В Южном окружном военном суде Ростова-на-Дону прозвучал уже четвертый по счету приговор по крымскому делу Хизб ут-Тахрир. С начала 2014 года его фигурантами стали 63 человека — в основном, крымские татары. 16 уже осуждены, а остальные находятся под следствием и ожидают приговора в СИЗО. Всем им инкриминируют часть 1 и 2 статьи 205.5 УК РФ — организация и участие в деятельности организации, которая признана террористической по законодательству РФ, а несколько лет назад добавляют обвинение в попытках захвата власти. Максимальное наказание, которое им грозит — пожизненное заключение. Речь идет об исламской партии Хизб ут-Тахрир, признанной террористической в России в 2003 году и не запрещенной в Украине и большинстве европейских стран.

«Ґрати» отвечают на главные вопросы в этом деле.

Что такое Хизб ут-Тахрир и как она стала запрещенной в России

Хизб ут-Тахрир аль-Ислами или «Партия исламского возрождения» основана в 1953 году исламскими фундаменталистами. Своей конечной целью партия провозгласила восстановление исламского государства на традиционно мусульманской территории. При этом методы должны быть ненасильственные — проповедь и собственный пример. Организация также пропагандировала традиционный и строгий образ жизни согласно шариату и полное игнорирование светской, не исламской, политической жизни.

В большинстве стран Европы деятельность организации не запрещена. Кроме Германии, где суд в 2006 году принял окончательное решение о запрете деятельности из-за отрицания права Израиля на существование, а также декларируемого антисемитизма.

На постсоветском пространстве частичный запрет действует в Узбекистане — призывы к участию в партии в этой стране караются законом. В феврале 1999 года именно на Хизб ут-Тахрир, вместе с оппозиционной партией «Эрк», власти возложили ответственность за теракт в Ташкенте, унесший жизни 16 человек. Это стало началом жесткого преследования сторонников Хизб ут-Тахрир в Центральной Азии. В результате многие из них уехали в Россию.

В России партию Хизб ут-Тахрир Верховный суд признал террористической организацией в 2003 году, наравне с полутора десятком других, среди которых были движение «Талибан», «База» или «Аль-Каида», «Братья  мусульмане» и другие. При этом в резолютивной части судебного решения не приводится ни одного примера террористической деятельности Хизб ут-Тахрир, только утверждение о том, что деятельность партии представляет собой «воинствующую исламистскую пропаганду, сочетаемую с нетерпимостью к другим религиям; активную вербовку сторонников, целенаправленную работа по внесению раскола в общество (прежде всего пропагандистская с мощным финансовым подкреплением)». После того, как организацию запретили в РФ, начались аресты мусульман, которых обвиняли в принадлежности к партии.

Преследование крымских мусульман. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Статистики по количеству мусульман, подвергшихся преследованиям по обвинению в участии в Хизб ут-Тахрир с 2003 года нет. Есть данные на июнь позапрошлого года, собранные российским правозащитным центром «Мемориал», согласно которым 237 человек были лишены свободы по этому обвинению, из них 108 были осуждены, а остальные находились под следствием. Около ста фигурантов таких дел «Мемориал» признал политзаключенными. Судя по оценкам правозащитников, остальные также могут получить этот статус — ни за одним не числится никаких насильственных действий.

Вопрос о том, действительно ли запрет Хизб ут-Тахрир в России правомерен, возник у правозащитников сразу после решения Верховного суда. В 2004 году в Москве состоялась правозащитная конференция, где в том числе шла речь о необоснованности запрета Хизб ут-Тахрир, а также о нарушениях закона в рамках антитеррористической деятельности российских спецслужб — правозащитники заявляли о фальсификациях уголовных дел и применении пыток. Через несколько дней после конференции в «Московском комсомольце» опубликовали статью Светланы Метелевой «200 дней в джихаде», в которой авторка утверждала, что партия планирует «расколоть Россию по линии Волги и установить Великий Халифат на «исконно мусульманских землях», а также говорила об объединении партии с вооруженными боевиками Союза башкирской молодежи, схронах оружия и взрывчатки. Однако ничего из этого за пятнадцать лет, прошедших с момента выхода статьи, не подтвердилось, при этом Метелева выступала впоследствии основным свидетелем обвинения в деле узбека Юсупа Касымахунова, который, не скрывая своей принадлежности к Хизб ут-Тахрир, давал журналистке для ее статьи интервью о том, чем занимается партия. В суде Метелева ни один из тезисов своей статьи не упомянула, но подтвердила партийную принадлежность Касымахунова, который был осужден вместе со своей супругой. Прокуратура просила также проверить на возможное соучастие в принадлежности к партии журналиста «Радио Свобода», московского правозащитника и некоего генерала в отставке.

Хоть это и было одно из первых публичных дел о принадлежности Хизб ут-Тахрир в России, но тенденции проявились сразу — в суде гособвинение не доказывало возможную террористическую деятельность Касымахунова, а лишь его принадлежность к запрещенной партии, и это не помешало Московскому городскому суду приговорить его к восьми годам заключения.

В 2013 году Европейский суд по правам человека вынес постановление по жалобе Камысуханова — суд указал, что учение Хизб ут-Тахрир несовместимо с демократическими ценностями, но при этом признал, что Россия осудила Камысуханова без законного основания. Впоследствии Камысуханова экстрадировали в Узбекистан, а на правозащитника Бахрома Хамроева, который представлял его интересы и подавал жалобу в ЕСПЧ, было совершено нападение.

Почему Хизб ут-Тахрир преследуют в Крыму

В Украине Хизб ут-Тахрир появилась примерно с 2003 года — в Крыму. Своих сторонников организация находила в общине местных мусульман, крымских татар.  

Несмотря на то, что представители Хизб ут-Тахрир всегда последовательно подчеркивали, что не планируют строить исламское государство на территории Украины, а лишь занимаются популяризацией исламского образа жизни, организация сразу привлекла внимание украинских спецслужб. Отношения между ними складывались сложно — СБУ при этом повторяла основные тезисы российских силовиков. Например, это хорошо видно из заявления ведомства 2009 года о том, что спецслужбы Украины в результате спецоперации не допустили появления представительства «террористической» партии.

Из материалов уголовных дел, которые стали открывать в Крыму против мусульман после аннексии полуострова, становится понятно, что сотрудники СБУ активно следили за членами партии. Именно данные прослушки и наружного наблюдения украинских спецслужб послужили основанием для первого после 2014 года дела против Хизб ут-Тахрир в Крыму — так называемой «Севастопольской группы».

«Севастопольская группа Хизб ут-Тахрир». Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Дело возбудили те же сотрудники ФСБ, которые следили за членами партии, будучи в украинском ведомстве. По словам экс-главы комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности Сергея Пашинского, из Крыма на материковую часть Украины переехали лишь 10% сотрудников СБУ.

Начиная с лета 2014 года в мечетях Крыма сотрудники ФСБ и Центра по противодействию экстремизму МВД России проводили обыски и изымали литературу и газеты, выпущенные издательством партии. Это стало первым и четким сигналом для выезда сторонников Хизб ут-Тахрир с полуострова. По словам начальника главка МВД РФ по противодействию экстремизму Владимира Макарова, к 2015 году количество членов партии в Крыму снизилось с 10 до 2,5 тысяч человек. 

В январе 2015 года прошли первые задержания российскими спецслужбами крымских мусульман по обвинению в участии в Хизб ут-Тахрир — тогда после обысков в селе Орлиное под Севастополем арестовали Руслана Зейтуллаева, Нури Примова, Рустема Ваитова и Ферата Сайфуллаева. Зейтуллаеву вменялось в вину создание ячейки партии в Севастополе (часть 1 статьи 205.5 УК РФ), остальным — участие в организации (часть 2 статьи 205.5 УК РФ).

В сентябре 2016 года тогда еще Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове приговорил Руслана Зейтуллаева к семи годам лишения свободы, посчитав, что его вина, как организатора ячейки не доказана. Остальных фигурантов приговорили к пяти годам колонии строгого режима. Гособвинение приговор Зейтуллаеву оспорила и добилась увеличения его до 15 лет заключения.

Этот приговор стал первым по делу Хизб ут-Тахрир в Крыму. Как и в деле Камысуханова в суде сторона обвинения не доказывала террористическую деятельность крымчан, а лишь причастность к партии. Никто из фигурантов вины не признал, а суд вынес приговор на основании материалов прослушки встреч мусульман, где они обсуждали происходящее в Сирии, ругали западные СМИ и говорили о преследованиях Хизб ут-Тахрир в России. Никаких свидетельств подготовки терактов крымчане не упоминали. Но следствию этого и не потребовалось, чтобы обвинить их в причастности к террористическому сообществу.

Сейчас по обвинению в принадлежности к Хизб ут-Тахрир задержаны — осуждены и находятся под следствием — 63 крымских мусульманина. Почти все они крымские татары, но по делу Хизб ут-Тахрир преследуют и уроженцев Центральной Азии, и славян, принявших ислам. В октябре 2018 года Северо-Кавказский военный суд, куда поступают на рассмотрение все крымские дела террористической направленности, осудил на 15 лет заключения Акрамджона Абдуллаева, и на  13 лет — Нематджона Исроилова — этнических узбека и таджика, задержанных в Севастополе по обвинению в принадлежности к Хизб ут-Тахрир и «пропагандистской работе среди населения». Характеристику исламской партии, судя по материалам их дела, предоставил имам Евпатории и Сак Эскендер Меметов. Обвинение основывалось на свидетельских показаниях этнического араба Аднана Масри, участвовавшего в качестве свидетеля обвинения и в Севастопольском деле.

Если проанализировать судебные процессы по обвинениям в участии или организации Хизб ут-Тахрир в Крыму, можно заметить, как обвинение использовало один и тот же набор доказательств: негативную характеристику партии от представителей Крымского муфтията, подконтрольного российским властям, показания засекреченных свидетелей — оперативных сотрудников силовых ведомств и мусульман, принужденных к даче показаний, и экспертизы, составленные одними и теми же экспертами. Несмотря на то, что свидетели, проходящие в делах, зачастую отказывались от своих первых показаний, заявляли о принуждении со стороны ФСБ, а экспертизы подвергались критике со стороны независимых экспертов, ни одного оправдательного приговора за пять лет вынесено не было.

Как следствие доказывало вину фигурантов «Ялтинской группы Хизб ут-Тахрир»

В феврале 2016 года сотрудники ФСБ провели обыски в домах крымских татар по всему полуострову — взламывали двери, разбивали окна. Одновременно задержали двенадцать человек, но к вечеру большинство отпустили, оставив Муслима Алиева, Вадима Сирука, Инвера Бекирова и Эмира-Усеина Куку. Через три месяца, после очередных обысков задержали Арсена Джеппарова и Рефата Алимова. Все они стали фигурантами одного производства, которое впоследствии стали называть «Ялтинским делом Хизб ут-Тахрир».

Всем фигурантам этого дела сначала предъявили обвинения в организации и участии в террористической организации. Однако дело было отправлено из суда обратно в прокуратуру для исправления ошибок. В итоговой версии обвинения была добавлена попытка захвата власти

По материалам дела, Муслим Алиев организовал на территории Ялты и Алушты ячейку Хизб ут-Тахрир, куда «склонял местных жителей, воздействуя на  их религиозные чувства». Для того, чтобы показать организационную роль Алиева, обвинение прописывало, как он агитировал вступать в партию, распределял обязанности тем, кто вступил, организовывал «халакаты» — собрания верующих, которые в версии ФСБ превратились в совещания членов партии. Алиеву в вину ставят вовлечение в партию всех остальных фигурантов дела. По версии обвинения, Инвер Бекиров, Вадим Сирук и Эмир-Усеин Куку в свою очередь должны были создать свои ячейки партии, но обвинение в этом предъявлено было в итоге только Бекирову.

«Ялтинская группа Хизб ут-Тахрир». Южный окружной военный суд. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Обвинение и тут использовало традиционный набор доказательств: прослушку встреч и разговоров, экспертизы записанных разговоров и показания засекреченных свидетелей.

При этом прослушку разговоров следователь ФСБ Сергей Махнев, который вел дело, анализировал «творчески». Свои выводы он предоставил в качестве доказательств в суде. Так в деле появились три этапа построения Халифата — исламского государства, которого пытается достигнуть Хизб ут-Тахрир. Во время первого партия якобы набирает сторонников, далее — проводит пропаганду «подготовки совершения организованных массовых экстремистских действий», а во время третьего этапа намерена «объединить территории Российской Федерации с теократическим унитарным государством — «Халифат».

В прослушке также было и о встрече 18 сентября  2015 года Муслима Алиева и Инвера Бекирова в Краснокаменской школе, где Бекиров работал сторожем. Тогда они обсуждали ислам, говорили, что весь мир принадлежит Аллаху, а Крым — это территория, которая принадлежит коренному народу — крымским татарам, крымским мусульманам, она была незаконно отнята, в связи с чем крымские татары воюют с Россией уже на протяжении 300 лет.

5 октября к разговору присоединился Сирук, и речь снова шла об аннексии. Они говорили между собой о вероятности, что какая-нибудь мусульманская страна, например Турция, объявит России войну и присоединит Крым.

Таких разговоров было много, иногда речь шла о Хизб ут-Тахрир, но чаще говорили об исламе и его нормах, политике и событиях, происходящих во всем мире. Эти разговоры были записаны и переданы следствием для лингвистико-религиоведческой экспертизы. 

Эксперты Башкирского государственного педуниверситета, и это отмечал в прениях адвокат Сергей Локтев, выбрали произвольно те записи, которые анализировали на принадлежность фигурантов к Хизб ут-Тахрир. Среди экспертов был только один религиовед, остальные — лингвисты. Каждый их них изучал отдельную запись разговоров, расшифрованную к тому же неизвестным представителем следствия, но подписали в итоге одно общее обвинительное заключение.

Претензии защиты касались не только прослушки разговоров обвиняемых и экспертизы, но больше всего — показаний свидетелей, особенно тех, кого следствие пыталось засекретить. Свидетели отказывались от своих показаний, либо давали показания в суде несколько раз.

Например, 30 сентября 2019 года во время допроса в суде свидетель Руслан Кудрявцев неожиданно заявил, что протокол осмотра документов следствия подписан не им. Подписей было много, ни одну из них свидетель не признал своей.

За несколько дней до этого в суде допрашивали свидетеля Асана Курбанова. Он говорил про Вадима Сирука, как о «хорошем человеке», а Джеппарова не знает вовсе. А за несколько дней до этого допрашивали засекреченного свидетеля под псевдонимом Мехметов.

«Это один и тот же человек, – утверждал тогда адвокат Айдер Азаматов. — В обоих случаях при допросе у него была достаточно специфичная, я бы даже сказал, агрессивная манера ответов на вопросы. Он постоянно пытался спорить с защитой, а иногда даже отвечать вопросом на вопрос. Именно это его выдало. Кроме того, у него особенность речи — он картавит. Наши подзащитные также заявили, что это один и тот же человек. Но суд посчитал это предположениями».

Тогда он рассказывал, что видел, как Арсен Джеппаров «дает клятву члена Хизб ут-Тахрир».

«Ялтинская группа Хизб ут-Тахрир». Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Среди тех, кто был задержан в числе 12 крымских мусульман в феврале 2016 года — Дамир Минадиров.

«Обходит меня, накидывает пакет на голову, затягивает и начинает душить. Я вдох сделал, пакет к губам прилип. Я его прокусил и вдохнул, а он сверху рукой залепил и держит-держит-держит. Уже чувствую, что отъезжаю, начинаю дергаться и в этот момент он отпускает» — рассказывал потом Минадиров о том, как с ним обращался следователь ФСБ Александр Компанийцев.

«Все будет нормально, сделаем тайным свидетелем. Подумай про семью, у тебя же дети. А не захочешь — мы тебя потеряем, уедешь на пару дней на яму», – цитировал Минадиров следователя. Крымчанин отказался сотрудничать и уехал из Крыма.

Вместе с Минадировым был задержан крымский татарин Шамиль Ильясов. Его следователь шантажировал уголовным преследованием дочери, муж которой пропал на Ближнем Востоке, о чем крымчанин рассказал «Ґратам» сам. Шамиль согласился дать показания на фигурантов «Ялтинского дела» как засекреченный свидетель, но в суде неожиданно заявил, что намерен участвовать открыто и полностью свои показания опроверг.

«Свидетели по делу запуганы, скомпрометировали себя, являются секретными или официальными сотрудниками ФСБ, ЦПЭ или «ополченцами», путаются в собственной лжи. Протоколы следственных действий — откровенная фальшивка с поддельными подписями», — охарактеризовал в последнем слове следствие Эмир-Усеин Куку.

12 ноября 2019 года Южный окружной военный суд в Ростове приговорил Муслима Алиева и Инвера Бекирова к 19 и 18 годам колонии строгого режима. Вадим Сирук приговорен к 12 годам заключения, Рефат Алимов и Арсен Джеппаров — к 8 и 7 годам каждый. Эмир-Усеин Куку получил 12 лет колонии строгого режима. Защита уже заявила, что будет подавать апелляцию на приговор.

Кто такой Эмир-Усеин Куку и почему о нем все говорят

Эмир-Усеин Куку — самый известный из фигурантов «Ялтинского дела», мусульманский правозащитник и член Контактной группы по правам человека. После его ареста организация была вынуждена прекратить свою работу.

Эмир-Усеин Куку. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Правозащитной деятельностью Куку начал заниматься до 2014 года, отстаивая права крымских татар в Ялте и Алуште по самым различным вопросам. Весной 2014 года он вошел в Контактную группу по правам человека, которая пыталась помешать похищениям людей.

Люди стали пропадать сразу после появления российских вооруженных сил в Крыму — украинские активисты, участники «Автомайдана», крымские татары. 3 марта на площади Ленина в Симферополе участниками «Самообороны Крыма» — милитаристского формирования, помогавшего российским войскам — был похищен Решат Аметов, который стоял в одиночном пикете, протестуя против аннексии. Позже его нашли убитым и обезображенным. Крымскотатарские правозащитники создали тогда Контактную группу, которая должна была попытаться наладить диалог с российскими властями, в первую очередь для того, чтобы предотвратить похищения людей. В группе состоял и Эмир-Усеин Куку. С Контактной группой несколько раз встречался Сергей Аксенов, возглавивший Крым в российском правительстве. 

В апреле 2015 года Эмир-Усеин Куку вышел из дома в ялтинском поселке Самота, дошел до трассы, чтобы сесть на автобус. Неожиданно к нему подбежало несколько человек в штатском, скрутили ему руки и стали избивать. Остановилось несколько автомобилей, в том числе микроавтобус со спецназом ФСБ, куда его затащили и увезли для обыска. После его привезли домой, провели обыск, изъяли несколько книг и телефон. После чего отпустили.

«Это схема полуофициального похищения человека», – рассказывал адвокат международного объединения «Агора» Александр Попков. У Куку были потом диагностированы отбитые почки. Правозащитник подал заявление в полицию, но проверку о применении насилия к представителю власти начали в отношении самого Куку. 

Менее, чем через год, 11 февраля 2016, года Куку вновь оказался в руках ФСБ — теперь ему уже предъявили обвинение в принадлежности к Хизб ут-Тахрир и арестовали. 

В попытках спасти своего коллегу, Контактная группа даже попробовала встретиться с Аксеновым и прокурором Крыма Натальей Поклонской, но они от встречи отказались. Об этом эпизоде рассказывал правозащитник Абдурешит Джеппаров, также входивший в группу.

У Куку двое детей — старший Бекир и младшая Софие. 

В апреле, после ареста Куку, в школу к его 8-летнему сыну Бекиру пришел Насими Багиров, ставший одним из свидетелей обвинения. Багиров подошел к мальчику и стал ему говорить, что его отец «сядет за терроризм» и называл цифру — 12 лет.

Бекир Куку. Фото: Антон Наумлюк, Ґрати

Семья Куку расценила это, как давление на Эмира-Усеина, чтобы он признал вину. Разобраться с ситуацией попытался брат Куку — Эбзер. Неожиданно во время разговора Багиров признался ему, что встретиться с ребенком его попросил следователь Компанийцев, угрожая самому Багирову преследованием по обвинению в причастности к деятельности «Исламского государства». 

«Меня просили, брат, на него написать, подожди, просили на него в протокол написать на Эмира-Усеина, чтобы у него провели задержание, чтобы ему подкинули взрывчатые вещества, — говорил будущий свидетель обвинения. — Мне грозит больше десяти лет. Это террористическая деятельность «Исламского государства». Больше десяти лет, брат. Я не сяду конечно, но есть серьезное преступление. Это преступление больше чем у Эмир-Усеина… Меня мучали, издевались в психиатрической больнице. Я тоже знаю что это такое».

Его признание Эбзер записал на видео.

Семья попыталась заявить о давлении на ребенка в полицию, но в ответ органы опеки начали проверку в отношении самого Куку, который находился в СИЗО, в связи с тем, что он допустил присутствие чужого мужчины рядом со своим сыном. Проверка закончилась ничем. Адвокат Сергей Локтев попытался приобщать к материалам дела видео разговора с Багировым, в качестве свидетельства ангажированности свидетелей, но суд ему не позволил, мотивировав это тем, что видео не относится к материалам дела.

В самом начале судебного процесса за Куку, как за правозащитника, подвергнувшегося преследованию, вступилась международная «Amnesty International». 

«В ходе расследования и судебных заседаний не было предоставлено никаких убедительных доказательств того, что Эмир-Усеин Куку и другие обвиняемые совершили любые международно признанные преступления. Эмир-Усеин Куку и другие обвиняемые являются узниками совести, которых необходимо немедленно и безусловно освободить и снять с них все обвинения», — говорилось в петиции, которую организация опубликовала в сентябре 2019 года перед приговором.

26 июня 2018 года Куку вслед за режиссером Олегом Сенцовым объявил голодовку с требованием отпустить всех украинских политзаключенных и прекратил ее по просьбам жены почти через месяц.

«Эти суды уже происходили и ранее над нашими предками. Брат моей бабушки Куку Неби, автор песни «Урал дагъы», наставник Джафера Сейдаметова — военного министра Крымской республики, представитель крымских татар во дворе предпоследнего Османского султана в 1918 году, приговорен большевиками, как турецкий шпион к расстрелу. Мой дед, Адаманов Амет, осужден за сопротивление сотрудникам НКВД в 1937 году, живым не вернулся. Отец — Куку Кемал, преследовался КГБ за участие в национальном движении крымских татар, осужден в 1971 году. На протяжении трех поколений моя семья преследуется российской властью, конкретно органами ФСБ, являющимися наследниками КГБ и НКВД», — говорил Эмир-Усеин Куку в последнем слове в суде.

Эмир-Усеин Куку, как и обещал его сыну Насими Багиров, получил 12 лет колонии строгого режима.

Несмотря на призывы международных организаций и правозащитников освободить крымских фигурантов дела  Хизб ут-Тахрир, аресты на полуострове продолжаются. Через два дня в том же Южном окружном военном суде начнется очередной процесс. Обвиняемые — «Вторая бахчисарайская группа» — крымские татары, в том числе координатор общественной организации «Крымская солидарность» Сервер Мустафаев. Еще двадцать пять фигурантов «Второй симферопольской группы» ожидают окончания следствия. Ни один из уже осужденных по делу Хизб ут-Тахрир не вошел в «большой обмен» заключенными между Россией и Украиной.