С первых дней войны мирный Львов стал главным пристанищем для украинцев, которые бегут из зоны боевых действий. По подсчетам местного горсовета, сейчас в городе постоянно находится более 200 тысяч переселенцев. Люди бегут сюда, потому что это крупнейший город на западе страны, где относительно безопасно, а рядом — граница с Евросоюзом.

Корреспондент «Ґрат» переночевал с переселенцами в школьном спортзале, поговорил с местными чиновниками и волонтерами и рассказывает, как Львов встречает переселенцев.

Отдушина

Когда началась война, воспитательница детсада Татьяна из Сум и ее мама редко реагировали на сигнал воздушной тревоги. Постоянно бегать в подвал не хотелось, а прятаться в коридоре в их квартире опасно.

«У нас там навесные антресоли, и, если, не дай Бог, что, они на голову попадают. А если прятаться в ванной или туалете, там, говорят [при попадании бомбы в дом] кафель откалывается. Поэтому в квартире прятаться негде: там стекла, там кафель, там антресоли», — рассказывает сумчанка.

Российские войска быстро взяли Сумы в осаду и время от времени обстреливали город. Однажды Татьяна с мамой проснулись от мощного грохота — снаряд упал недалеко от их дома, стены затряслись. Взрыв их сильно напугал, и они решили срочно выезжать из города. Когда власти договорились о «зеленом коридоре» для мирных жителей, на микроавтобусе они доехали до Полтавы, а оттуда на эвакуационном поезде во Львов.

«Выезжали мы в ажиотаже. Это дело случая, что мы вообще оттуда уехали. Все были испуганы, все рвались из Сум», — вспоминает Татьяна.

Бесплатная одежда для переселенцев на стадионе «Львов Арена». Фото: Алексей Арунян, Ґрати

Мы беседуем с ней и ее мамой в кафе на территории стадиона «Львов Арена», построенного к чемпионату Европы по футболу 2012 года. В первые дни войны Львовская областная военная администрация устроила здесь пункт приема и регистрации переселенцев. Тут можно бесплатно отдохнуть, поесть и подыскать временное жилье.

Во Львове Татьяна и ее мама почувствовали себя в безопасности. Внешне город живет мирной жизнью: по центру ходят шумные толпы, поют уличные музыканты, работают кафе. Но периодически война напоминает о себе и тут: город усиленно патрулируют военные и полицейские, введен комендантский час и сухой закон, время от времени ревет сигнал воздушной тревоги. Большинство львовян на него не реагируют, хотя в город дважды прилетали российские ракеты. Снаряды попали в нефтебазу и два военных завода. К счастью, никто не погиб.

«Мы не сбежим, бережем Украину, а она пусть нас бережет». Как Львов пережил первый ракетный обстрел

«Львов замечательный! — делится впечатлениями Татьяна. — Мы здесь были неделю, это просто отдушина. Очень красивая архитектура, приятная энергетика, классно! Но, к сожалению, не тот момент, когда можно всей душой этим насладиться».

Сначала Татьяна с мамой поселились в помещении частного фитнес-центра, владельцы которого переделали его под временное жилье для переселенцев. Но на днях приют расформировали, и женщины пришли на «Львов Арену» искать новый. Во Львове они собираются провести еще как минимум месяц, надеются, что война скоро кончится, и очень скучают по Сумам.

«У меня в детсаду сорвали восьмое марта. Мы с детьми готовили такие шикарные концерты, и все это рухнуло. А теперь надо готовить выпускные. Вот бы в конце апреля вернуться», — мечтает Татьяна.

«Мы гадаем: то ли Путин будет проводить парад, то ли у Тани будут выпускные. Соперничаем с ним», — смеется мама воспитательницы.

Максимальная любовь

С начала войны во Львовскую область, по подсчетам местной военной администрации, прибыло более полутора миллиона человек из зоны боевых действий. Из них 1,3 миллиона бежали дальше за границу, в основном в Польшу. 271 тысяча человек временно поселились в области, из них более 200 тысяч живет в самом Львове. Для города с населением около 700 тысяч человек — это очень заметно.

Мэр Львова Андрей Садовой признает, что городу сложно принимать так много гостей, но отзывается о переселенцах максимально дружелюбно.

«Община города дает максимальную любовь и поддержку всем, кто приезжает. Мы всех воспринимаем, как родных: как маму, как папу, как сестру, как брата. Это наша обязанность, они все наши», — заявил он на пресс-конференции.

Львовяне переоборудовали школы, театры детсады, дома культуры, общежития и организовали там места проживания переселенцев. По подсчетам мэрии, сейчас таких приютов в городе около 500. Размещением людей по городу занимаются районные администрации, а по области — координационный центр на «Львов Арене».

На стадионе я встречаю лидера партии «Народный рух Украины» Андрея Корната. Сейчас он один из координаторов пункта приема переселенцев. Корнат заверяет, что мест хватает всем.

«В течении часа, максимум двух, зависит от наплыва людей, мы обеспечиваем их местом. Территориальные общины в области дают возможность пожить неделю, две, да сколько необходимо. Бог его знает, сколько продлится война, правда?», — говорит он, шагая по просторным залам «Львов Арены».

Сейчас здесь почти пусто: не считая персонала, от силы человек 20. В первые дни войны, по словам Корната, тут яблоку негде было упасть, а теперь волна спала.

«Сначала была паника, хаос, растерянность. Сейчас первая волна эту растерянность утопила… Эта первая волна обеспечивает вторую и третью информацией о том, как дальше действовать. Все уже знают, как пройти границу, что их ждет в Польше, где какой пеший переход. И мы знаем, хотя до этого не знали, хоть и живем во Львове», — признается Корнат.

Бесплатное жилье для переселенцев оборудовали не только власти, но и частные компании, спортзалы, церкви. Немало горожан пустили приезжих безвозмездно в свои квартиры и дома.

Волонтерки раздают переселенцам чай и бутерброды на львовском вокзале. Фото: Алексей Арунян, Ґрати

Более обеспеченные переселенцы снимают квартиры самостоятельно. Из-за наплыва людей, по подсчетам «Лиги экспертов Украины», в первые несколько недель войны цены на аренду жилья подскочили на 70 процентов. Если до 24 февраля однокомнатную квартиры в среднем можно было снять за 342 доллара, то теперь — за 500. А если это квартира в новострое и рядом с центром, цена в первые две недели войны доходила до тысячи долларов.

Власти города осудили арендодателей, которые обогащаются за счет чужой беды. Мэр Андрей Садовой назвал тех, кто так делает, «мародерами», и призвал переселенцев сообщать о таком в мэрию. Он даже опубликовал список из шести арендодателей, заломивших высокие цены, и пригрозил, что их недвижимость конфискует военная администрация.

С наплывом приезжих из восточных областей на улицах украиноязычного Львова чаще слышна русская речь. Местные реагируют на это спокойно, но иногда в соцсетях на языковой почве все же возникают трения. Под русскоязычными постами появляются комментарии с предложением поискать жилье в другом городе, например, Тамбове.

В ответ на такие настроения мэр Андрей Садовой призвал львовян не делить украинцев и не «оценивать их взгляд, язык и произношение».

«Позвольте вернувшемуся из ада человеку почувствовать себя в безопасности и адаптироваться к новой реальности. Улыбнитесь, поздоровайтесь и примите. Помогите по-украински, делайте добро на украинском, и оно обязательно вернется», — призывал он.

Накормить миллион

Волонтеры в «Pasta Cafe» неподалеку от центра Львова готовятся к вечерней раздаче еды для переселенцев и бойцов теробороны. Четыре девушки, о чем-то весело переговариваясь, накладывают еду в пенопластовые боксы. В каждой порции печеная картошка, салат и куриная ножка. Из колонок фронтмен «Океана Эльзы» Святослав Вакарчук обещает, что «все буде добре».

Владелец «Pasta Cafe» Владимир Бояр. Фото: Алексей Арунян, Ґрати

Каждый день здесь готовят и бесплатно раздают по городу от 3500 до 5000 тысяч порций.

«Мы сейчас поставили себе масштабную цель — накормить миллион человек, передать миллион порций тем, кто в этом нуждается. Уже порядка 80 тысяч приготовили. До миллиона далеко, но мы идем к цели», — делится планами владелец «Pasta Cafe» Владимир Бояр.

Он уже больше десяти лет в ресторанном бизнесе. Учился на повара в США, работал в лучших местных заведениях, открыл несколько собственных кафе и запустил кулинарные курсы. Несколько месяцев назад собирался открыть еще одно заведение, но не успел — вначале из-за очередной волны коронавируса, а теперь из-за войны.

В первые дни боевых действий Владимиру позвонил знакомый и сказал, что теробороне нужно 400 порций еды. Ресторатор предоставил для готовки свое кафе и в фейсбуке призвал всех присоединиться.

«Объединились многие. Все начали помогать. Кто-то продуктами, кто-то присылал деньги, очень много волонтеров начало присоединяться. Бывали дни, когда одновременно работало 80 человек: одни чистили картошку, другие нарезали, третьи паковали», — вспоминает Владимир.

Все залы «Pasta Cafe» завалены продуктами: закатками, овощами, пачками с крупами, мукой, детским питанием. Это гуманитарная помощь, которую присылают из-за рубежа или приносят местные жители. На втором этаже волонтеры уткнулись в ноутбуки. Они принимают заказы, организовывают сбор пожертвований и составляют графики доставки.

Волонтерки готовят бесплатные обеды для переселенцев во львовском «Pasta Cafe». Фото: Алексей Арунян, Ґрати

В первые недели войны волонтеры из «Pasta Cafe» раздавали еду на железнодорожном вокзале и пунктах пропуска на границе, где в тот период беженки с детьми сутками стояли в очередях. Сейчас поток мигрантов сократился, и волонтеры развозят еду по местам, где живут переселенцы. Для переселенцев также бесплатно готовят десятки других львовских кафе.

Я присоединяюсь к волонтерам и вместе с ними заезжаю в одну из таких точек — офис студии графического дизайна «Nordesign», который переделали под приют. Владелец компании вывез отсюда столы и компьютеры и постелил на их месте матрасы и карематы. Пока в студии гостят переселенцы, сотрудники фирмы ютятся в другом офисе или работают удаленно.

За столом администратора принимает звонки дизайнер Владислав. Он тоже переселенец — две недели назад приехал из Киева. Вместе с женой и двумя детьми жил недалеко от аэропорта Жуляны, который пытались разбомбить российские войска. В многоэтажку неподалеку от его дома угодила ракета и уничтожила четыре этажа.

Владислав с женой испугался за детей, и они эвакуировались во Львов. Отсюда его семья уехала за границу, а сам он остался в приюте и стал волонтером.

«Принимаю людей, стараюсь сделать так, чтобы им было комфортно. Потому что сам был в таких же условиях и понимаю потребности людей, и что нужно», — рассказывает он.

Во Львове Владислав встал на воинский учет. Львовская военная администрация издала приказ о том, что все мужчины, которые эвакуировались к ним в область, в течении суток должны отметиться в военкомате. 21 марта глава администрации Максим Козицкий заявил, что так сделали семь тысяч переселенцев, из них тысячу уже призвали.

Номер Владислав в очереди — 6160. Он говорит, что идти воевать не боится.

«Я тут прошел курсы самообороны, курсы медпомощи. Будет нужно — пойдем. Пока что я нужен тут, — говорит он. — Надеюсь, что завтра мы победим и семьи начнут возвращаться. Мы также их примем. А когда все приедут, поедем по делам, восстанавливать свои города».

Грех жаловаться

«Украинцы такая нация: если тебе хорошо, хочется, чтобы возле тебя было много людей. Если тебе плохо, тоже хочется, чтобы вокруг тебя было много людей, чтобы тебе помогали. Конечно, мы не могли не откликнуться», — говорит Светлана Анатольевна — директриса одного из львовских лицеев, который временно стал приютом для переселенцев.

Чтобы лучше узнать, как устроены такие пристанища, я решил здесь переночевать. Места для ночлега школа организовала в спортивном и актовом зале. Родители учеников где-то раздобыли карематы, подушки и одеяла. Учителя посменно дежурят в школе: заселяют, регистрируют и консультируют жильцов. Сейчас в лицее живут около 70 переселенцев.

В углу спортзала с желто-голубыми стенами расположился 43-летний Андрей с женой, ребенком и собачкой по кличке Боня. И он, и его жена страдают детским церебральным параличом. У Андрея не работает правая рука, супруге сложно ходить.

Приют для переселенцев в школьном спортзале Львова. Фото: Алексей Арунян, Ґрати

От соседей по залу его семья отгородилась школьной партой и двумя стульями, на которых разложили вещи. В качестве вешалок обитатели приюта используют турники и батареи.

Семья Андрея прибыла из Харькова, который он называет «Сталинградом XXI-го века». Когда россияне начале бомбить город, Андрей вместе с женой и ребенком пряталась в подвале соседнего дома.

«Тяжело было нам в убежище, как инвалидам. Физически полноценному человеку тяжело, а нам — тем более тяжело. Жена не может передвигаться по определенной поверхности, понимаете? По ровному: пожалуйста. А чтобы спуститься, сесть или встать — сложно», — делится Андрей.

Однажды, когда они вышли на поверхность после очередной бомбежки, оказалось, что снаряд угодил прямо в их квартиру. Стены, мебель, имущество — все было уничтожено. Семья Андрея лишилась дома. Несколько дней они жили по знакомым и подвалам и решили уезжать из города.

«Мы поняли, что это уже предел. Денег практически нет, магазины пустые, карточками воспользоваться не можем. А как дальше жить? Ребенок говорит: папа, я хочу кушать. А что я ему дам?! Даже куска хлеба не было» — вздыхает харьковчанин.

Добраться до вокзала было сложно: таксисты ломили минимум четыре тысячи гривен за поездку, а денег у семьи Андрея не было. Но им повезло: нашелся волонтер, который довез их до поезда бесплатно.

Перрон был забит людьми, и там у семьи возникла новая проблема — полиция не пускала в эвакуационный поезд мужчин призывного возраста. Полицейский наряд преградил Андрею дорогу, хоть тот и показывал документы об инвалидности.

«Ребенок начал биться в истерике. Кричал, умолял: отпустите папу, мы без папы умрем, мы погибнем. Начал дергать их за штаны, камуфляж, автомат. Один полицейский проявил человечность, пошел на встречу семье и выпустил меня», — рассказывает Андрей.

В поезде им тоже было нелегко — вагон «Интерсити» был забит до отказа. Всю дорогу до Львова Андрею пришлось ехать стоя. Из-за духоты он чуть не потерял сознание. Нелегко пришлось и собаке Боне, который ехал в переноске.

«Он ничего не хотел кушать. Выпил от силы пару капель водички. Мы его постоянно успокаивали. Он чувствовал, что нам тоже тяжело. Но с божьей помощью мы доехали. Видите: живы, здоровы», — говорит харьковчанин.

Во Львове районная администрация определила семью Андрея в лицей. Здесь, наконец, они смогли отдохнуть и перевести дух.

«Мне здесь грех жаловаться, — говорит Андрей. — Я знаю, что лягу и проснусь, меня поддержат. Что-то нужно — я подойду к администрации. Выслушают. Войдут в положение. Чем смогут, тем помогут. В наше время это очень важно. Редко, когда люди так относятся к друг другу. Может потому что мы инвалиды?».

 

«Хочется быть полезным»

В девять вечера жильцы приюта собираются в холле лицея на собрание. Харьковчанин Стас предлагает переселенцам скинуться на бойлер. Сейчас в лицее только один 40-литровый водонагреватель, которого на всех не хватает. Участники собрания за, но не у всех есть деньги.

До этого жильцы уже скинулись и установили стиральную машину и даже сделали ремонт в щитовой.

«Там влажно было, штукатурка сыпалась. Мы строители — руки знают, как это делать. Зашпаклевали, сделали косметику. Так и живем. Помогаем. Хочется быть полезным», — объясняет сварщик из Харькова Виталий — лысеющий мужчина лет 35-ти.

Приют для переселенцев в школьном спортзале Львова. Фото: Алексей Арунян, Ґрати

В приюте он уже три недели. В Харькове рядом с его домом находится авиазавод, который активно обстреливали российские войска. Вместе с женой и двумя детьми они были вынуждены ночевать на станции метро, заполненной людьми. 2 марта, когда после очередной бессонной ночи они вернулись домой, неподалеку раздался мощный взрыв. Стены дома задрожали. Оказалось, что российские самолеты сбросили две бомбы на телевышку, стоящую неподалеку.

«Это был сигнал, что детвору надо увозить в более укромное место. Потому что уже просили: папа я хочу жить», — вспоминает Виталий.

Он взял канистру и побежал на заправку за топливом, чтобы выбраться из города на машине. На улице он увидел, что в соседних домах вылетели окна.

«Эта была вторая мотивация срочно тикать. Думаю, сейчас еще раз прилетит. А мы без окон, без пленок, чтобы можно было залатать. У нас же ни строительных магазинов, ничего», — рассказывает харьковчанин.

На бензоколонке топливо выдавали только волонтерам. Но Виталий сказал, что ему нужно спасать детей, и заправщик сжалился.

«Налил десять литров и даже денег не взял. Говорит: ты ничего не знаешь, никому не говоришь, где взял, ступай с Богом», — вспоминает Виталий.

Он заправил машину и через несколько дней с женой, детьми и тестем доехал до Львова. Семью он отправил в Польшу, а сам остался в лицее и зарегистрировался в военкомате.

В Харькове Виталий работал на оборонном заводе и надеется найти применение своим навыкам во Львове. Мэрия запустила телеграм-канал для трудоустройства переселенцев. Недавно Виталий нашел вакансию на бронетанковом заводе, но на его письма не отвечают, и трубку не берут. Возможно, это связано с тем, что завод недавно разбомбили, и производства там больше нет.

«Дочка спрашивала: это Россия нам послала черный дым?». Репортаж из Львова после обстрела нефтебазы и оборонного завода

«Я специалист, который учился на литейку, на сварку. Это не так просто: взял человека — делай. Нужно знать, как это делать, очень много тонкостей. Я знаю свое дело, я хочу помогать стране! Но пока что такая несостыковка», — злится Виталий.

В 22:00 школьный охранник тушит в спортзале свет. Мне досталось спальное место по центру баскетбольного поля. На каремате под шерстяным одеялом тепло и мягко, но людям с чутким сном, наверное, выспаться здесь сложно. Всю ночь в зале не умолкает храп, а рано утром яркий свет наполняет помещение через огромные окна.

Когда все проснулись, две моих соседки по залу — Светлана и ее мама — идут выгуливать на поводках двух пушистых котов: рыжего Кузю и черного Тимошу.

Женщины приехали во Львов с Донбасса. Для Светланы это уже второй вынужденный переезд. В 2014 она перебралась из Луганска к матери в Северодонецк, работала бухгалтером в банке. 24 февраля войска «ДНР» и России начали обстреливать окраину города, где жила Светлана, и они с мамой перебрались к брату в центр. Спустя неделю бомбы начали падать и там, и женщины решили эвакуироваться.

«Было очень страшно, опасно. Невозможно было все время сидеть в подвале без воды, без света, без еды, без ничего. Магазины не работали, аптеки не работали. Может, один-два магазина открывали на пару часов, но там пустые полки», — поясняет решение Светлана.

Приют переселенцев в школьном спортзале Львова. Фото: Алексей Арунян, Ґрати

Вместе с мамой, 87-летней бабушкой, и котами они в начале отправились на эвакуационных автобусах в Славянск, а оттуда во Львов. В лицейском спортзале они живут четыре дня. Здесь хотят еще немного отдохнуть и отправиться дальше — в Польшу. Там женщины рассчитывают переждать тяжелые времена. По данным ООН, за границу выехали уже более четырех миллионов украинских беженцев — в основном женщин и детей.

Как и многие из них, Светлана надеется вернуться домой, но признается, что очень боится неопределенности.

«Очень пугает неизвестность. Это, наверное, самое страшное. Бомбежку мы пережили, мы в относительной безопасности. А что будет дальше? Мне сорок лет. Будет тяжело начинать жить сначала, — вздыхает она. — Но мы будем надеяться на лучшее. Я думаю, все у нас будет хорошо. Главное, чтобы война закончилась».