«Отстаивая справедливость в период тирании». Военный суд отправил в колонию еще пятерых крымских татар по делу Хизб ут-Тахрир за разговоры и книги
Меджит Абдурахманов, Владлен Абдулкадыров и Билял Адилов. Фото: «Крымская солидарность»
Крымские адвокаты называют дела Хизб ут-Тахрир в Крыму «грибным полем» российской ФСБ — слишком легко исполняющих мусульман обвинить в принадлежности к одноименной исламской партии. Организация отрицает насильственные методы, свободно действует в Украине и большинстве европейских стран, но признана террористической в России. 12 мая Южный окружной военный суд вынес новый приговор — по очередной пятерке из самого массового уголовного дела крымских татар с 2014 года.
«Ґрати» рассказывают, за что и как осудили крымских татар из Симферопольского района.
Из активистов в «террористы»
Тофика Абдулгазиева, Меджита Абдурахманова, Владлена Абдулкадырова, Иззета Абдуллаева и Биляла Адилова задержали в конце марта 2019 года. Вместе с ними сотрудники ФСБ одновременно обыскали дома более чем 25 крымских татар. Это самое массовое уголовное дело с 2014 года, к работе с которым привлекли 30 следователей из оккупированного Крыма и нескольких регионов Российской Федерации.
«Отдел по борьбе с терроризмом ФСБ, специальные технические средства, оперативные сотрудники ФСБ, десятки следователей ФСБ, десятки федеральных судей из Крыма и Ростова-на-Дону, которые избирали и продлевали меры пресечения, десятки часов работы конвоя, приставов, десятки сотрудников СИЗО, которые осуществляли охрану содержащихся в СИЗО, десятки задействованных прокуроров, привлечение авиации для транспортировки более двадцати задержанных крымских татар, привлечение экспертов и специалистов», — описывал в суде масштабы спецоперации против крымских татар адвокат Эмиль Курбединов.
ФСБ России заявила, что задержала «сторонников международной террористической организации».
«В рамках проведенной специальной операции в республике Крым пресечена деятельность структуры международной террористической организации «Хизб ут-Тахрир». Задержаны 20 человек из числа ее главарей и рядовых участников», — сообщали в Центре общественных связей ФСБ.
По данным спецслужбы, члены организации «осуществляли антиконституционную деятельность» и работали для «разрушения институтов светского общества». 20 человек перед началом судебного разбирательства разбили на группы. Абдулгазиеву, Абдурахманову, Абдулкадырову, Абдуллаеву и Адилову вменили покушение на насильственный захват власти и организацию деятельности террористической организации .
Слева направо: Билял Адилов, Иззет Абдуллаев, Меджит Абдурахманов, Владлен Абдулкадыров и Тофик Абдулгазиев. Фото: «Крымская солидарность»
В защиту крымских активистов выступили несколько иностранных посольств, международные организации защиты прав журналистов и активистов, украинские и российские правозащитники. В украинском МИД в очередной раз выразили протест.
«Все адекватные страны и организации признали их политзаключенными. Под эгидой борьбы с терроризмом Россия пресекает деятельность правозащитников, волонтеров и религиозных деятелей», — уверен Курбединов.
Супруга Владлена Абдулкадырова — Гулизар — считает, что обвинение и статья — формальность, на самом же деле спецслужбы раздражал их активизм и поддержка ранее арестованных политзаключенных. Супруг, по ее словам, почти все свободное время уделял этой деятельности.
«Они все были активистами «Крымской солидарности» , но и убеждений своих религиозных никогда не скрывали. Бросая все свои дела шли к домам, где проходили неправомерные обыски, чтобы оказать поддержку семьям задержанных, показать сплоченность. Поэтому и к нашим домам пришел народ 27 марта 2019 года. Они делали передачи в СИЗО нашим соотечественникам, которых оклеветали. Сегодня эти передачи делают им. Они посещали судебные процессы, преодолевая сотни километров, чтобы поддержать своих единоверцев, сегодня под судами поддерживают их. Вот за эту активность с 2014 года задерживают, за участие на судах и обысках. Активные люди не угодны в этом государстве», — говорит Гулизар Абдулкадырова.
В конце предварительного следствия адвокатов, работающих по делу, уведомили о передаче всех материалов новому руководителю следственной группы. Им стал Андрей Гиба — заместитель начальника следственного отдела крымского управления ФСБ. Прежний руководитель следственной группы Сергей Махнев сначала ушел на больничный, а затем и вовсе уволился. Теперь он работает адвокатом во Владимире.
Книги как доказательство
Согласно обвинению, все пятеро подсудимых являлись участниками организации «Партия исламского освобождения» — «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», которые «путем воинствующей исламистской пропаганды, сочетаемой с нетерпимостью к другим религиям, активной вербовки сторонников, целенаправленной работы по внесению раскола в общество умышленно вступили в действующую на территории Симферополя и Симферопольского района Республики Крым ячейку данной организации».
Причастность к исламской организации доказывали обычным в крымских делах набором доказательств. Во-первых, показаниями засекреченных свидетелей, которые утверждают, что присутствовали на встречах крымских мусульман, где они обсуждали политические и религиозные вопросы. Во-вторых, лингвистической экспертизой разговоров, тайно записанных на таких встречах. И, наконец, найденной при обыске литературой, изданной Хизб ут-Тахрир.
Обыски у всех пятерых крымских татар провели без адвокатов — они приехали, но их не пустили внутрь оперативники.
«Не менее десятка вооруженных человек бесконтрольно перемещались по дому и двору, заперев жильцов в одной комнате, что не позволило контролировать их действия в ходе так называемого следственного мероприятия», — утверждает адвокат Рефат Юнус.
Меджит Абдурахманов. Фото: «Крымская солидарность»
У Меджита Абдурахманова нашли книги и брошюры, изданные Хизб ут-Тахрир. Все — в единственном экземпляре. Он утверждает, что запрещенную литературу ему подбросили при обыске.
Его адвокат Рефат Юнус отмечает — даже если предположить, что найденная при обыске литература, принадлежала Абдурахманову, он приобрел ее до 2014 года. Все книги были изданы в 2004, в 2005 в 2006 годах. Тогда никакого запрета их на территории Крыма не было. А сейчас, считает адвокат, считать это преступлением уже нельзя — закон не имеет обратной силы. Юнус также отметил, что гособвинение в суде так и не смогло доказать, что книги хранились с какой-то преступной целью.
«Полагаю абсурдным доказывать суду невозможность совершения каких-либо преступлений, и уж тем более террористической направленности, с помощью книг. Однако государственным обвинением все материалы дела представлены как доказательства вины подсудимых», — говорил в суде защитник.
Рефат Юнус уверен, что такая логика ошибочна. Адвокат говорил в суде, что в любой религиозной мусульманской литературе содержатся знания об Исламе, призывы к соблюдению его канонов, и они могут быть написаны в различной интерпретации — в зависимости от автора и его понимания.
«В Российской Федерации каждый день принимаются решения о запрете той или иной литературы, но как об этом узнать простому человеку? Неужели теперь каждый обычный рядовой гражданин должен просматривать каждый день свою домашнюю библиотеку и каким-то образом сличать ее с перечнем запрещенной литературы, о которой ему еще надо узнать и своевременно принять меры для их уничтожения, чтобы не попасть под уголовное преследование?» — юрист предположил, что такие книги можно найти у половины соблюдающих мусульман на полуострове.
«Нескладные моменты»
Обвинительные показания против подсудимых давали засекреченные свидетели под крымскотатарскими псевдонимами: Рамазанов Ремзи Шевкетович, Белялов Арслан Маруфович, Хаджимуратов Арсен Вадикович, Фаритов Ислям Нуриевич. Еще от двух скрытых свидетелей сторона обвинения отказалась.
Тофик Абдулгазиев и Владлен Абдулкадыров. Фото: «Крымская солидарность»
Сторона защиты просила суд раскрыть личности Рамазанова, Белялова, Хаджимуратова и Фаритова, чтобы допросить их в суде лично.
«Важно установить их намерения, достоверность сообщаемых ими сведений, а также исключить личную заинтересованность в оговоре обвиняемых», — говорил Юнус.
Защита полагает, что анонимные свидетели сотрудничали с ФСБ, восполняя недостающие следствию «доказательства».
Засекреченные свидетели есть в деле каждой пятерки, на которые разделили задержанных в марте 2019-го. Их показания для каждой группы сильно отличаются друг от друга, хотя свидетели одни и те же, они часто не могут вспомнить других обвиняемых. Защита настаивала, что их показания не могут быть признаны допустимыми.
Засекреченные свидетели утверждали, что они тоже состояли в Хизб ут-Тахрир с 2016 года примерно до 2018-2019 года. Когда они узнали о задержаниях крымчан, обвиняемых в причастности к исламской партии, то решили выйти из организации. При этом массовые задержания по делам Хизб ут-Тахрир в Крыму начались с 2015 года. Защита считает, что свидетели не могли не знать об этом, вступая в организацию в 2016 году.
«Почему за участие в деятельности организации «Хизб-ут-Тахрир» Рамазанова, Белялова и Хаджимуратова не привлекли к уголовной ответственности?» — спрашивали адвокаты.
Раз этого не произошло, настаивали адвокаты, обвиняемые, не совершившие ничего кроме нескольких встреч, где они общались на религиозные и политические темы в мае 2016 года, тоже должны быть освобождены от ответственности, также как и Рамазанов, Белялов и Хаджимуратов.
«25 человек арестовали в 2019 году. Получается, что ФСБ с 2016 года знала о том, что в Симферопольском районе действует террористическая группировка крымских татар мусульман и ничего не предпринимала. Люди женились, дети рождались, они занимались активизмом под судами, и никто ничего не предпринимал. Часть фигурантов дела занималась журналистикой, критиковала власти за репрессии в публичном пространстве», — удивляется адвокат Эмиль Курбединов.
Главный эпизод, который послужил основой обвинения — встречи обвиняемых до 2016 года, где они говорили на разные — религиозные и политические — темы: о ценности времени, о международной политике.
Записи этих встреч, сделанные тайно агентами ФСБ, следствие передало для анализа специалистам. Они должны были ответить на вопрос — можно ли определить по этим разговорам принадлежность участников к какой-то организации. Аудиозаписи изучили эксперты Казанского федерального университета Ильшат Мухаметзарипов и Екатерина Палеха — в декабре 2019-го они выдали заключение о том, что участники относятся к Хизб ут-Тахрир.
Защита утверждала в суде, что заключение составлено по заказу ФСБ, которая является стороной в деле. Адвокаты пригласили для анализа независимого эксперта. К тому же выяснилось, что расшифровку аудиозаписей делал не профессиональный фоноскопист, а один из оперативников ФСБ без необходимых навыков.
Независимый эксперт — кандидат исторических наук Даниил Радивилов — отмечал, что разговоры крымчан на записи «указывают на заинтересованность членов группы в вопросах Ислама, приверженность традициям, положительное отношение к идее халифата, но не указывают на осуществление деятельности, направленной на установление Халифата, свидетельствуя лишь об интересе к этой теме и о субъективной убежденности участников группы в том, что в будущем Халифат может быть возрожден».
Билял Адилов, Иззет Абдуллаев и Владлен Абдулкадыров. Фото: «Крымская солидарность»
На аудиозаписях не было голоса одного из пятерых подсудимых — многодетного Биляла Адилова, которого за два года до ареста в 2017 году уже задерживали правоохранители. Его задержали прямо у здания Верховного суда Крыма, позже активисты нашли его в здании крымского управления Следственного комитета. Тогда Адилова обвинили в применении насилия в отношении представителя власти из-за видео, которое оказалось у следователей. На нем видно, как Адилов спорит с сотрудниками ОМОНа из-за обыска у другого крымского татарина. Этот спор квалифицировали как оскорбление сотрудника полиции и возбудили уголовное дело, но преследование завершилось штрафом.
«Никто из скрытых свидетелей не указал, что присутствовал на встрече в те дни, когда проводилась скрытая аудиозапись, и на ней отсутствует голос Адилова. В это время Адилов находился дома», — утверждал Сияр Панич в суде.
Защита просила провести повторную экспертизу, однако суд отказал. Адвокат Рефат Юнус заявил, что тогда заключение экспертов обвинения должно быть признано недопустимым доказательством из-за всех противоречий.
Судебные прения
18 апреля прокурор Юрий Нестеров, бегло и периодически запинаясь, прочитал текст прений.
«Вина подсудимых доказана собранными по делу доказательствами, оснований не доверять или сомневаться в законности их получения не имеется» — гособвинитель прочитал формальные фразы и перечислил все процессуальные документы из дела. Нестеров настаивал, что подсудимые виновны в «попытке насильственного захвата власти или насильственного удержания власти в нарушение Конституции Российской Федерации».
Он назвал замечания защиты «попыткой уйти от ответственности». Прокурор попросил для всех пятерых подсудимых 15 лет в колонии строгого режима с ограничением свободы после заключения в течение полутора лет.
Адвокаты в ответ назвали доводы обвинения несостоятельными и критиковали главные доказательства — показания скрытых свидетелей и аудиозаписи разговоров обвиняемых. Защитники заявили, что стороной обвинения не доказана разработка плана по захвату власти, а все сомнения должны толковаться в пользу подсудимого.
Адвокат Эмиль Курбединов. Фото: «Крымская солидарность»
Это не «попытки уйти от ответственности», а защита — ответил прокурору адвокат Эмиль Курбединов, и задал участникам риторический вопрос:
«Что сделал Тофик Абдулгазиев? Находясь в жилище, говорил! Я даже не буду вдаваться в подробности — о чем он говорил! Потому, что обвинение утверждает, что Абдулгазиев действовал — то есть совершал активные действия! Но факт остается фактом — мы имеем дело с аудиозаписями разговора в частном домовладении и ни одного слова, фразы, диалога, который подпадал бы под действия закона «О противодействии терроризму»! Следствие порождает секретных свидетелей, которых засекречивать нет ни одного законного основания, следствие порождает экспертные заключения, которые разговор Абдулгазиева и других подзащитных превращают в террористическую деятельность», — обращался к судебной коллегии Курбединов.
Еще одним косвенным доказательством обвинения были данные сотовой станции, к которой подключались сотовые телефоны участников встреч. Следствие доказывало, что все они находились в одном месте — месте сбора членов Хизб ут-Тахрир. Курбединов в ответ отметил, что подсудимые живут в том же районе, который покрывает станция.
Адвокат Сияр Панич поддержал коллегу и назвал обвинение «неточным и размытым». Адвокат обратил внимание на то, что протоколы допросов скрытых свидетелей идентичны до запятой, хотя они должны были излагать обстоятельства преступления в свободной форме.
Адвокат Сияр Панич. Фото: «Крымская солидарность»
Один из фигурантов большого дела из другой группы — Раим Айвазов — дал признательные показания во время следствия. Их использовали как доказательство и в делах других групп, в том числе — Абдулгазиева и остальных. Но Панич отметил, что уже на первом судебном заседании суда Айвазов заявил о пытках со стороны сотрудников ФСБ — документы он подписал под угрозой расстрела.
«Айвазов пропал на два дня и мог бы не вернуться, если бы не подписал нужные следователю показания», — говорил защитник, объясняя суду, почему подписанные Айвазовым признания не имеют значение. Но суд не принял это во внимание.
Все адвокаты просили суд вынести оправдательный приговор. Рефат Юнус заявил, что стороны не узнали в суде ничего, чтобы говорило о причастности обвиняемых к преступлению.
Ко всему, защита ссылалась в суде на обязательное применение норм международного гуманитарного права, в частности, четвертой Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны в отношении активистов, и настаивали, чтобы суд приобщил и обратил внимание на различные резолюции, которые были приняты, например, Генеральной Ассамблеей ООН, о нарушениях прав человека в Крыму после 2014 года.
«Есть политический заказ». Последнее слово
11 мая, сразу после завершения прений, подсудимые выступили с последним словом.
«Судья какой-то злой был. Начал каждого перебивать, не давал нормально высказаться. Адвокат Рефат Юнус выступал по видеосвязи, но его никто не слышал. Когда на шум и помехи пожаловались наши родные, один из судей сказал, что это технические моменты, а нам якобы нужно сидеть как мышам и не дышать. Показательно издевался над нами вслух», — описывала заседание жена Владлена Абдулкадырова, Гулизар.
Адвокат Рефат Юнус. Фото: «Крымская солидарность»
Иззет Абдуллаев высказался о свободе слова в России и подмене понятия «терроризм».
«Всех нас судят за инакомыслие. Да и не только нас, по всей России идет борьба с инакомыслием. На сегодняшний день не осталось ни одного независимого СМИ. Закрыт правозащитный центр «Мемориал», признавший нас политическими заключенными. Свобода слова пресекается любым способом. Нас хотят убедить, что чтение книг — именно это и есть терроризм, а не взрывы, смерть, стрельба. Нас пытаются в этом убедить, потому что на сегодняшний день такова политика в России. Есть политический заказ — всех неугодных и несогласных под различным предлогом сажать в тюрьму», — выступал Абдуллаев.
«Но как говорится, сам себя не обманешь, чтение книг — это не терроризм и все это понимают. Мы дождемся того дня, когда открыто будем говорить, что нас — граждан Украины, крымских татар, мусульман — судили лишь по политическим мотивам», — уверен Абдуллаев.
Тофик Абдулгазиев и Меджит Абдурахманов. Фото: «Крымская солидарность»
Тофик Абдулгазиев в последнем слове говорил о нарушениях, которые допускали правоохранители в их деле — обыск с подбросом запрещенной литературы, принудительное помещение в психиатрическую лечебницу, ужасные, по его словам, условия содержания.
«Здесь должна быть цель — выявление истины, но таковой абсолютно не наблюдается. Вы не даете нам задавать вопросы свидетелям, которых мы даже не знаем, чтобы они не допустили в ответах ошибку, которая будет противоречить обвинению. Ведь потом придётся его исключать из дела, а это крах всего «карточного домика». И даже при этом ни один свидетель не сказал, что я совершил злодеяние, что я готовился к теракту», — упрекал прокурора Абдулгазиев.
Владлен Абдулкадыров подготовил к прениям 117 пунктов замечаний — 48 страниц — и читал их дольше всех. Судья Ризван Зубаиров назвал его выступления на протяжении трех заседаний «соло».
«Я признаюсь в том, что никаких противоправных действий я не совершал, не совершаю и не собираюсь совершать в отношении людей ни по национальной принадлежности, ни по религиозной. Все обвинения в том, что я преступник, а тем более террорист — явная ложь. Я признаюсь в том, что я, как и все здравомыслящие люди на планете Земля, осуждаю любого тирана и любые его проявления тирании, и безрассудство, вне зависимости против кого это направлено. Я признаюсь в том, что несмотря на исход данного уголовного преследования, я не перестану отстаивать те принципы и идеи, которые у меня были как до задержания, так и на сегодняшний день. Существует такое высказывание: есть время ждать, а есть время действовать. Категорически нельзя перепутать эти два времени. Вот сегодня каждый из нас действует, отстаивая справедливость в период тирании».
Одному из обвиняемых — Билялу Адилову — судья во время выступления с последним словом и вовсе угрожал последствиями за слова о захвате Крыма Россией.
«Он говорил о том, что Россия захватила территорию Крыма и начала принудительно внедрять сюда свои законы, под жестокость которых попали крымские татары. Тогда один из судей спросил, не боится ли он так выражаться в отношении российского государства? — Это чревато последствиями», — рассказывала Гулизар.
Приговор под музыку
В зале военного суда в Ростове-на-Дону редко звучат песни подсудимых. Но в день приговора от неожиданности опешили даже конвоиры и приставы. Вместе с заплаканными родственниками они слушали как под крымскотатарские мотивы поет строитель Билял Адилов — так он решил встретить вердикт суда. В аквариуме за несколько минут собралась импровизированная музыкальная группа. Звукооператор Тофик Абдулгазиев аккомпанировал ему, настукивая ритм руками о скамейку, а газоэлектросварщик Меджит Абдурахманов улыбался жене и дочери. Владлен Абдулкадыров и Иззет Абдуллаев, улыбаясь и махая руками, наблюдали за происходящим в противоположном углу стеклянного бокса.
Слева направо нижний ряд: Билял Адилов, Владлен Абдулкадыров, Иззет Абдуллаев. Слева направо верхний ряд: Меджит Абдурахманов и Тофик Абдулгазиев. Фото: «Крымская солидарность»
Через несколько минут в зал вошли судьи и музыка прекратилась. Председательствующий судья Ризван Зубаиров спешно прочитал приговор.
«Шесть минут ему понадобилось для оглашения. Речь была еле слышна. Из приговора мало кто вообще что-то понял, мы стояли в недоумении и смотрели друг на друга. После этого Зубаиров объявил, что суд окончен. Приставы сразу начали нас выпроваживать из зала», — рассказала «Ґратам» жена Владлена Абдулкадырова, Гулизар. О назначенных судом сроках заключения родственники подсудимых узнали только на улице, от адвоката. Здесь их ждали остальные крымские татары, которых на заседание не пустили.
Адвокат Эмиль Курбединов, который защищает Тофика Абдулгазиева, сообщил родственникам и десяткам крымских татар, что его подзащитного, как и Владлена Абдулкадырова, Иззета Абдуллаева, Меджита Абдурахманова суд приговорил к 12 годам колонии строгого режима. Первые пять лет они проведут в тюрьме, а после заключения еще год будут вынуждены терпеть ограничение свободы. Биляла Адилова приговорили к 14 годам колонии — с такими же ограничениями. Будет ли прокуратура добиваться более сурового наказания в апелляции — пока неизвестно.
Родные и подсудимые в Южном окружном военном суде. Фото: «Крымская солидарность»
Вечером после приговора адвокаты и родственники уехали в Крым. На протяжении трех лет они ездили на судебные заседания.
«Ожидаемый приговор. Иллюзий за эти восемь лет мы не питаем. Эти сроки абсолютно незаконные и строятся на показаниях скрытых свидетелей, являющихся агентами ФСБ. Мы, конечно же, надеемся, что столько они (осужденные — Ґ ) сидеть не будут. Они понимают, что если согласятся с ярлыком террористов, то откроют огромную дверь для силовиков» — прокомментировал приговор адвокат Эмиль Курбединов.
