свидетель сказать не мог.

— Вы поясняли, что члены Хизб ут-Тахрир делают взносы. Известно вам, чтобы Смаилов делал взносы?
— Не помню.
— Смаилов совершал взрыв или планировал?
— Нет.
— Смаилов финансировал или готовил взрыв?
— Нет.
— Известно ли вам, Смаилов подстрекал кого-то к совершению теракта?
— Нет.

На все вопросы адвоката об информации о вербовке, обучении, вооружении и использовании террористов, свидетель ответил «не знаю».

Свидетель говорит, что не помнит, пропагандировал и призывал ли к насильственным действиям Смаилов, зато утверждает, что он распространял материалы, призывающие к террористической деятельности. Где, как и когда он не помнит. Когда адвокат попытался уточнить, свидетель назвал несколько общих исламских книг из списка запрещенной в России литературы. Уточнить, откуда он знает, что книги запрещены, суд не позволил.

— Смаилов совершал или готовился совершить какие-то насильственные действия в отношении, к примеру, органов власти РФ?
— Да.
— Какие конкретно?
— Привлечение членов партии Хизб ут-Тахрир , — свидетель фактически повторяет определение Верховного суда РФ о запрете исламской партии.
— Готовился ли насильственным путём свергнуть власть?
— Не помню.
— Известно ли вам чтобы Смаилов совершал или готовился совершить в отношении кого-либо насильственные действия?
— Не помню.

16:29
26 февраля
16:29
26 февраля
Свидетеля допрашивает адвокат Алексей Ладин. Почти на все вопросы свидетель отвечает «не помню»

Допрос продолжает Адвокат Ладин, который защищает многодетного Сервера Зекирьяева.

Свидетель рассказывает, что знаком с Зекирьяевым около 10 лет, они были дружны. Уточняющие вопросы суд чаще всего снимает, чтобы не рассекретить свидетеля. Тимур Ибрагимов из «аквариума» комментирует, что личность свидетеля известна (подразумевая Константина Алексеева), скрывать ее нет смысла.

Сервер Зекирьяев. Фото: Ґрати

— Зекирьяев говорил, что является членом Хизб ут-Тахрир? — спрашивает адвокат.
— Не помню, — свидетель говорит, что узнал о членстве Зекирьяева в исламской партии в мечети в Бахчисарае, но когда и как — не помнит. Во всяком случае, ему об этом никто не говорил.

Уже на следующие вопросы свидетель отвечает иначе, что Зекирьяев говорил с ним о Хизб ут-Тахрир, хотя деталей разговора и вообще о чем они говорили «Исмаилов» не помнит. Что-то уточнить у него суд не позволяет, ссылаясь на то, что это может рассекретить личность.

Подсудимый Сейран Салиев не выдерживает и обращается к свидетелю: «Суд выгораживает свидетеля. Костя, не лги!».

«Ваши предположения о личности будут расцениваться как угроза», — предупреждает его судья.

Адвокат Ладин говорит, что защите известна личность свидетеля, а Шехмамбетов уточняет, что понятие угрозы устанавливает закон, в словах Салиева их нет.

С какой периодичностью проходили встречи, где, убеждал ли на них Зекирьяев строить халифат, — свидетель не помнит, но все же склоняется к тому, что убеждал.

— Почему Зекирьяев убеждал вас в необходимости построения халифата в Крыму?
— Для того, — свидетель говорит с большими паузами. — Чтобы лучше жилось мусульманам.
— Вполне благородная цель, — комментирует адвокат.

«Я хочу узнать, как свидетель понимает халифат в Крыму, мне непонятно. Он говорил, что халифат это чтобы мусульманам жилось лучше. Я вообще сам за то, чтобы жилось лучше. Я хочу уточнить какими методами будет строиться халифат», — адвокат задает с десяток вопросов об этом, но свидетель не может ответить.

В итоге Ладин спрашивает: «А этот разговор вообще был?». Суд снимает этот вопрос.

Так же свидетель отвечает и на вопросы о том, распространял ли Зекирьяев литературу, изданную Хизб ут-Тахрир. Он утверждает, что предлагал ее знакомым, и он сам это видел, но ничего конкретного — в бумажном или электронном виде, кому, когда, была ли у него эта литература — «Исмаилов» сказать не смог.

— В связи с чем вы ничего не помните? — не выдерживает адвокат.
— Прошло очень много времени.

Ничего о подготовке Зекирьяевым терактов, пропаганде терроризма, финансировании, о вербовке — ни о чем таком свидетель ничего сказать не смог.

«Какое-то дежавю. Мы такие же ответы наблюдали у свидетеля Артыкбаева», — комментирует Мемет Белялов.

Дело «Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир». День третий — допрос свидетеля обвинения

Ладин пытается уточнить у свидетеля, как проходили собрания в мечети. «Исмаилов» повторяет, что все для конспирации выключали телефоны.

— А если нет?
— Объявляют выговор.
— Выговор с занесением куда, устный или письменный? — спрашивает адвокат, все смеются.

«Даже сейчас видны у вас улыбки, я не понимаю, мы в цирке находимся», — вновь комментирует Белялов.

— Этот выговор на вас как-то повлиял в дальнейшем? — спрашивает адвокат, но суд снимает вопрос.

Сервер Мустафаев возражает: «Мне непонятно, как суд понимает эти ответы, как он будет приходить к каким-то заключениям. Без данных времени и места — умножаются на ноль все эти показания».

Судья говорит ему, что давать оценку показаниям стороны и суд будут позже.

Мемет Белялов тоже начинает возражать: «Вот этот Константин которого мы знаем…». Судья его останавливает и говорит, что расценивает это, как угрозу.

16:49
26 февраля
16:49
26 февраля
Свидетель рассказывает про Мемета Белялова. И снова ничего не помнит

Дальше адвокат спрашивает про Мемета Белялова. Но свидетель так же, как и раньше, на большинство вопросов ответить не может. «Исмаилов» называет Белялова членом Хизб ут-Тахрир, но как он об этом узнал, когда и где — не помнит.

— С Беляловым у вас были разговоры о Хизб ут-Тахрир?
— Во время уроков.
— Это монолог или диалог?
— Диалог. Сухбет.
— Вы раньше поясняли, что на них может говорить только подготовленный участник. Вы подготовленный участник?

Суд снимает вопрос, Ладин возражает, пытается несколько раз спросить это в другой формулировке, но суд не позволяет, утверждая, что вопрос повторяется.

«Вопросов было два. Второй снят со ссылкой на нарушение профессиональной этики. В кодексе профессиональной этики адвоката указано, что адвокат защищает любыми доступными законными способами», —  поддерживает коллегу адвокатка Лиля Гемеджи.

Подсудимые ходатайствуют об отложении — они снова сегодня ничего не ели, сухпайки просрочены.

Гемеджи напоминает, что не рассмотрено и ходатайство о пересмотре графика заседаний.

«Давайте тогда ещё допрос проведём и рассмотрим ходатайства перед вынесением приговора, когда это уже не будет иметь смысла», — говорит она суду.

«А с чего вы решили, что пайки просроченные?» — впервые за 23 заседания спрашивает судья. Подсудимые указывают на даты, предлагают прокурору попробовать еду или хотя бы посмотреть дату на коробках. После публикации фотографий сухпайков с просроченной датой, продукты стали выдавать в обычных целлофановых пакетах.

Суд дальше не слушает, коробку смотреть не стал, и объявляет перерыв до завтрашнего утра.

На улице перед зданием суда родственники ждут этапирования подсудимых. Адвокаты в это время комментируют журналистам.

«5 лет мы говорим о скрытых свидетелях, это «спасательный круг» обвинения», — говорит адвокат Эмиль Курбединов. Сегодня он был на процессе по делу «Красногвардейской группы Хизб ут-Тахрир». «Ґрати» подробно писали об этом деле.

«Мама, ФСБ!». Бывший украинский участковый, секретные свидетели и прослушка — что мы узнали из первых заседаний «Красногвардейского дела Хизб ут-Тахрир»

Из ворот суда выезжает кортеж с заключенными. Родственники начинают им кричать и махать руками. Автомобили включают сирену, которая заглушает голоса родных.