В конце мая 2019 года в Одесской колонии №51 заключенные устроили бунт. Официальная версия — из-за плохих условий содержания и питания. Во время беспорядков возник пожар — загорелся пожарный автомобиль и гаражный бокс, а часть осужденных забаррикадировались в одном из административных помещений. Тогда в результате протестов заключенных пострадали 13 работников, среди них четверо — из соседней колонии №14. 

Семерых заключенных обвинили в массовых беспорядках и действиях, которые дезорганизуют работу учреждений исполнения наказаний часть 2 статьи 294, статья 392 Уголовного кодекса . Дело начали рассматривать в мае 2020 года в Малиновском райсуде Одессы.

23 октября прошлого года подсудимые вскрыли себе вены в зале суда, протестуя против затягивания процесса. 10 декабря сделали это снова, и судья Сергей Черевко удалил их из зала суда до конца процесса. 

27 августа этого года адвокаты защиты попросили вернуть обвиняемых на заседания. Адвокатка Анна Дубровская напомнила о решении апелляции, согласно которому суд должен решить вопрос участия обвиняемых в судебных заседаниях. Судья отказал адвокатам, но в конце заседания вернулся к вопросу, и спросил, понимают ли их обвиняемые, что нельзя так больше поступать. Дубровская заверила суд, что защита неоднократно объясняла это подсудимым. Судья ответил, что рассмотрит вопрос в перерыве между слушаниями. 

«Ґрати» рассказывают, как прошло первое в 2021 году заседание, на котором присутствовали обвиняемые в бунте в Одесской колонии №51. 

Коридорчик между залами по уголовным делам на первом этаже Малиновского суда отделен от всего остального здания белыми защитными роллетами. Нацгвардия и судовая охрана просит всех выйти в холл, когда конвоируют подсудимых. Когда роллеты поднимают обратно, адвокаты и журналисты проходит в зал суда, где уже сидят семь человек — Эдуард Томчак, Игорь Радица, Александр Фортуна, Вадим Козловский, Сергей Лазюка, Ренат Яворский и Александр Яковлев — обвиняемые в массовых беспорядках. 

Судья Черевко начинает заседание с поучения, поднимая перед собой Уголовно-процессуальный кодекс.

«Эта книжечка, рассказывает нам всем, как происходит производство по уголовным делам. В Ук-ра-и-не, — судья тянет слово, будто разговаривает с детьми. — Не только в Малиновском суде, а в общем на всей территории страны». 

Судья читает первые две статьи кодекса и пересказывает своими словами: только исполнение условий и предписаний этой книжечки гарантирует правильное и объективное рассмотрение дела. Черевко находит статью про себя — председательствующего в судебном заседании — про обязанности присутствующих в зале и про нарушение порядка рассмотрения дела. 

«Другого пути, кроме как в соответствии с этой книжечкой прослушать это уголовное дело, у нас нет. Если была бы возможность послушать адвокатов, послушать защитников и сказать «вот так будет», это не было бы правильно». 

Чуть ли не после каждого предложения судья спрашивает обвиняемых, все ли им понятно. Они соглашаются. Получив ответ на каждую проверку связи, судья переходит к заседанию. 

Сегодня слушают свидетеля обвинения Романа Позюбанова — бывшего старшего инспектора отдела надзора и безопасности колонии. 

Позюбанов рассказывает, что в 9 утра 27 мая 2019 года он был в жилой зоне, возле межзонного контрольного пункта, собирался совершить обход со старой сменой — новая принимала дежурство. Он с коллегами услышал звук автомобиля со стороны промзоны Территория колонии, на которой находились цеха для работы заключенных . А затем крики со второго этажа административного здания. Заключенные  выбили двери локальных участков Огороженный участок вокруг жилого помещения отряда, который они не имеют право покидать без сопровождения  и побежали в сторону инспекторов. Позюбанов с младшим инспекторам зашел в межзонное КП Контрольный пункт, разделяющий промышленную и жилую зоны , закрыл за собой двери. Когда они прошли коридор, в межзонное КП забежали Яворский, Радица и Лазюка — они вскрыли запертую калитку. 

Задержание бунтующих заключенных Одесской колонии, 27 мая 2019 года. Фото: Думская

«Кого я был удивлен видеть среди них, так это Лазюку, честно сказать. За полгода работы замначальника соцотдела он мне в плане нарушений режима содержания не попадался. Может просто не попадался, вот в чем вопрос?» — рассуждает бывший инспектор.

В другом конце коридора была закрытая решетка. Позюбанов утверждает, что Яворский попытался выбить ее сначала руками, потом стулом, и говорил инспектору, чтобы тот открыл замок. Вместо этого сотрудники колонии ушли в промзону. 

—  Вы четко видели, что эти личности, так и хочется сказать, наносили телесные повреждения решетке? — уточняет у него судья.
— Яворского четко видел, про других не скажу. Лазюка был дальше, вряд ли он мог что-то сделать.
— А вы знаете, почему мы просились к вам, чтобы вы открыли? —  Спрашивает Радица — один из подсудимых — инспектора и тут же сам отвечает. — Мы же просили: пожалуйста, откройте потому что сзади машина едет. 

Позюбанов не соглашается. По его словам, в тот момент никакой машины не было, и межзонное КП даже не было открыто. 

Подсудимые и свидетель начинают спорить. Их останавливает судья. 

«Я вам всем рекомендовал еще в начале судебного процесса иметь какую-то тетрадку. Хотите я вам куплю и направлю?» — предложил судья обвиняемым и попросил сейчас только задавать вопросы свидетелям, а все остальное фиксировать, чтобы сказать об этом в  своих показаниях. 

Адвокат Константин Климчитский спрашивает, видел ли Позюбаев, чтобы Яворский и Радица применяли физическое насилие? .

—  Они не могли никакого насилия предпринять, потому что я находился за решеткой.
— То есть вы просто видели из-за решетки?
— Я не просто видел. Я покинул жилую зону из-за того, что эти люди, возможно, могли применить физическое воздействие, понимаете в чем дело?

Позюбанов продолжает рассказ. Со стороны промзоны двигались бойцы группы быстрого реагирования (ГБР). 

«Честно говоря, откуда там ГБР мне было неизвестно, про наличие ГБР в промзоне я не знал. Хотя, в принципе, исходя из должности, меня должны были уведомить».

Позюбаев утверждает, что колония обычно ГБР не привлекает. Адвокатка Дубровская спрашивает, планировала ли администрация колонии в тот день «какие-то действия», может перемещения заключенных или учения. Позюбаев отвечает, что нет и если бы планировались, он бы об этом обязательно знал. 

«Потом уже, после всех событий мне стало известно о том, что Межрегиональное управление планировало проведение обыска на территории колонии №51. Но это межрегиональное управление и мы никакого отношения к этому не имеем». 

По словам Позюбаева, представители межрегионального управления — он там сейчас работает — могут самостоятельно зайти в любую колонию региона без сопровождения и без уведомления администрации. У них на это есть предписание и указ Министерства юстиции. 

Позюбанов продолжает вспоминать события того дня. Бойцы ГБР попытались зайти в жилую зону, но оттуда полетел град камней, осужденные начали бить охрану. У бойцов в переднем ряду были щиты, но они сломались от ударов. Подъехала пожарная машина. Сотрудники колонии попытались зайти за нее, но машина не остановилась, а проехала дальше в жилую зону. Начались столкновения с осужденными. Пожарная машина начала сдавать назад, но ее заблокировали воротами со стороны жилой зоны. Тогда сотрудники колонии закрыли ворота со стороны промзоны. 

Сгоревшая машина во время бунта заключенных Одесской колонии, 27 мая 2019 года. Фото: Думская

«Основное противостояние между нами и осужденными происходило на межзонном КП. Ни они не вышли в промзону, ни мы не зашли в жилзону. Через верх получается, через межзонное КП, через крышу администрации летали камни сюда».

Подсудимый Яковлев спрашивает инспектора, как была закрыта калитка межзонного КП. Позюбаев отвечает — на электрический замок. По словам инспектора, такие же стояли на локальном участке, но работали не очень хорошо. 

«Дело в том, что электронные замки не были эффективны, осужденные их сами открывали. Осужденные поддевали их любым металлическим предметом, и дверь открывалась сама. Поэтому на ночь дверь закрывалась на механический замок. Электронные замки были эффективны только на межзонном КП».

Обвиняемые опять начинают шумно спорить со свидетелем, но судья не спешит их прерывать. 

—  Я намеренно сейчас не вмешиваюсь. Я хочу чтобы вы поняли, что если я не буду вмешиваться… — судья ждет ответа.
— … Ну да, это будет балаган, — соглашаются обвиняемые. 

Адвокаты и подсудимые продолжают задавать вопросы. Когда заседание подходит к концу, судья Черевко разрешает участникам процесса больше себя не сдерживать. 

«Судом предоставляется возможность покричать один на другого», — говорит судья.

Осужденные сразу тушуются и говорят, что уже сказали все, что хотели. 

Заседание заканчивается, начинается суета — обвиняемые громко общаются со своими защитниками. 

«Все будет нормально. Будем слушать. Ведите себя нормально, все будет хорошо», — бросает судья подсудимым, выходя из зала.