Украинские спецслужбы тесно сотрудничают с коллегами из авторитарных государств постсоветского пространства, и у выходцев из этих стран почти нет шансов получить в Украине защиту.

«Ґрати» рассказывают историю узбекского беженца Алишера Хайдарова и его жены Назокат Пулатовой. 

 

Назокат Пулатова носит хиджаб и широкую одежду — она соблюдающая мусульманка. Еще несколько месяцев назад, пройдись она в таком виде по людной улице в родном Ташкенте, ее могли бы задержать. Но в Белой Церкви, где женщина живет последние десять лет, она всегда чувствовала себя свободно — до недавнего времени.

Назокат встречает нас на перекрестке в двух кварталах от центра, и ведет к себе домой. С ней дети — забрала их после субботней школы. Младшую, 3-летнюю Ханифу, крепко держит за руку — на улице гололед, а 5-летняя Салима и 7-летний Абубакр идут рядом. Самая старшая дочка — Фатима еще на занятиях. 

Семья снимает скромный одноэтажный дом. Внутри уютно пахнет пловом — настоящим, узбекским. Этим утром Назокат приготовила его на заказ. Она начала брать работу, чтобы не падать духом, после того, как ее муж Алишер Хайдаров оказался за решеткой в Узбекистане. 

«Мне было сложно первое время. Уже с этими заказами чуть-чуть прихожу в себя», — рассказывает Назокат.  

Последнее голосовое сообщение от мужа она получила утром 4 октября 2020 года, когда он выезжал из Николаева в Белую Церковь.

«Доброе утро, я уже еду. На 11 договорился за машину. Я буду в 15-16 вечера дома», — сказал он перед выездом. 

Кажется, все было, как обычно, но почему-то у Назокат появилось плохое предчувствие. 

«У нас когда папа ехал и возвращался домой, — говорит она. — всегда хотелось приготовить несколько блюд, салаты, нарядить дом как в праздник. А тут не хочется делать, принуждаю себя. Пустота и страх». 

Уже 17:00, а Алишер все еще не приехал. Назокат себя успокаивала: может он пропустил машину или пришлось вернуться в Николаев. Попыталась дозвониться до мужа, но он не отвечал на звонки. 

Где муж, Назокат узнала только на следующий день. Из Узбекистана позвонила его мать. 

«Мне только что позвонил сын и сказал, что он приехал в Узбекистан», — услышала Назокат в трубке. 

Сразу поняла, что муж не вернется — и заплакала.  

«Да, мы знали, что такое может случиться», — признает женщина.

 

Побег

Первым в Белую Церковь приехал Алишер Хайдаров. В 2010 году он бежал в Украину после того, как спецслужбы Узбекистана возбудили против него уголовное дело. 

Преследования соблюдающих мусульман — часть государственной политики, особенно во время режима Ислама Каримова. Под эгидой борьбы с терроризмом, массово фабриковались уголовные дела против оппозиционеров и тех, кто мирно выражал свои религиозные убеждения, соблюдая и изучая ислам. Правозащитные организации неоднократно выступали с заявлениями, осуждающими практику изоляции, незаконных арестов и пытки мусульман в узбекских тюрьмах. 

Алишер Хайдаров был мясником из города Нурата, отцом четверых детей и мусульманином, который совершал пятничные намазы в мечети Чилустун. В сентябре 2009 его объявили в розыск по подозрению в экстремизме. В Службе госбезопасности Узбекистана заявили, что Хайдаров в 2004 году попал под влияние радикального исламиста Мухаммада Юлдашева и вступил в экстремистскую группу «Джихадисты». В 2016 году организация окажется в списке запрещенных в Узбекистане, как и «Исламское движение Узбекистана», политическим лидером которой был Юлдашев. 

Спецслужба утверждала, что Хайдаров продвигал исламистские идеи на собраниях — за пловом у себя дома и в гостях у других людей — в течение пяти лет. На одной из таких встреч обсуждались лекции Юлдашева — Хайдаров принес диски с записями. 

«Алишер Хайдаров говорил о том, что имамы Узбекистана не идут по правильному пути и не говорят о правдивых вещах ислама, — записано в материалах его дела. — Если в Узбекистане будет построено Исламское государство на основе положений шариата, тогда государственное управление будет осуществляться на основе положений шариата, и тогда имамы также смогут говорить народу правду о том, что мусульманин должен совершать хиджрат и готовиться к джихаду».

Шестерых участников собраний арестовали. 

Когда начались задержания, Хайдаров был уже в России — уехал на заработки. Его позвал знакомый, который работал на стройке в подмосковном Серпухове, и сказал, что нужны разнорабочие. 

Хайдаров звал к себе жену, но она наотрез отказалась уезжать из родного дома. В январе 2010 года к нему приехала Назокат Пулатова, 25-летняя ташкентка. Они поженились по законам шариата и стали жить вместе. Назокат говорит, что всегда искала человека, который «знает свою религию». 

«Тот, который не соблюдает, от него можно ожидать все что угодно: он может и ударить женщину, и обидеть где-то женщину. Тот, кто не боится, что вернется к Аллаху, с него можно ожидать все», — убеждена она. 

В марте 2010 года Алишера и Назокат разлучили ОМОНовцы, когда вломились с обыском на их съемную квартиру в Подмосковье. Искали Хайдарова, которого в Узбекистане к тому времени уже объявил террористом. 

Алишер был на стройке, когда это случилось. Его предупредили, и домой он уже не вернулся. Два месяца скрывался в Белгородской области, а потом нашел способ выехать в Украину — более безопасную для него страну. 

Перед этим он обратился к российской правозащитнице Елене Рябининой, которая занималась помощью беженцам из Центральной Азии, и она объяснила, как он может подать документы на статус беженца.

«Я через десять дней приехала. Купила билет и через Внуково уехала на Борисполь», — рассказывает Назокат. 

 

Паспорт

В Украине Хайдаров все время пытался легализоваться. Он и Назокат дважды подавали документы на статус беженцев, но им отказали, несмотря на уголовное дело против него в Узбекистане. Украинская миграционная служба посчитала, что нет обоснованных опасений преследований, в том числе за веру. 

Это не удивительно: такие отказы следуют в большинстве случаев, по данным Агентства ООН по делам беженцев. В украинской правозащитной организации «Без границ», которая занимается защитой беженцев, переселенцев и лиц без гражданства, констатируют, что у искателей убежища из постсоветских стран с авторитарными режимами до 2014 года почти не было шансов получить в Украине защиту. Ситуация не сильно изменилась и сейчас.

Отказ в беженстве пришелся на трудный период в жизни Назокат и Алишера. Их первый ребенок родился с многочисленными проблемами со здоровьем. Как иностранцы, они не могли рассчитывать на бесплатную медпомощь. Несмотря на поддержку правозащитников, им не удалось вовремя собрать нужную сумму денег на операции ребенку, и он погиб.

«Я даже труп своего ребенка не могла забрать и похоронить в тот же день. Мне нужно было пойти в миграционную службу», — Назокат до сих пор горюет.

Несколько лет спустя, когда появились другие дети, Назокат все же смогла получить вид на жительство, как их мать. Но не Алишер — потому что находился в розыске в Узбекистане. 

За это время семья обжилась в Белой Церкви, где Алишер нашел работу халяльного мясника. Когда в Украине началась война, он стал волонтером и обеспечивал батальон имени Джохара Дудаева, воевавший в АТО в рядах украинских сил. Стал членом «Всеукраинской ассоциации участников боевых действий».  

Украинское правительство заявляло, что выдаст гражданство иностранцам, которые помогали в войне против России. Но Хайдарову паспорт так и не выдали. Тогда он решил идти другим путем. 

Это был 2017 год, вспоминает Назокат. 

«Появляются добрые люди, которые: давай сделаем. Вот и сделали ему паспорт. Украинский», — рассказывает она. 

Паспорт был на ту же фамилию — Хайдаров, но имя другое — Али. Возраст на три года старше, и место рождения — не в Узбекистане, а Таджикистане. Алишер только сказал ей, что заплатил за него 6 тысяч долларов. 

Три месяца спустя Хайдарову начали звонить и вымогать 25 тысяч долларов, угрожая выдать его на родину. Все эти разговоры он записывал на телефон. И Назокат их слышала, когда Алишер их проигрывал. Он называл своего собеседника «Саша». 

«Он тут закрывался и кричал: если со мной что-то случится, ты не думай, что все у тебя все будет хорошо! Я и на тебя… Я сейчас все записываю!», — вспоминает Назокат.  

Когда она стала расспрашивать друзей мужа, через кого он делал паспорт, один из них сказал: это человек из миграционной службы по фамилии Безушко, работает с СБУ. Пересматривая дома барсетку Алишера, глубоко внутри она нашла копию паспорта этого человека.

Согласно онлайн-сервису деклараций чиновников, в Миграционной службе был сотрудник с именем Александр Безушко. Но уже два года как уволился, и контактов с ним нет. 

Женщина уверена, что это он шантажировал мужа, но у нее нет других доказательств. Записи разговоров Алишер хранил на телефоне, а его изъяли при задержании. 

 

Другая потерпевшая

Кроме Назокат, судьбой Алишера обеспокоена еще одна женщина — Светлана Ткаченко. Украинка, принявшая ислам, пять лет назад стала женой Алишера. Они прочли никах и стали жить в Николаеве. Ислам позволяет мусульманину иметь до четырех жен, но обязывает его содержать свои семьи.

Назокат о Светлане знала. 

«Раз он захотел эту ношу, ну, пожалуйста, разрывайся», — так решила она. 

Алишер ездил к Светлане часто: два дня тут — три дня там. Когда он уезжал 1 октября, Назокат знала, куда и к кому. 

«Оттуда когда возвращался, от нее, вот так вот случилось», — рассказывает она. 

Светлана называет Алишера «Алим» и «Али» — по имени в поддельном паспорте. Хайдаров рассказывал ей, что сделал его через кого-то в СБУ — этот человек был из Николаева. В феврале 2017 года Али поехал в Стамбул — «обкатать» документ. Потом открыл банковский счет и даже сделал загранпаспорт. 

По словам Светланы, ее мужа держали «в напряге» люди в миграционной службе, «которые его курировали»: говорили ему, что он числится в розыске Интерпола. Стали шантажировать. Сначала просили 3-4 тысячи долларов, а когда прошли президентские выборы в 2019 году, цена выросла до 25 тысяч.   

«Причем они уже его прессанули его очень сильно. Они сказали, что мы не дадим тебе здесь ничем заниматься. Видно, угрожали они ему. Потому что он говорил: все, работа сорвалась, что-то надо думать, чем заниматься, — рассказывает Светлана, — Это его пугало все. Он понимал, что отсюда нужно уезжать любыми путями. Последние пол года обдумывал куда».

В начале октября у Али произошла «спонтанная» встреча в центре Николаева.

«Встреча была очень короткая, минут семь-десять, потому что он позвонил и спросил, где я, и попросил меня забрать его возле центра», — вспоминает Светлана о тех событиях.

Имени человека, с которым ее муж встречался, она не знает. Но отметила, что после встречи Али был совсем без настроения. Последующие несколько дней он, по словам Светланы, вел себя «странно» и «не как обычно».

Когда пришло время ехать в Белую Церковь, он долго не мог найти машину через сервис «Бла-бла-кар». В конце концов договорился на позднее утро 4 октября. Вадим — так звали водителя — настоятельно предлагал забрать не с трассы, как обычно, а прямо из-под дома. Али ему несколько раз объяснял, что это неудобно — район не проездной.

«Мне это тоже странным показалось, это же надо какой, прям напрашивается домой», — рассказывает Светлана.

Как обычно, утром Али заказал себе такси — до трассы. Подъехала «Шевроле» светло-серого цвета. Но прощаясь с женой, он вдруг сказал, что они могут больше не увидеться.

Когда Светлана узнала, что Али не приехал в Белую Церковь, она позвонила в службу такси 883. Оператор сначала сказала ей, что заказа не было, а потом все же нашла его в «аннулированных» — не оплаченных, с пометкой: «пассажир — задержание СБУ».

«Это она проговорила, у меня даже мысли не было это записать», — сетует Светлана, потому что потом в такси откажутся говорить вообще.  

Чтобы узнать, действительно ли Али задержали сотрудники спецслужбы, Светлана позвонила на горячую линию СБУ. Ее перенаправили на николаевскую службу, а там ей уже сказали, что в тот день не было никаких спецопераций и задержаний. Тогда Светлана заявила о похищении в полицию. 

Приехали следователи, проверили дом, взяли зубную щетку мужа для образца биоматериала. Дело открыли по статье «убийство» часть 1 статьи 115 УК , и Хайдарова считают пропавшим без вести. Светлана стала потерпевшей. 

«Я знала, что в России преследуют, в Крыму крымских татар начали выхватывать, чеченцев тоже вечно преследуют. Я не думала, что до такой степени человека выслеживают, выхватывают и вывозят. Для меня это дикость», — говорит удивленно женщина.

 

Глухое дело

Через несколько недель после похищения за дело взялся николаевский адвокат Игорь Скалько. Изучив материалы следствия, он пришел к выводу, что в первые дни после инцидента полиция выяснила, что Хайдарова действительно вывезли сотрудники СБУ, и потом расследование почему-то затормозилось. 

Главного свидетеля похищения — таксиста — следствие официально не допросило. Хотя следователь с ним пообщался и рассказал об этом Светлане.

«Это такой пожилой человек, у которого не установлен регистратор. Ну, он как бы нам ничем не поможет», — передает слова следователя адвокат.

Позже полиция сделала несколько запросов к руководителю службы такси с просьбой предоставить данные о водителе белой «Шевроле», но они остались без ответа.

В деле — два рапорта дежурного полиции по заявлению Светланы. В одном указано, что потерпевшая заявила о задержании Хайдарова сотрудниками СБУ, а в другом — «человек пропал», уже без упоминания спецслужбы.

«C самого первого дня СБУ взяло это дело под контроль, сразу же», — считает адвокат Скалько. 

Он попытался самостоятельно выйти на водителя, но никто не хотел давать ни его контакты, ни номер машины, а директор службы такси — как оказалось, бывший сотрудник правоохранительных органов — на запрос адвоката сказал: «база пропала вся».

Через Интерпол удалось установить, что Хайдаров официально покинул Украину 5 октября через пункт пропуска «Новые Яриловичи» на границе с Беларусью. Из Минска он вылетел в Ташкент, причем пересекал границу по узбекскому паспорту.

«Самолет кстати был грузовой, — говорит Скалько. — Я поднял историю и посмотрел, что за рейс был. Боинг там какой-то, грузовой, чартер такой… Все было подготовлено изначально. Есть маршрут, все было просчитано. Ребята работали серьезно».

Назокат тоже подала заявление в полицию о том, что ее мужа насильно вывезли в Узбекистан. Только полгода спустя, в мае 2021 года, ее сделали потерпевшей и допросили, в том числе и о том, как ее мужа шантажировали. Но после этого дело не сдвинулось, и никаких других следственных действий не проводили. 

А в августе к ней пришли домой полицейские и настаивали, чтобы она написала заявление о закрытии дела. Назокат, посовещавшись с адвокатом, отказалась. Подала жалобу, почему полиция заявилась к ней домой с такими требованиями — но ей ответили, что правоохранители действовали в рамках закона. 

Только в феврале 2021 года на запрос Управления Верховного комиссара ООН по правам человека СБУ впервые официально подтвердила, что Хайдарова «принудительно вернули в страну происхождения». Указанная причина — его действия противоречили интересам нацбезопасности Украины. Дальше поясняется: у спецслужбы была информация, что Хайдаров занимался транспортировкой через Турцию в Сирию и Ирак военного снаряжения и товаров двойного назначения. Откуда эта информация и какие этому есть доказательства — в ответе не говорилось, но официального расследования СБУ не открывала.

Официального запроса на выдачу Хайдарова от Узбекистана тоже не поступало. Он не был и в розыске Интерпола.

Информации об этом ответе СБУ в материалах дела полиции нет. 

«Мы не можем ничего добиться в этой ситуации», — считает адвокат. 

Тем временем он собирает все доказательства незаконных действий СБУ и неэффективного расследования, чтобы подать жалобу в Европейский суд по правам человека. 

 

Видеорассказ

В октябре прошлого года и в начале февраля этого состоялись пресс-конференции, на которых говорили о Хайдарове. Организаторы — правозащитник Максим Буткевич и глава «Ассоциации мусульман-беженцев «Азан» Анвар Деркач, которые пристально следят за продвижением расследования и дальнейшей судьбой Назокат. Они считают, что украинское государство нарушило закон по отношению к узбекской семье.

Закон предусматривает, что иностранные граждане могут оспорить в суде любое решение о принудительном выдворении, возвращении и экстрадиции, а ратифицировав конвенцию ООН против пыток, Украина обязалась не выдавать человека, если ему угрожает жестокое обращение и наказание.

«Это просто похищение человека, — говорил Буткевич о том, что произошло с Хайдаровым. — Это когда Украина — такое себе дикое поле, куда приезжают охотники, которые просто крадут человека, вывозят его нелегально, и никто ничего по этому поводу не хочет делать». 

По мнению Деркача, украинские правоохранительные органы работают системно «в сговоре» со спецслужбами авторитарных режимов, в частности, Узбекистана». Кроме ситуации с Хайдаровым, на пресс-конференции он говорил еще о двух других недавних случаях незаконной выдачи узбекских граждан. А в 2006 году произошел один из самых массовых случаев депортации граждан Узбекистана, которые искали убежище в Украине. Украинские власти передали тогда узбекским спецслужбам 11 человек. 

Назокат тоже выступила. 

Ее активность и пресс-конференции не прошли незамеченными в Узбекистане. 

В конце января 2021 года на сайте узбекского «Центра изучения региональных угроз» появился материал журналиста Виктора Михайлова об Алишере Хайдарове. Он называет его пособником террористов и говорит, что общался с ним лично. 

Участников пресс-конференций в Украине Михайлов обвинил в том, что они хотят «отмазать» Хайдарова от справедливого наказания, «стараясь выдать за простого последователя ислама». В доказательство того, что Хайдаров преступник, он опубликовал 11-минутное видео — сейчас оно недоступно. Михайлов называет это «видеорассказом», хотя оно скорее похоже на нарезку показаний на допросе. 

На видео Хайдаров сидит за чьим-то рабочим столом, рядом пиала и бутылка воды, какие-то папки с бумагами, медицинская маска. Вопросы задает закадровый голос, в левом углу видно, как кто-то записывает все, что говорится. Вероятнее всего, запись происходит в здании Службы госбезопасности, потому что Хайдарова держали там до февраля 2021 года. Кто именно снимал видео — неизвестно. 

Хайдаров выглядит расслабленным. Сначала говорит о себе, о том, как увлекся исламом в 2000-х, «так как нашел в нем много ответов на вопросы». 

«Соблюдал, как мог… Читал намаз пять раз в день, изучал», — рассказывает он.  

Но потом попал к людям, у которых «в голове ислам, надо воевать». Хотя сам он, по его утверждению, не считает себя «слишком религиозным». 

Все, о чем рассказывает Хайдаров, окажется в материалах его дела. В Узбекистане его обвинили по трем статьям: покушение на Конституцию часть 3-б статьи 159 Уголовного Кодекса Республики Узбекистан , террористическая деятельность часть 1 статьи 244-2 УК РУ  и финансирование терроризма часть 2-а статьи 155-3 УК РУ . 

Согласно материалам дела, Хайдаров сначала был членом террористической организации «Джихадисты» и сбежал из Узбекистана в Россию от уголовной ответственности. Работая там на стройке, снова связался с исламистами. Один из них — Алишер Таджибоев из запрещенной в Узбекистане группировки «Катибат Аль-Имам Аль-Бухари».

Следствие считает, что после переезда в Украину Хайдаров продолжал сотрудничать с исламистами. Он заслужил их доверие, устроив в Киеве на лечение раненых в Сирии боевиков. А потом начал поставлять им тепловизоры, и делал это в течение четырех лет.

Доказательства следствия — информация от узбекских пограничников и спецслужбы. А также показания шестерых свидетелей, которых десять лет назад осудили по похожим делам. Никто из них не утверждал, что лично видел или слышал, как Хайдаров проповедовал религиозно-экстремистские идеи. Разве что разъяснил однажды важность выразительного чтения Священного Корана, участвовал в беседе о традиционном исламе и обряде изгнания джиннов. 

Хайдаров только частично признал вину: исламистом он не был, но тепловизоры высылал и помогал лечиться боевикам. Свидетелей, которые дали против него показания, он знал: с одним ходил на намаз в мечеть, другие живут в соседней махалле, у третьих был в гостях или знает, потому что ходил в их магазины, с некоторыми знаком с детства. Но он их ни к чему не призывал и не учил арабскому, как это ему вменяет следствие.

Хайдаров, согласно материалам дела, подтвердил, что познакомился в России с Алишером Таджибоевым, когда делал ремонт на его даче на Рублевке. И Таджибоев при встрече сказал: «Рай не находится в тени строек…». На повторной встрече уже в Серпухове он призывал Хайдарова и других рабочих исполнить хиджрат в Афганистане и провести там джихад вместе с другими мусульманами. Когда Хайдаров уехал в Украину, они продолжили общение уже по скайпу. После Таджибоев уехал в Сирию. Он звал Хайдарова за собой, но тот каждый раз отказывал и объяснял, что у него работа и дети. 

Хайдаров в своих показаниях также подтвердил, что помогал раненым боевикам лечиться в Киеве, и делал это за деньги. В 2015 году удалось прооперировать двоих, прибывших из Сирии через Турцию: Абдулмалика с осколочным ранением бедра и Хузайфу, раненого в глаз. За то, что Хайдаров сопровождал их в больнице, снял им квартиру и после операций привозил им туда еду и лекарства, он получил 400-500 долларов. 

Эти деньги ему заплатил Абу Хамза. С ним его связал Таджибоев. Он же помог ему сделать украинский паспорт, утверждал Хайдаров в показаниях. Об СБУ и миграционной службе в материалах узбекского дела — ни слова. 

На видео Хайдаров также признается в том, что с сентября 2016 года он отправлял в Стамбул тепловизоры, которые покупал в украинских военторгах. Он работал с другим человеком — Абу Заром. За каждый тепловизор получал от него от 50 до 100 долларов. На видеозаписи Хайдаров объяснил, почему он занимался всем этим.

«Никогда не интересовался, что у них там происходит, что они там делают. Меня интересовал только бизнес», — говорит он.

Главная его забота — дети.  

Глядя прямо в камеру, Хайдаров извиняется. 

«Я виноват, я признаю это. Ну ничего, это пройдет, самое главное, чтобы меня мой народ понял и простил».

Назокат смотрела эту запись. Она убеждена, что рассказ мужа — выдумка спецслужб, и Алишера принудили к признанию. Никаких доказательств его словам она не видела. 

«Я вам скажу так, призыв к Сирии был, есть и будет всегда. И дело не в том, что ты с ними общался и у тебя был контакт. А в том, на чем ты остановился, какое твое мнение. Моего мужа всегда, когда призывали, он говорил, что это неправильная война», — рассуждает Назокат. 

Светлана говорит обратное: «Это признание, как есть».

«Знаю, что он встречал кого-то. Из Турции приезжали братья. А кто и что — мне неизвестно. Знала про тепловизоры, знала что с какими-то турками он конфликтовал и жаловался, — рассказывает Светлана. — Знаю два случая, когда товар задерживался этот. Один раз его задержали и не отдали, на большие деньги он попал».

Хотя, по ее словам, Али относился к ней осторожно и мало говорил о делах, а она старалась «не лезть». Он учил ее, что есть черта, за которую «не должна заходить женщина». 

 

Узбекский суд

Два месяца спустя после задержания у Хайдарова произошла первая встреча с адвокатом Давлятом Умидовым в здании Службы госбезопасности Узбекистана. Но тогда он стал отказываться от защиты и заявил ему, что вернулся в Узбекистан по доброй воле. Под новый год состоялась их вторая встреча. И Хайдаров смог коротко передать Умидову: «Меня похитили».

В феврале этого года, находясь уже в ташкентской тюрьме, он, наконец, подтвердил адвокату информацию, которую удалось найти Светлане и Назокат о похищении спецслужбами, и рассказал новые подробности. 

После того как его задержали сотрудники СБУ, его повезли на границу с Беларусью и передали там в руки узбекским спецслужбам 5 октября утром. Причем границу Хайдаров проходил по новому узбекскому биометрическому паспорту, которого у него до этого не было. В нем стояла дата прибытия в Украину — 28 сентября 2020 года, то есть всего за неделю до похищения.

Однако в обвинительном заключении записаны совсем другие показания: что он переходил границу из Украины в Беларусь в поисках работы, его задержали украинские пограничники и отправили в Узбекистан. 

Следствие же просто констатирует: украинские правоохранительные органы депортировали гражданина Узбекистана в Беларусь. Каким путем он попал в Узбекистан — не указано. 

В марте этого года состоялся суд: Хайдарова приговорили к пяти с половиной годам заключения, хотя ему грозил срок до 15 лет. Суд признал его виновным по всем статьям. Хайдаров заявил о раскаянии и пошел на соглашение со следствием. Об этом рассказал адвокат Давлят Умидов, но не стал разглашать условия сделки, не имея на то разрешения своего клиента. 

Когда судья закончил оглашать приговор, он попросил прощения у отца Хайдарова, который пришел на заседание.

«Это моя работа. Если была б возможность, я бы освободил вашего сына», — передал слова судьи адвокат. 

К 30-летию независимости Узбекистана Хайдаров надеялся на помилование. Но его фамилии в списках не оказалось. Он отбывает свое наказание в колонии №1 строгого режима Бухарской области вдали от родного дома.

 

Возвращаться нельзя

Назокат наотрез отказывается возвращаться в Узбекистан — она не видит там для себя перспектив. 

«Вот я поеду в Узбекистан обратно — не вопрос. Что скажет мне государство: Ты кто такая? Незаконная жена… Посещать его — не смогу посещать, пока он не разведется с той женщиной. Если его будут разводить. А могут и не развести, держать специально. Понимаете… Время пролетит, мы не можем ему там помочь, он не может нам помочь оттуда. И что дальше? Дети вырастут, скажут: мама, зачем ты нас сюда привезла? Что ты с нами сделала?» 

Назокат несколько раз общалась с мужем по телефону, и он велел ей больше не говорить с журналистами и вернуться в Узбекистан. Мол, так безопаснее. Она уверена: это говорилось под диктовку спецслужб.

Потом в мечети, куда ходит Назокат, появлялись незнакомые люди, которые рассказывали местным мужчинам, что Хайдаров — террорист, а Назокат не стоит верить. К самой Назокат подходили  женщины — на праздновании Курбан Байрама в Киеве или даже приходили к ней домой якобы передать продуктовую помощь — начинали убеждать, что Назокат лучше будет дома со своей семьей. А родные мужа в Узбекистане вдруг настойчиво попросили Назокат передать им детей на лето.

Дошло до того, что ночью в дом Назокат через окно залез какой-то мужчина в шортах и с барсеткой. Она успела позвать на помощь соседей, и его выпроводили. Попытка пролезть к ней во двор повторилась недавно, но женщина снова спугнула злоумышленника. Назокат уверена, что это не воры, а ее хотят запугать, чтобы она уехала. Однажды к ней пришел мужчина, представился другом хозяйки квартиры и все высматривал. Назокат говорит, что он был сотрудником спецслужб.

СБУ, по ее словам, давит на нее и через знакомых. 

«Пару людям сказали, если будете помогать, у вас могут быть проблемы… Звонили, на улице встречались. Показал удостоверение быстро, быстро закрыл, сказал: «Куда ты лезешь, ты знаешь? Там все очень серьезно. Туда лучше тебе не лезть, если проблем не хочешь», — рассказывает Назокат. 

«Они хотят, чтобы я уехала в Узбекистан тихо-мирно. Потом сказать: вот семья сама уехала», — добавляет женщина. 

Однажды с ней через фейсбук связался Алишер Садыков и представился руководителем узбекской диаспоры. Он возглавляет узбекское товарищество «Дустлик». Оно зарегистрировано в Днепре в 2013 году. На сайте Центра изучения региональных угроз, где появилось то самое видео с допроса Хайдарова, Садыков представлен как консультант по РФ и Украине. 

Он стал советовать Назокат: если она хочет помочь мужу, ей нужно вернуться в Узбекистан. И в консульстве, писал он, ей готовы помочь с дорогой. 

«Каримовские времена давно закончились, — убеждал Садыков. — Многих давно амнистировали. Тюрьмы закрыли. За бороды и хиджаб уже не притесняют. Строят мечети и медресе… А в школах вводят изучение ислама в обязательном порядке». 

Назокат окончательно удостоверилась, что ехать на родину нельзя, когда по ее просьбе свекровь разузнала, что произошло со знакомой, мужа которой выдали в Узбекистан из Турции по похожим обвинениям, как у Алишера. 

Поддавшись уговорам родственников и знакомых та женщина вернулась домой, но там ее обвинили в соучастии в преступлениях мужа, а ее детей забрали в приют и запретили им выезжать из Узбекистана до 25 лет. Теперь она работает дворничихой в детском саду, и сняла хиджаб. Ей запрещено пользоваться интернетом, звонки контролируют правоохранительные органы. 

Назокат настроена решительно, но у нее нет гарантий, что Украина для нее безопасная страна. В узбекском консульстве, куда она обращалась за документами, сказали прямо: украинское гражданство детей не признают — до совершеннолетия они автоматически считаются гражданами Узбекистана.

После того как из страны вывезли мужа, Назокат живет в постоянной тревоге, что однажды она не по своей воле все-таки окажется на родине.

 

---

 

Послушайте голоса героев этой истории в эпизоде подкаста Колючі ріжучі — «Рай в тени строек».

Рай в тени строек