24 февраля, в первый день полномасштабного вторжения, российские военные захватили остров Змеиный и его гарнизон — 28 пограничников заставы, 50 морских пехотинцев и двоих гражданских. Всего 80 человек. 

Через два дня россияне пленили 21 человека со спасательного судна «Сапфир». Его отправили на Змеиный забрать трупы защитников острова. В первые дни войны считалось, что весь гарнизон погиб от артобстрела, после того, как послал по известному направлению «русский военный корабль». 

Позже выяснилось, что гарнизон пережил не только артиллерийский обстрел, но и авианалет, хотя в итоге все же был захвачен в плен. 

С тех пор украинцы смогли потопить крейсер «Москва», который обстреливал остров, освободить Змеиный и обменять часть его защитников. Но как минимум 48 пограничника и морпеха до сих пор остаются в плену. 

«Ґрати» пообщались с теми, кто вернулся из плена, родственниками их товарищей, которые еще остаются в заключении, и членами спасательной миссии, также побывавшими в российском плену, и рассказывают историю защитников острова Змеиный. 

 

Угроза

В полседьмого утра 24 февраля в «дежурку» маяка острова Змеиный зашел командир погранзаставы Богдан Гоцкий. В звании капитана он командовал 27 пограничниками, которые служили на заставе, практически через стенку от здания маяка. Начальник маяка 59-летний Сергей Рыльский только заступил на вахту.

«Богдан спросил: «Ты слышал? Я говорю: «Нет, не слышал. Что случилось?», — вспоминает в разговоре с «Ґратами»  Рыльский. Командир заставы посоветовал ему включить 16-й канал — открытый международный судоходный канал связи. Рыльский включил радиостанцию и услышал в эфире на русском требование сдать остров.

 «Вы находитесь в полной изоляции в зоне поражения оружия. В случае сопротивления будете уничтожены. Шансы выжить равны нулю», — говорил в эфире неизвестный мужчина. Он советовал защитникам острова подумать о своих детях и близких: «Они ждут вас дома живыми и здоровыми. Это скоро закончится, и вы продолжите свою привычную жизнь. Примите верное решение, останьтесь живыми».

«Вот такая история», — вспоминает начальник маяка слова Гоцкого.

Пограничник посоветовал ему зайти на заставу и получить каску и бронежилет. Рыльский кивнул и связался с одесским филиалом Госгидрографии — госпредприятия, которое управляет маяком на Змеином. 

«Я получил рекомендации, что мне делать и все выполнил», — не вдаваясь в подробности вспоминает Рыльский. Тем временем Гоцкий отправился назад на заставу. 

Он уже несколько часов был на ногах — еще ночью гарнизон поднялся по сигналу тревоги. Поначалу Гоцкий не думал, что началась полномасштабная война. Потом услышал в эфире все того же 16-го канала обращение россиян к гражданским судам, что район острова закрыт для судоходства. За ним последовало обращение к гарнизону. 

«Предложения сдаться звучали с самого утра с периодичностью в 30 минут. Предлагали службу на их стороне, лучшие условия жизни, большое денежное обеспечение», — рассказывает «Ґратам» Гоцкий. На рассвете он увидел на горизонте очертания корабля. 

 

Остров

Остров Змеиный — это 20 гектар скалистой породы в Черном море. Он находится в 60 километрах от Вилково — поселка на юго-западе Одесской области на границе с Румынией. Очертаниями остров в виде неправильного четырехугольника напоминает Крым. 

Расположенный на возвышенности в глубине острова 12-метровый маяк — местная достопримечательность. Его построили еще в 1843 году. Последние семь лет начальником маяка был Рыльский. 

Сергей и трое его подчиненных — два смотрителя и техник — работали в здании технических служб — одноэтажной постройке 12 на 30 метров, а жили в таком же здании, пристроенном к маяку. На Змеиный они заезжали посменно, на три-четыре месяца.  

Во дворе маячного дворика  сотрудники разбили сад, и с гордостью показывали его посетителям. 

«У нас рос виноград, яблони, вишня, слива, айва, гранат, цветы. Когда кто-то заходил в маячный двор он был в шоке», — вспоминает Рыльский.

В прошлом году он проводил по маяку экскурсию президенту Владимиру Зеленскому. На площадке неподалеку от маяка президент рассказывал журналистам о стратегии деоккупации Крыма. 

В феврале двое подчиненных Рыльского уехали со Змеиного. Один ушел в отпуск, второй отправился на материк к семье.

Смотрители маяка были не единственными гражданскими на острове. Два сотрудника коммунального предприятия «Змеиный» Одесской ОГА обслуживали коммуникации и постройки, а береговой матрос Одесского порта швартовал судна на пирсе. 

Неподалеку от пирса в казармах расположились 50 морских пехотинцев 35-й отдельной бригады под командованием капитана Александра Крикливого. Выше по дороге к маяку — пограничная застава. 

Пограничники и морские пехотинцы тоже заезжали на остров посменно. Богдан Гоцкий приплыл в декабре прошлого года и находился на Змеином уже третий месяц. 

«Заданием было не допустить нарушение государственной границы, отслеживать движения судов на нашем участке и оборонять остров», — рассказывает капитан заставы.

 

Атака

В 7 утра пограничники и морпехи увидели, что к острову приближается не один, а сразу два корабля. Немного позже они распознали ракетный крейсер «Москва» и патрульный корабль «Василий Быков» Черноморского флота РФ.

Сергей Рыльский вспоминает, что к 10 утра оба корабля подошли к острову вплотную. В эфире все того же 16-канала мужской голос представился русским военным кораблем и дважды предложил гарнизону Змеиного сдаться, иначе по острову будет нанесен бомбово-штурмовой удар. 

«Как поняли меня?», — спросили на корабле. 

Защитники острова коротко посовещались. В эфире было слышно как один из них спросил: «Ну что?» и добавил: «На хуй тоже надо». Его собеседник согласился: «На всякий случай», и после этого крикнул: «Русский военный корабль, иди на хуй!».

Позже, 29 марта, глава Черкасской областной военной администрации Игорь Табурец заявит, что автор ставшей известной фразы — морпех Роман Грибов. К тому времени он уже вернется из плена. Табурец встретится с Грибовым и вручит ему знак отличия «За заслуги перед Черкащиной». 

Сам Грибов прямо себя автором знаменитой фразы не называл.

«Так как эта фраза воодушевила наш народ, мама поддержала. Я уже взрослый, можно так высказываться», — сказал Грибов телеканалу ICTV. 

Голос Грибова действительно очень похож на голос человека, который сказал «На хуй тоже надо».

Богдан Гоцкий утверждает, что в эфире русский военный корабль послал его подчиненный пограничник.

«Он уже вернулся из плена и проходит службу. Как только это станет возможным по соображениям безопасности его имя назовут», — говорит Гоцкий. Сергей Рыльский также утверждает, что это был пограничник, но не называет его имя.

Обещанного удара по острову сразу после ответа не последовало.

«Струна, что называется, натянулась, но через 15 минут в эфире опять зазвучало требование сдаться», — вспоминает Рыльский. 

Примерно в час дня к Змеиному причалили два катера Морской поисково-спасательной службы Украины. Сергей Рыльский вспоминает, что с ним связался Гоцкий и сообщил, что он с подчиненным может уехать со Змеиного по «зеленому коридору». 

«Я отправил подчиненного на спасательном корабле домой, а сам как руководитель решил остаться, чтобы по возможности обслуживать оборудование», — рассказывает Рыльский. Он связался со своим начальником в Одессе и тот одобрил это решение. 

Через час спасательные суда, рассчитанные на двадцать человек увезли с острова только троих гражданских — смотрителя маяка и двоих сотрудников КП «Змеиный». Швартовщик, как и начальник маяка, решил остаться.

«Только наши спасатели отошли, тут уже понеслось. Начались первые обстрелы — сначала несколько предупредительных выстрелов с кораблей, потом авиация налетела и отбомбилась», — рассказывает начальник маяка и добавляет, что ему крупно повезло.

Буквально за пару минут до авианалета он вышел из жилого здания, в которое «прилетело». Взрывом в нем выбило все двери и окна. 

«24 февраля — это мой второй день рождения. Такое ощущение, что меня кто-то взял и вывел с этого маяка. А так бы… Все летело прямо в мое окно, напротив стену комнаты разрушило», — вспоминает Рыльский.

Взрыв наполовину разрушил здание технических служб маяка. 

Капитан Гоцкий подсчитал что остров бомбили пять или шесть самолетов. Ракетный удар пришелся по пирсу, россияне разбомбили дизельную подстанцию и вышку связи. После этого к Змеиному направились три десантных корабля.   

 

Берег

Родственники пограничников и морпехов со Змеиного рассказывают, что большинство из них позвонили домой рано утром. Увидев российские военные корабли они решили предупредить, что началась война и что это серьезно. Кто-то переписывался с родными в течении дня, кто-то наоборот сбрасывал вызовы. Но ближе к вечеру все позвонили домой еще раз — попрощаться. 

Пограничник Вячеслав Палиенко позвонил жене Карине в 15:45. 

«Муж рассказал, что их обстреляли, что они находятся в бункере. «Я либо с тобой прощаюсь, либо выживу. Бери малого, документы и иди в камыши», — вспоминает она. Больше на связь Вячеслав не выходил. 

Карина Палиенко живет с сыном в Вилково — поселке на берегу Дуная, известном своими улицами-каналами, которые местные жители называют «ериками». Мы беседуем с ней и женам трех сослуживцев Вячеслава в кафе перед речным причалом. Именно отсюда их мужья отправились на остров за две недели до вторжения.

— Им прямо что-то не давало туда ехать. Сначала сломалось судно и они вернулись, — вспоминает Карина.

— На следующий день был шторм. «Касатка» дошла, а «Метис» вернулся Судна, которые доставляют на Змеиный людей и грузы , — присоединяется к беседе ее подруга Светлана, жена пограничника Александра Кривицкого. 

— У некоторых отправились только вещи, другие наоборот дошли без вещей. Муж доехал без сумки, — продолжает Карина и кивает в сторону еще одной своей подруги. — Таниного мужа вообще за два дня до вторжения на остров вызвали.

— Зенитчик сломал руку. Вызвали моего мужа, потому что он зенитчик. Два дня и началась война. Все думали что Марик в городе, а Марик в плену, — лаконично объясняет Татьяна. 

Женщины рассказывают, что на погранзаставе Змеиного служили в основном местные — жители Измаила, Вилково и Килии. На остров заезжали сменами на два месяца. 

«Собирали, провожали, встречали. Созванивались. Бывало, к морпехам судно идет, мы им передачи, они нам — обратно. Крабов в свободное время ловили и нам передавали», — вспоминает с улыбкой Карина, но затем мрачнеет.

До 2014 года, когда у них с мужем родился сын, она тоже была военнослужащей, но 24 февраля не могла поверить, что началась полномасштабная война. 

«Ты даже рыдать не можешь, потому что не хочешь показывать эти слезы, эти эмоции ребенку. Тем более у них тогда школу закрыли, сын был дома. У тебя слезы, растерянность, ты в это не веришь, у тебя просто голова не воспринимает, а ребенок сидит рядом и спрашивает: «Мама почему ты плачешь», — вспоминает первый день вторжения Карина. 

Ее подруга Светлана утверждает, что в 18:00, примерно через два часа после того как с гарнизоном Змеиного пропала связь, ей позвонил неизвестный мужчина. Он сообщил, что всех защитников острова расстреляли.

«Я так кричала», — тихо говорит Светлана.

Она отправилась к зданию погранзаставы Вилково. Начальник заставы о расстреле ничего не знал, но подтвердил, что с островом пропала связь. 

Около 22:00 Госпогранслужба публично сообщила, что после обстрела корабельной артиллерией и авиацией инфраструктура Змеиного разрушена, а связь с защитниками острова утрачена. 

Госпогранслужба подчиняется МВД и никто не удивился, что через час советник министра внутренних дел Антон Геращенко опубликовал запись обращения русского военного корабля к гарнизону Змеиного и их знаменитый ответ. 

«13 украинских пограничников погибли. Возможно погиб и тот смелый герой, который послал превосходящего противника на хуй, как посылали Запорожские казаки врагов Украины», — прокомментировал запись Геращенко. 

«Ґрати» обратились к Геращенко с просьбой уточнить, откуда он получил информацию, что защитники Змеиного погибли, и что на острове было только 13 пограничников. Он прочитал вопросы, но не ответил. 

Богдан Гоцкий говорит, что запись переговоров корабля и гарнизона по международному каналу судоходства сделало береговое подразделение пограничников и передало его начальству.

Почему Геращенко сообщил, что на острове было 13, а не 28 пограничников и вообще не упомянул о морских пехотинцах, а также гражданских — в Измаильском погранотряде не знают.

После полуночи, подводя итоги первого дня обороны Украины, президент Владимир Зеленский тоже заявил о гибели пограничников на Змеином. Сколько именно человек погибло, президент не уточнил, но пообещал, что всем им будет присвоено звание Героя Украины. 

Богдан Гоцкий предполагает, что защитников Змеиного посчитали погибшими из-за того, что они прекратили выходить на связь. 

Утром 25 февраля жены пограничников из Вилково вновь собрались возле здания погранзаставы. Командир повторил им, что с островом нет связи, но сообщил, что на Змеиный отправят спасательное судно «Сапфир». 

 

Миссия  

Сразу добраться до острову спасателям не удалось. Старший помощник капитана «Сапфира» Александр Мутичко вспоминает, что сначала они отправились тушить молдавский танкер Millennial Spirit, с которого поступил сигнал SOS. Он горел в 17 километрах возле порта «Южный».

Кроме «Сапфира» на помощь танкеру отправились еще два спасательных судна. 

«Мы шли тушить танкер, когда мы подошли, наши коллеги как раз эвакуировали экипаж, — рассказал «Ґратам» Мутичко и добавил, что в итоге от идеи потушить горящий танкер команда «Сапфира отказалась. 

«На борту было огромное количество топлива. В таких условиях судно либо выгорает полностью, либо взрывается. Мы не стали рисковать», — объясняет старший помощник капитана «Сапфира». 

Позже выяснилось, что большинство из 12 членов экипажа танкера были россияне. Их разместили в Южном на территории местной протестантской общины. Ее священник Александр Чоков — капеллан 35-й бригады морской пехоты, — а также его коллега Леонид Болгаров и настоятель Свято-Троицкого храма Одессы, священник Православной церкви Украины (ПЦУ) Василий Вирозуб, отправились на Змеиный вместе с экипажем «Сапфира». 

Капитан Дементий Бурлаенко попросил их помочь собрать и забрать с острова тела его защитников — тогда он был уверен, что все погибли. С собой священники взяли еще одного добровольца — детского врача Ивана Тарасенко. 

Все четверо ехали на остров в одной каюте. Василий Вирозуб вспоминает, что по пути переживал как правильно погрузить тела на судно, чтобы фрагменты одного тела не перепутались с другим. 

Дойдя до острова, рассказывает старпом Мутичко, спасатели получили из Одессы приказ развернуться и идти на дозаправку в Черноморск. Только после полуночи 26 февраля, пополнив запасы топлива, «Сапфир» вновь отправился на Змеиный.

В 7 утра команда увидела остров, но близко к нему судно не подошло. Капитан Дементий Бурлаченко услышал по рации требование бросить якорь. К спасательному судну подплыл российский военный катер. На палубу поднялось до десяти вооруженных военных. Отец Василий Вирозуб вспоминает, что капитан сказал всем членам экипажа выйти на палубу и постараться не провоцировать военных. 

Выйдя из каюты, священники увидели, что члены экипажа стоят на палубе на коленях и держат руки за головами. Военные были в зеленой форме без погон, в масках и балаклавах. На форме у них были шевроны в виде российского флага, а на бронежилетах написаны позывные.  Следующие четыре часа они досматривали судно. 

Вирозуб рассказывает, что россияне расспрашивали их, кто они такие и зачем пришли на остров. Особенно захватчики удивились узнав, что «Сапфир» отправили забрать тела погибших защитников Змеиного. Священник пересказывает свой диалог с российским военным с позывным «КАС». Он спросил: «Зачем вам тела? Вы или сумасшедшие или бессмертные». Я ответил, да, мы бессмертные». 

«КАС» сказал Вирозубу, что украинских военных на острове никто не атаковал, они сами сдались в плен. Чтобы убедить спасателей, что они не обстреливали Змеиный, «Сапфиру» разрешили подплыть ближе к острову. Правда, с той стороны, где плохо видны постройки маяка и погранзастава. 

«На острове мы не видели россиян, но на пирсе были пришвартованы их корабли. 

Стены построек были со следами обстрелов. Но серьезных разрушений не было. Возле нас кружился их военный катер, а неподалеку стояла «Москва», — рассказывает Вирозуб и добавляет, что «КАС», глядя на крейсер, сказал ему: «Посмотри, какая мощь. Семь-восемь дней и Украины не будет».

Захватчики разрешили капитану связаться с Одесским координационно-спасательным центром. Его сотрудники записали переговоры с «Сапфиром» (запись есть в распоряжении «Ґрат»). 

— Доброе утро Сергей Анатольевич, обратился капитан «Сапфира», к начальнику координационно-спасательного центра Сергею Дубину. — Ситуация такая: на борту «зеленые человечки», судно захвачено, нахожусь под «стволами». Последняя информация: судно снимается с якоря и следует в Севастополь. Прием.

— Информацию принял. Дементий Анатольевич, я вас слышу. Сейчас ведется работа по всем структурам, ведутся переговоры по поводу возврата вас, направлены письма в Международную морскую организацию по поводу захвата вас, захвата гражданского судна, — ответил Дубин и затем уточнил, кто именно дает команду идти в Севастополь.

— Главный их, фамилии не знаю. Они связались с флотом. Команда им пришла сверху, — ответил  капитан Бурлаченко

— Я надеюсь, что те, кто это делают, осознают всю серьезность и ошибку? Это международное преступление. Это пиратский захват судна. Как представитель судовладельца мы настаиваем на том, чтобы судно вернулось в место базирования, а именно, следовало в порт «Одесса», — сказал Сергей Дубин, вероятно рассчитывая, что его услышат захватчики.

— Сергей Анатольевич, я думаю, что все все осознают. Здесь на борту находится командир корабля. Его прислали, он принял командование на себя, — ответил Бурлаченко и добавил. — Я как бы судном не распоряжаюсь сейчас. 

После этого связь с «Сапфиром» прервалась. Вирозуб вспоминает, что россияне возражали, когда капитан сказал, что экипаж арестован, и настаивали, что они просто задержаны до выяснения обстоятельств. 

«Этот хохол нам еще и угрожает». Монолог православного священника Василия Вирозуба, пробывшего 68 дней в российском плену

Через некоторое время сотрудники Одесского координационно-спасательного центра в эфире 16-го канала обратился к захватчикам спасательного судна и потребовали немедленно его освободить:

«Российские военные корабли и позывные «Бугель 490», «КАС», «Аргумент», «Бульба», «Гусар», «Метал», вами незаконно захвачено и удерживается гражданское спасательное судно «Сапфир», которое находится в территориальных водах Украины, — обратился к российским военных сотрудник Одесского СК. — Захват гражданского судна в очередной раз подтверждает, что у российских военных нет чести и, развязав войну, вы прикрываетесь гражданскими. Это очередная позорная страница вашего военно-морского флота. Вам не смыть его никогда».

Ответа не последовало. 

Экипаж «Сапфира» прямо в море пересадили на российский военный катер, который отправился в сторону Крыма. Василий Вирозуб вспоминает, что россияне сказали экипажу, что их отвезут в Севастополь для проверки, а после окончания «специальной военной операции» отпустят домой. В ответ он сказал, что война может продлиться и год, на что россияне рассмеялись и ответили, что это «вопрос трех-четырех дней». 

Через несколько часов экипаж «Сапфира» вновь пересадили. На этот раз — на буксир «Шахтер». 

Василий Вирозуб вспоминает, что на буксир их пересаживали возле буровых платформ «Петр Годованец» и «Украина», известных как «вышки Бойко» Юрий Бойко — министр энергетики времен президентства Януковича. РФ захватила вышки в 2014 году и переместила их с Одесского газового месторождения на Голиценское месторождение у побережья Крыма .

«На вышках было огромное количество военных и масса оружия», — утверждает священник.

В кубрике на борту буксира он нашел шеврон украинского пограничника. Тогда священники убедились, что как минимум кто-то из защитников Змеиного выжил.

 

Плен

Капитан Богдан Гоцкий не рассказывает о том, как именно гарнизон острова попал в плен. Начальник маяка Сергей Рыльский тоже не вдается в подробности. Он говорит, что после авиационного налета к острову подошли российские катера. В то время начальник маяка был в укрытии.  

«Когда пошла сдача, я спустился [на пирс] самый последний. Это было где-то в 17:00-17:15», — говорит Рыльский. — Если бы мы этого не сделали, нас бы «раскатали», там просто ничего бы не осталось».

Он вспоминает, что морпехи и пограничники лежали на пирсе лицом вниз, их окружили российские военные с автоматами.

Рыльский, на котором были каска и бронежилет, объяснил захватчикам острова, что он гражданский, ему разрешили остаться на ногах. Начальнику маяка и швартовщику разрешили переночевать в домике неподалеку. Пограничники и морпехи пролежали на пирсе всю ночь.

Утром 25 февраля российские военные начали погрузку защитников острова на  буксир «Шахтер». Ближе к обеду россияне потребовали, чтобы начальник маяка и швартовщик к ним присоединились. После чего «Шахтер» с пленными отправился в Севастополь. 

О том, что защитники Змеиного живы, их семьи узнали только 26 февраля. Светлана Кривицкая вспоминает, что после шести часов вечера увидела по одному из российских каналов сюжет о том как украинский гарнизон Змеиного привезли в Севастополь. 

«Мы там всех узнали. Все были живыми. Даже раненых не было. Один парень ногу подвернул. Показывали, как они сходили с судна, как их сажали в автобусы. Потом было видео — они в столовой. По крайней мере мы узнали, что они живы», — говорит Кривицкая.

Карина Палиенко добавляет, что в сюжете кто-то из российских военных сказал, что защитники Змеиного скоро отправятся домой. 

«Мы с Леной Пастырь сидели и  часы считали — за сколько можно доехать из Севастополя в Вилково», — вспоминает Палиенко. 

Вместе с женами других пограничников она позвонила в Измаильский погранотряд и спросила, видели ли там российский сюжет. 

«Нам сначала не поверили. Каждая из нас подтверждала, что вот это на видео ее муж. Потом нам поставили старшую девочку, которая помогала», — говорит Палиенко.

По ее словам, жены пограничников сделали скриншоты с изображением мужей, распечатали снимки и подтвердили, что на них именно они.  

Тем временем в Севастополь привезли и экипаж «Сапфира», само судно россияне так же перегнали в Крым. В порту пленных погрузили в «бобики» и отвезли в здание гауптвахты военно-морских сил РФ — вспоминает отец Василий Вирозуб. 

«Начались допросы, допросы, допросы. По три-четыре допроса в день», — говорит священник. 

В Севастополе экипаж «Сапфира» пробыл 11 дней. 12 марта троих священников и доктора Ивана Тарасенко погрузили в автозаки и перевезли в здание морского училища. Здесь их поместили в отдельное помещение, рядом с казармой, где находилось несколько десятков людей. 

«Мы когда поднялись на второй этаж и увидели наш украинский пиксель — просто вау! И оттуда крик: «Венедиктович, привет!» — вспоминает Вирозуб.

В казарме оказались морпехи из 35 отдельной бригады, капелланом которой был Александр Чоков.

«Они рассказали, что их бомбили, крейсер «Москва» сделал несколько залпов, повредил антенну, еще какие-то постройки. А парням что делать? Им нечем воевать, одни автоматы и стрелковое оружие. Все. А против них крейсер, «сушки» Российские самолеты-истребители СУ прилетели. Как ты будешь воевать? — рассказывает  «Ґратам» Чоков. — Командир принял решение, взял на себя ответственность, чтобы  сохранить всем жизнь. Там их 80 человек было. Они подняли флаг и сдались».

Вечером того же дня украинских пленных посадили в автозаки и отправили в Симферополь. В городском аэропорту их погрузили в военный самолет «Ил-76». Вирозуб насчитал на борту около 200 человек. Среди них были не только защитники Змеиного и экипаж «Сапфира», но и украинские военные, которых оккупанты захватили в Херсонской области. 

Начальник маяка Сергей Рыльский, который также был среди пленных, вспоминает, что самолет сначала приземлился в Курске, а оттуда всех отвезли в палаточный лагерь. Вирозуб говорит, что лагерь находился в поселке Шебекино, Белгородской области. В лагере пленные провели неделю, а 18 марта их отправили в СИЗО города Старый Оскол. 

 

Обмены

Начальник маяка Сергей Рыльский провел в российском плену ровно месяц. Домой он вернулся 24 марта. Сергей подсчитал, что тогда поменяли 30 человек, в основном гражданских. Кроме Рыльского из плена освободили маячника, морпеха Романа Грибова, а также команду судна «Сапфир». Священники и врач остались в плену. 

Старший помощник капитана Александр Мутичко рассказывает, что команду «Сапфира» поменяли на экипаж танкера «Millennial Spirit», большинство из которых были гражданами РФ. 

Через три дня после этого обмена президент Владимир Зеленский дал интервью российским независимым журналистам. Среди прочего его спросили о судьбе защитников Змеиного. На этот раз президент сказал, что погибла лишь часть из них, а остальных Украина уже вернула из плена.  

«Россия вышла с этим предложением. Мы, не задумываясь, их обменяли. Вот и все. Те, кто погибли, они, честно говоря, герои. А те, кто выжили — ребята, мы обменяли, и все», — сказал президент. 

На самом деле практически все защитники Змеиного в то время оставались в плену. 

В марте их родственникам звонили из Государственного информационного бюро Орган при министерстве интеграции временно оккупированных территорий, который с марта нынешнего года занимается сбором информации о пленных .

«Мне сообщили, что Россия подтвердила — муж находится на их территории», — вспоминает Карина Палиенко. 

В апреле часть защитников острова вернули в рамках двух обменов пленными. 19 апреля офицеров меняли на офицеров — из плена вернулся капитан погранзаставы Богдан Гоцкий. Он говорит, что в российском плену до сих пор остаются 19 его подчиненных. 

«Я надеюсь, что их освободят. Прошу все компетентные органы включиться в этот процесс, потому что они находятся в плену уже более полугода», — говорит он.

Священники Александр Чоков, Леонид  Болгаров и детский врач Иван Тарасенко провели в плену 44 дня, отец Василий Вирозуб — 68. Домой он вернулся только в начале мая.

5 сентября родственники всех пленных защитников Змеиного пригласили приехать в Киев — в Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными, который действует при ГУР. После встречи родственники морских пехотинцев из 35 отдельной бригады рассказали «Ґратам», что из 50 морпехов, которые защищали остров, в плену остается 29 человек. С учетом 19 пограничников всего в заключении остаются 48 защитников острова. За все семь месяцев плена большинство из них не выходили на связь с родными. 

«Накануне у нас родился мальчик. Ему было полгодика, когда папа поехал на остров, — рассказывает «Ґратам» Татьяна Николаевна, мама морского пехотинца Александра Кардашева. — Он даже не знает, что ребенок сделал первые шажки, что он начинает говорить, что у него появились первые зубки. Мой внучек все время кричит: «папа-пу» — нету папы», уехал. Очень тяжело ждать. Хочется скорее, чтобы они вернулись. Чтобы увидели своих деток маленьких, обняли их. Ну и мы, конечно, чтобы обняли своих детей».

Татьяна Николаевна говорит, что обращалась во множество инстанций, но ответ всегда один: «ждите». 

21- летняя Любовь Лунгу, дочь пленного морпеха Александра Лунгу, рассказывает, что вместе с родственниками сослуживцев отца два месяца добивалась, чтобы морским пехотинцам со Змеиного предоставили статус военнопленного. Только в мае она получила соответствующий документ. 

«У каждого есть футболка с маркой и каждый клеит наклейку на машину про «русский военный корабль», но я до сих пор встречаю людей, которые думают, что на острове было 13 человек, что они все погибли, или что их всех обменяли, — с сожалением говорит она. — Змеиному нужна огласка. Потому что это люди, которые попали в плен в первый день вторжения». 

Девушка вспоминает, что в апреле из плена вернулся сослуживец отца и рассказал, что Александра везли на обмен вместе с ним. Их доставили в Запорожскую область, но в последний момент отказались менять и отправили назад в заключение. 

 «Я не представляю какие это эмоции», — говорит Любовь и рассказывает, как ее младшие брат и сестра часто спрашивают: «Почему Россия не хочет отдать папу?». 

«Папы очень не хватает. Потому что у нас всю жизнь папа — это настоящий глава семьи. Всегда был рядом. Был и будет», — говорить Любовь.

В координационном штабе Любови сообщили, что ее отец написал письмо домой. Его доставили через три дня «Новой почтой». 

«Отец написал от руки, что нас очень обрадовало. Написал, что с ним все хорошо, он жив и здоров, пока что он в России. Написал — держитесь и дождитесь меня», — рассказывает Любовь.

Семья Александра уже написала ему ответ и отправила его в украинское представительство «Красного креста». 

Жены пограничников Карина Палиенко и Светлана Кривицкая писем от мужей не получали. Написать им они также не могут — говорят, что защитников Змеиного больше не держат в одном месте и раскидали по разным регионам РФ. 

Чтобы напомнить, что их родные уже восьмой месяц находятся в плену семьи защитников Змеиного записали обращение детей, в котором те просят вернуть их отцов домой.

На видео есть и младшие дети Александра Лунгу.

«Привет, меня зовут Саша, меня назвали так в честь отца, он был на острове Змеиный, — говорит мальчик — вместе с сестрой он держит фотографию отца — и добавляет. — Верните, пожалуйста, папу домой».