В Южном окружном военном суде российского Ростова-на-Дону продолжается судебный процесс над крымскими татарами — фигурантами дела «Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир». Восемь крымских мусульман были задержаны в 2017-2018 годах по обвинению в принадлежности и создании в Бахчисарае ячейки исламской партии Хизб ут-Тахрир, запрещенной в России, но действующей свободно в Украине и большинстве европейских стран. «Ґрати» продолжают вести онлайн судебных заседаний процесса.
12 октября 2017 года сотрудниками Федеральной службы безопасности РФ были задержаны и впоследствии арестованы Тимур Ибрагимов, Марлен (Сулейман) Асанов, Мемет Белялов, Сейран Салиев, Сервер Зекирьяев и Эрнес Аметов. Все они участники организации «Крымская солидарность» – объединения адвокатов, родственников политзаключенных и активистов, которое помогает крымчанам, подвергшимся преследованиям по политическим или религиозным мотивам.
Эдем Смаилов и координатор «Крымской солидарности» Сервер Мустафаев были задержаны и арестованы позже – 22 мая 2018 года.
По версии следствия, все задержанные состояли в одной ячейке исламской партии Хизб ут-Тахрир, запрещенной в 2003 году в России, но свободно действующей в Украине и большинстве европейских стран. Марлен Асанов, Тимур Ибрагимов и Мемет Белялов обвиняются в «организации деятельности террористической организации» (часть 1 статьи 205.5 Уголовного кодекса РФ). Наказание предусматривает от 15 лет колонии до пожизненного заключения.
Остальные пятеро обвиняются в участии в террористической организации (часть 2 той же статьи 205.5 УК РФ) с возможным наказанием – от 10 до 15 лет заключения. Всем восьмерым также вменяется приготовление к насильственному захвату власти (часть 1 статьи 30, статья 278 УК РФ).
Все подсудимые отвергают обвинения в терроризме и утверждают, что их преследуют по политическим и религиозным мотивам.
Суд приступил к изучению письменных доказательств — сейчас их представляет обвинение. Прокурор на прошедших заседаниях зачитал протоколы обысков у подсудимых, а также переписку в соцсетях, доступ к которой следствие получило после изъятия компьютеров и телефонов. Из-за личного характера переписки подсудимые просили провести заседание в закрытом режиме — суд согласился. После обеда заседание вновь открыли и прокурор прочитал расшифровку записанных с помощью прослушки ФСБ встреч Бахчисарайских мусульман в мечети. Встречи, в основном, носили образовательный и воспитательный характер — говорили о воспитании детей по нормам ислама, о мусульманских нормах отношений между людьми и т.д.
«… На сегодняшний день нас делают террористами. Нам сроки дают, обвиняют в том, что мы не делали, и никогда не сделаем, потому что ислам это запрещает. А остальным людям это показывают…» — говорил на встрече Сервер Зекирьяев.
Перед началом заседания пристав предупредил, что сегодня оно пройдет в маленьком зале и все желающие — родственники, активисты «Крымской солидарности» и журналисты — не уместятся. В большом зале, где обычно слушается дело, сегодня заседает коллегия присяжных.
Слушатели уже в здании суда. Приставы просят всех отойти пока совершается «проводка» — по коридору конвой проводит обвиняемых в зал заседания. Родственники смотрят через затемненные стекла двери и обсуждают, что, скорее всего, сегодня это единственная возможность увидеть своих родных.
Всех, кто уместился, заводят в зал. «Аквариум», где находятся подсудимые, настолько мал, что они не могут одновременно сидеть — кому-то приходится все время стоять. Подсудимые просят передать привет всем, кто остался на улице и не смог попасть в зал: «Пусть Аллах благословит вас». Приставы молчат, но конвойные запрещают говорить.
В зале нет микрофона и подсудимые обращают на это внимание суда, когда коллегия заходит. Судья Ризван Зубаиров отвечает, что и без микрофона все слышно.
После начала заседания Мумине Салиева — супруга обвиняемого Сейрана Салиева, подает ходатайство, чтобы войти в дело в качестве общественного защитника мужа. Судья опрашивает ее — первое высшее образование экономическое, второе — журналистика. Салиева учится в одесской юридической академии на отделении международной журналистики.
«Если у меня будет статус общественного защитника — это будет помощь и защите и суду и, конечно, это наложит на меня определенные обязанности. Ранее участвовала в административном судопроизводстве. В уголовном — не участвовала», — рассказала Салиева суду.
Прокурор просит ей отказать, мотивируя это предстоящим допросом по делу в качестве свидетеля «по обстоятельствам характеризующим личность». Адвокатка Лиля Гемеджи по видеосвязи из Крымского гарнизонного суда в Симферополе возражает: если Салиева уже была на заседаниях в качестве слушателя, ее нельзя будет допросить, как свидетеля. Тогда прокурор напоминает о детях Салиевых, которые останутся без родителей, если они оба будут принимать участие в заседаниях.
Суд в итоге отказывает, ссылаясь на отсутствие юридического образования Салиевой.
Сервер Мустафаев просит обеспечить присутствие в зале суда хотя бы по одному родственнику каждого обвиняемого, но приставы говорят, что свободы мест нет. Подсудимые и адвокаты просят организовать тогда хотя бы видео-трансляцию в коридоре — суд отказывает.
Суд продолжает изучать письменные материалы дела. На прошлом заседании прокурор читал расшифровку встреч бахчисарайских мусульман в мечети и экспертизу, в которой анализировались записи встреч. Сейчас он продолжает читать экспертное заключение о том, что во время беседы обвиняемые пересказывали главы книг, запрещенных в России. И перечисляет судебные решения о запрете литературы.
«В ходе обсуждения проповеди указывается что надо молиться за тех, кто сидит в тюрьмах. Можно предположить, что перечисляются имена осужденных членов Хизб ут-Тахрир», — прокурор пытается показать таким образом причастность мусульман к исламской партии.
Еще одним доказательством причастности, по мнению обвинения, является тема разговора в мечети: «Запад воюет против мусульман и на Земле есть порочная реальность, которую нужно изменить».
«В мечети раскрывали одно из положений идеологии Хизб ут-Тахрир о том что правители мусульманских стран марионетки западных стран», — читает прокурор.
Прокурор особенно выделяет места, которые, по мнению обвинения, отражают идеологию Хизб ут-Тахрир. К таким эксперты обвинения отнесли неприятие различия мусульман по национальному признаку («идеи национализма и патриотизма противоречат исламу, эти идеи внедряет Запад, а источник величия мусульман — это ислам»), обязанность интересоваться и заниматься политикой, противопоставление демократии и коммунизма исламу.
Россия, в разговорах в мечети, характеризуется, как противник ислама.
«В материалах отражены основные положения Хизб ут-Тахрир, борьба за освобождение от неверия, идеологическая борьба и борьба с правителями в мусульманских странах, предательские замыслы которых надо раскрывать, — читает прокурор и подводит итог. — Данный алгоритм проведения собраний характерен для конференции Хизб ут-Тахрир на территории Крыма до вхождения в состав РФ».
Прокурор зачитывает результаты нескольких экспертиз, проведенных по делу ФСБ, в том числе фонографической, которая должна была определить имеются ли в аудиозаписи прослушки склейки и элементы монтажа. Признаков монтированная записи эксперты не обнаружили.
Кроме того, с помощью сравнения голосов допроса подсудимых и аудио прослушки, следствие пыталось определить их присутствие на встречах.
«На записи отражается речевая культура, признаки речи говорящего, как говорящий произносит те или иные звуки. Это даёт представления о сходстве или различии говорящих на записи. В результате многократного прослушивания записи был составлен текст беседы и были определены говорящие», — объясняет эксперт методику определения голоса каждого обвиняемого.
Прокурор читает монотонным негромким голосом, его никто не слушает. Обвиняемые общаются между собой и жестами со слушателями. Тимур Ибрагимов показывает жестами, как ему жарко — машет на себя рукой. Председательствующий обменивается репликами с другими судьями.
Еще одну экспертизу, по просьбе следователя ФСБ, проводил Минюст — эксперты пытались определить, кем сделаны рукописные записи, изъятые во время обысков. Почерк Марлена Асанова, например, сличали с его студенческой тетрадью — на нескольких изъятых у него записях почерк не совпал.
Всего через несколько часов после начала заседания суд неожиданно объявляет перерыв до завтрашнего утра.