«Как может быть не виноват человек, который зарабатывал на этом деньги?». Что говорили в суде родственники погибших в пожаре в харьковском гериатрическом пансионате
Обвиняемый Славик Акопян в Ленинском райсуде Харькова, 7 октября 2021 года. Фото: Ганна Соколова, Ґрати
Ленинский районный суд Харькова продолжает рассматривать дело о пожаре в частном гериатрическом пансионате, в котором погибло 15 постояльцев. В нарушении пожарной безопасности, повлекшем гибель людей, обвиняют владельца здания Славика Акопяна, арендатора Вячеслава Кравченко, директорку пансионата Ольгу Кравченко и администратора Игоря Мирончука.
7 октября суд допросил семерых родственников постояльцев, погибших в пожаре.
«Я с чувством вины за смерть своего отца буду жить до конца жизни», — обращалась к обвиняемым Ольга Давыденко.
«Как может быть не виноват человек, который зарабатывал на этом деньги?» — рассуждал Владислав Мартыненко и просил суд наказать всех, кроме администратора пансионата, который «тягал людей из пожара».
А Ольга Совенка и вовсе не предъявила претензий ни к кому из обвиняемых: «Они делали хорошее дело. Есть суд выше».
«Ґрати» рассказывают семь печальных историй о том, как люди попадают в пансионат и как родственники переживают их потерю.
«Не было установлено наличие огнетушителей»
Пожар в частном гериатрическом пансионате «Золотое время», где проживало около 30 человек, произошел 21 января нынешнего года. Еще до прибытия пожарных жители соседних домов почувствовали дым и бросились спасать постояльцев пансионата, многие из которых с инвалидностью или парализованы.
«Тут творился кромешный ад. Вся улица была в дыму. Я увидела этих людей в памперсах, которые не могут двигаться, они не самостоятельные. Просто хотелось их согреть, хоть как-то помочь», — рассказывала жительница соседнего дома Ксения Нескромная.
15 постояльцев погибли, еще пятеро попали в больницу. Полиция открыла производство о нарушении пожарной безопасности, повлекшем гибель людей . Кроме того, Госбюро расследований открыло производство о служебной халатности, повлекшей тяжкие последствия , со стороны работников Госслужбы по чрезвычайным ситуациям. Как выяснилось, пансионат был нелегальным.
Пожар в гериатрическом центре. Харьков, 21 января 2021 года. Фото: Павло Пахоменко для «Ґрат»
Подозрение в нарушении пожарной безопасности объявили четверым — Славику Акопяну, который сдал свой дом в аренду под пансионат, арендатору Вячеславу Кравченко, директорке пансионата Ольге Кравченко и администратору Игорю Мирончуку. Им грозит до восьми лет лишения свободы. Всех четверых арестовали. В суде они выражали соболезнования родственникам погибших.
В июне прокуратура завершила расследование и передала материалы дела в Ленинский районный суд Харькова. Следствие установило, что накануне пожара в пансионате сломался газовый котел, поэтому здание отапливали с помощью обогревателей. Это привело к перегрузке электросети и, как результат — возгоранию. Четверо обвиняемых — Акопян, супруги Кравченко и Мирончук, ответственные за пансионат — не обеспечили там пожарную безопасность, из-за чего погибли 15 постояльцев.
«В результаты досудебного расследования не было установлено наличие огнетушителей и других противопожарных средств», — прокомментировал обвинение прокурор Асхат Салихов.
Владелец дома Славик Акопян объяснял, что, согласно договору об аренде, соблюдение правил пожарной безопасности было обязанностью арендаторов. Арендатор Вячеслав Кравченко сказал, что он сдавал дом в субаренду своей жене Ольге — директорке пансионата. Она предположила, что в плане пожарной безопасности в пансионате «что-то, может, не доработали, не успели». А Игорь Мирончук, которого следствие называет неофициально трудоустроенным администратором пансионата, и вовсе отрицал свою работу в учреждении — якобы помогал там как волонтер.
Обвиняемые Ольга и Вячеслав Кравченко и Игорь Мирончук в Ленинском райсуде Харькова, 7 октября 2021 года. Фото: Ганна Соколова, Ґрати
Каждые два месяца суд продлевает арест обвиняемых, несмотря на их жалобы на здоровье и просьбы отпустить под домашний арест.
В деле 17 потерпевших — родственники погибших. Четверо из них заявили к обвиняемым еще и гражданские иски от 200 тысяч гривен до 4 миллионов гривен. Представитель Министерства внутренних дел также обратился в суд с просьбой взыскать с обвиняемых 420 тысяч гривен, потраченных на ликвидацию пожара.
7 сентября суд допросил первых потерпевших — Валентину Павлюк и Владимира Паланта. Оба положительно отзывались об условиях в пансионате. А адвокаты обвиняемых пытались переложить ответственность за гибель отца Павлюк на нее саму — из-за того, что она поместила его в пансионат. «Это ваша неосмотрительность, получается?», «Вы любимого отца пустили неизвестно куда, десять дней не общались с ним. Как вам спалось?», «Как вы могли так поступить с отцом?», — спрашивали адвокаты. Женщина жаловалась на депрессию и плакала, но ни прокурор, ни судья адвокатов не остановили.
Паланту таких вопросов не задавали — в отличие от Павлюк, он не стал заявлять гражданский иск и отказался от претензий к обвиняемым. По его мнению, пожар был несчастным случаем.
7 октября суд продолжил допрос потерпевших и выслушал еще семерых. Устраивая родителей в пансионат, они общались только с двумя обвиняемыми — директоркой Ольгой Кравченко и администратором Игорем Мирончуком. Шестеро узнали в зале суда Мирончука, с которым несколько раз встречались в пансионате. С Кравченко потерпевшие говорили только по телефону. При этом под договором стояла ее подпись, подтвердили они в суде.
Никто не видел в пансионате огнетушителей. Некоторые проведывали родных накануне пожара и обратили внимание на электрообогреватели.
«Условия были нормальные» — Марьяна Панина
Летом 2020 года Марьяна Панина решила переехать из Харькова в Полтаву. Поскольку ее отец Виктор не мог самостоятельно заботиться о себе, она начала искать для него пансионат. Выбирала среди похожих объявлений в интернете и остановилась на «Золотом времени».
В то время в пансионате было больше десяти постояльцев, за ними присматривали две сотрудницы. Администратор Игорь Мирончук рассказал Марьяне об условиях — питании и уходе. Все стоило 5500 гривен в месяц.
«Нам понравилось. Условия там были нормальные — тепло, чисто, никаких запахов. Поэтому решили размещать там», — объясняла суду Марьяна.
Она регулярно проведывала отца, который ни на что не жаловался. С началом карантина посетителей перестали пускать. Телефона у отца не было — он не умел им пользоваться.
Марьяна не предъявила к обвиняемым материальных претензий и не стала даже предполагать, кто виновен в пожаре. Адвокатка Мирончука Наталья Хорунжая спрашивала женщину, кто, по ее мнению, руководил пансионатом.
«Тот, кто подписывал договор на проживание моего отца — тот и главный», — коротко ответила Марьяна.
«Двери закрывают на замок» — Алла Запольская
Отцу Аллы Запольской Федору Телегубу был 91 год. Женщина планировала перевести его к себе в Первомайск в области, но он отказался — хотел жить в Харькове.
Несколько раз отец забывал закрыть воду и затапливал соседей. Они направили коллективную жалобу в горисполком. С проверками к нему приходили соцработники, а затем и психиатр, который предложил выбрать между больницей и гериатрическим пансионатом. Мужчина согласился жить в пансионате.
Потерпевшая Алла Запольская в Ленинском райсуде Харькова, 7 октября 2021 года. Фото: Ганна Соколова, Ґрати
Чтобы разместить отца в государственном пансионате, Алла обратилась к соцработникам, но те посоветовали найти частный — так будет проще. Знакомые дали контакты пансионатов из объявлений в интернете, среди которых женщина выбрала «Золотое время». Уход там стоил для нее 6500 гривен в месяц.
19 января нынешнего года Алла привезла отца в пансионат. Комнату, где его разместили, не посмотрела — «было не до этого». Сотрудница написала ей список необходимого — в нем среди прочего были памперсы. Женщину это смутило, поскольку ее отец не лежачий больной. Тем не менее она не стала задавать вопросы и на следующий день все привезла. А еще через день узнала о гибели отца.
«Он там пробыл буквально двое суток, — со слезами на глазах говорила Алла. — У меня сложилось впечатление, что там двери закрывают на замок. Если бы двери были открыты, мой отец бы вышел. Он бы не сгорел».
Она подала гражданский иск — просит с обвиняемых 300 тысяч гривен. Почему именно такую сумму — объяснить она не смогла.
«Нас вызывали к следователю. Я сказала одну сумму. А он сказал: «Вы шо? Я вам пишу вот эту», — честно ответила Алла.
«Я в тяжелом состоянии» — Валерий Чернов
Валерий Чернов не мог оставить своего отца Николая без присмотра — осенью 2020 года, после второго инсульта, у него начались проблемы с памятью, и врач рекомендовал постоянный уход.
Валерий хотел нанять сиделку, но никого не нашел. Параллельно искал гериатрический пансионат, остановился на «Золотом времени». Там было чисто и аккуратно.
Потерпевший Валерий Чернов в Ленинском райсуде Харькова, 7 октября 2021 года. Фото: Ганна Соколова, Ґрати
Адвокаты обвиняемых спрашивали, убедился ли он, что в пансионате соблюдены правила пожарной безопасности.
«Я — не юрист, я — не пожарный, я — обычный человек», — не без раздражения отвечал Валерий.
Он заключил договор всего на месяц — в конце года должен был вернуться из Польши его брат и забрать отца к себе. Но брат не смог пересечь границу из-за карантина, и Валерий продлил договор до конца января следующего года.
Отцу нравилось в пансионате. Последний раз Валерий виделся с ним 5 января — когда привез торт ко дню его рождения и уговорил сотрудниц впустить его. В то время свидания были запрещены из-за карантина.
«Словами это не описать. У меня нервное расстройство: я плохо сплю, меня постоянно преследуют какие-то непонятные мысли… Мне тяжело это говорить. Морально я себя очень плохо чувствую, даже сейчас. Если судья разрешит, я после этого опроса покину помещение», — говорил Валерий в суде.
Он просит обвиняемых компенсировать ему 4 миллиона гривен морального ущерба.
«Я думаю, что такая сумма меня немного успокоит», — обосновывал он сумму иска.
Адвокатка Наталья Хорунжая отреагировала на это смехом.
— Это уже не возмещение, а желание обогащения, — сказала она.
— Это моральная компенсация за мои страдания, — парировал Валерий. — Когда я приехал в морг, чтобы похоронить отца, мне даже не дали его опознать. Было полностью обугленное тело. У вас такое было в семье?
«Человек тягал людей из пожара» — Владислав Мартыненко
Отец Владислава Мартыненко Георгий страдал деменцией — у него постепенно ухудшалась память, речь и координация.
«Сначала был карантин, и он более-менее сидел дома. Мы ему каждый день привозили кушать, все было нормально. Потом закончился карантин, начали ездить электрички, и, извиняюсь за выражение, батю понесло. Мы ложимся спать — звонят: «Ваш дедушка сидит на вокзале, не знает, куда ехать». Утром он обещает, что будет дома, а в обед его уже нет», — рассказывал суду Владислав.
Летом 2020 года он начал искать для отца пансионат. Свободные места нашлись только в «Золотом времени». Условия устроили — «порядок, чисто, хорошо, прекрасное отношение». У входа был большой огнетушитель, неуверенно предположил Владислав.
«Но, может, показалось», — добавил он.
На момент пожара его отец уже плохо ходил — и не мог выйти из пансионата самостоятельно.
Владислав заявил гражданский иск. Он просит взыскать около 200 тысяч гривен с каждого из обвиняемых, кроме Мирончука.
«Человек тягал людей из пожара», — объяснил исключение Владислав.
Обвиняемый Игорь Мирончук в Ленинском райсуде Харькова, 7 октября 2021 года. Фото: Ганна Соколова, Ґрати
«Как может быть не виноват человек, который зарабатывал на этом деньги? Он должен был обеспечить порядок, — рассуждал он о вине супругов Кравченко и Акопяна. — Когда я прочитал в материалах дела, что там была куча обогревателей, я не поверил — там хорошо работало отопление. Потом оказалось — не знаю, правда или нет — что там три или четыре дня просто не работало отопление. Вопрос: куда смотрело начальство? Администратор — да, пошел и доложил. Кому? Наверх. А мы сидим на заднице и четыре дня не чиним котел. Меня еще удивило, что женщины погибли. А они были на первом этаже. Скорей всего, их подняли наверх, потому что на первом было холодно».
— Можно обратиться к вам лично как у судье? — спросил он у судьи Леонида Проценко.
— По процессу — невозможно, — ответил судья.
Но Владислав все равно попросил суд не применять к Мирончуку наказание, связанное с заключением.
— А как, по вашему мнению, должен был вести себя Мирончук, когда он видел, как горят люди? — возмутился на это адвокат потерпевшего Валерия Чернова Игорь Нагорный.
— Позвонить 102 и сидеть смотреть.
— Понятно. То есть это нормально?
— Далеко не каждый полезет в пожар, — настаивал Владислав.
«Материальных претензий нет» — Елена Борович
У матери Елены Борович Валентины Пипченко тоже развивалась деменция. Она могла оставить открытыми газ и воду, забывала имена. Врачи говорили, что ее здоровье будет только ухудшаться.
«Я опасалась даже за жизнь соседей», — объясняла суду Елена.
Она не могла оставить мать одну и зимой 2020 года стала искать для нее пансионат. В интернете Елена нашла информацию о «Золотом времени» — привлекла реклама.
Смотреть пансионат поехала вместе с матерью. Внутри было тепло и чисто. Матери тоже понравилось, она сама выбрала кровать — возле окна на втором этаже, и сразу подружилась с другими постояльцами и сотрудницами пансионата.
За содержание матери Елена платила 9000 гривен в месяц. Последний раз проведывала ее в январе нынешнего года — до этого не пускали из-за карантина.
Гражданский иск она не заявляла. Материальных претензий к обвиняемым у нее нет, сказала суду Елена.
«Они делали хорошее дело» — Ольга Совенко
Мать Ольги Совенко не могла ходить после травмы ноги. Ольга ухаживала за ней вместе с дочерью, но когда та переехала жить в другой города, женщина поняла, что не справляется.
В декабре 2020 года Ольга нашла пансионат «Золотое время». Условия и цена — 6000 гривен — ее устроили.
Она обратила внимание на высокий забор и решетки на окнах. Но пожар в пансионате считает несчастным случаем.
«Я считаю, что насильно нас никто туда не заставлял… Правильно? А то, что там случилось… Они делали хорошее дело. А то, что так произошло… Есть суд выше», — рассуждала Ольга.
Гражданский иск она не заявляла.
«Странно, почему так мало персонала» — Ольга Давиденко
Отец Ольги Давиденко Павел страдал деменцией. За ним ухаживала жена, но после перелома руки уже не справлялась.
«Она и так была очень истощена», — объясняла Ольга.
Разместить отца в государственный гериатрический пансионат ей не удалось. Знакомая посоветовала частный — «Золотое время». Условия Ольгу устроили, месяц содержания там стоил для них 6000 гривен.
Потерпевшая Ольга Давыденко в Ленинском райсуде Харькова, 7 октября 2021 года. Фото: Ганна Соколова, Ґрати
Ольга обратила внимание на то, что все комнаты закрывались снаружи. Но сотрудницы объяснили, что закрывают их, пока делают влажную уборку — чтобы постояльцы не травмировались.
Отца поселили в пансионат в июне 2020 года. Там за ним хорошо ухаживали, считает Ольга. Но ее удивляло количество персонала — всего две дежурные сотрудницы на больше 20 постояльцев.
«Мне было странно, почему так мало персонала на такое количество людей. У них было очень много обязанностей. Не знаю, как они это все делали, но делали хорошо», — говорила Ольга.
О пожаре она узнала от сестры — та увидела в новостях.
— На одном из заседаний вам задали вопрос, признаете ли вы свою вину. Вы все сказали, что никто не признает… — обратилась к обвиняемым Ольга.
— Частично, — пыталась возразить ей Ольга Кравченко, но потерпевшая не стала ее слушать.
— А я с чувством вины за смерть своего отца буду жить до конца жизни. Можете мне ничего не говорить, ни на что не отвечать. Ответьте себе. Сами себе — не соврете, — сказала она и заплакала.
Суд объявил перерыв для вызова еще восьмерых потерпевших. Следующее заседание запланировано на 2 ноября.
